Дело было в четверг. Члены совета колледжей Незримого Университета, самого старого и самого почтенного магического учебного заведения на всем Плоском мире, любили собираться по четвергам во второй половине дня. Зал Собраний, где можно полюбоваться на витраж, изображающий аркканцлера Сломана, осененного Специальной Теорией Слуда, был теплым и уютным местечком, к тому же там всегда был шанс встретиться в полчетвертого с чашкой чая и шоколадным печеньем. Под кивки остроконечных шляп с повесткой дня безжалостно расправлялись с должной лживостью и сонными увиливаниями.

Когда до свидания с печеньем оставалось всего ничего, Аркканцлер Наверн Чудаккули постучал по потертой кожаной обивке стола и сказал: «Господа, еще один вопросец по повестке дня. Судя по всему, Лорд Ветинари, наш милостивый правитель, считает нужным подвергнуть нас небольшой… проверке. Вполне возможно, мы каким-то образом ему досадили, в чем-то оступи…».

— Речь ведь не о Возможной улице? Все еще не нашлась, да? — спросил декан.

— Нет, декан, с этой улицей все в порядке. Она всего лишь временно переместилась. Я уверен, временной континуум догонит ее к четвергу, не позже. Это чистая случайность, которая не могла не произойти.

— Ну, просто сидеть и ждать пока не произойдет таумический разряд, который уже произошел, только потому что ты сказал, что он никак не может…

Декан явно развлекался.

— Декан! Мы двинемся дальше, а это оставим, — отрезал аркканцлер. [«Двинуться дальше, а это оставить позади» является политическим термином, который означает «я сделал что-то, из-за чего следует жутко стыдиться, если не поплатиться головой, так что лучше замять вопрос пока народ не заволновался».] — Разрешите, аркканцлер? — встрял Думминг Тупс, который был главой факультета необдуманно примененной магии, а также прелектором университета, что понималось тут как «тот, кому спихивают всякую нудную работу».

— Да, Тупс?

— Может быть, было бы лучше оставить это до того, как мы двинемся дальше, сэр? Так мы оставим это дальше, когда, собственно, двинемся.

— Хорошая идея, молодец. Проследи за этим, — сказал Чудаккули и снова посмотрел на зловещую светло-коричневую папку, лежавшую перед ним.

— Господа, как бы там ни было, Его светлость назначил господина А.Е. Пессимального, про которого мне ничего не известно, инспектором по делам университетов. Его задача, я полагаю, заключается в том, чтобы, пихаясь и, вне всякого сомнения, вопя, втащить нас в Век Летучей Мыши.

— Это был, в сущности, прошлый век, аркканцлер, — заметил Тупс.

— Что ж, нас трудновато тащить, а пихаться мы и сами умеем, — сказал Чудаккули, — Он внес несколько… небольших предложений по улучшению…

— Правда что ли? Вот повеселимся! — воскликнул декан.

Аркканцлер пододвинул папку направо от себя и сказал: «Вам слово, Тупс».

— Да, аркканцлер. Гм. Спасибо. Э-э-э… Как вы все знаете, город никогда не облагал нас налогами…

— Поскольку они там понимали, что было бы, если бы они попробовали, — не без удовольствия отметил Декан.

— Да, — сказал Тупс, — хотя вообще-то, нет. Боюсь, прошло то время, когда небольшой трансформации наружности или пары огненных шаров было достаточно. Это все немного устарело. Было бы неплохо хотя бы рассмотреть предложения господина Пессимального…

Волшебники пожали плечами. Это, по крайней мере, поможет скоротать оставшееся до чая время. Особенно выделялся библиотекарь, поскольку, как орангутанг, мог и не так извернуться.

— Прежде всего, господин Пессимальный интересуется, какими делами мы здесь собственно занимаемся.

— Занимаемся? Да мы являемся главным магическим учебным заведением! — воскликнул Чудаккули.

— Да, но преподаем ли мы?

— Конечно, когда нет другого выбора, — ответил декан, — Мы показываем им, где находится библиотека, можем иногда поболтать с ними, а потом выдаем дипломы выжившим. Если у кого-нибудь из них возникнут проблемы, то моя дверь, образно говоря, всегда открыта.

— Образно говоря? — спросил Тупс.

— Да. Но на самом-то деле она, конечно, закрыта. О боги, не хотим же мы действительно с ними столкнуться!

— Тупс, объясните ему, что мы не занимаемся никакими делами, — сказал профессор современного руносложения, — мы ученые.

— А интересный вопрос, на самом деле, — сказал Чудаккули, подмигнув Тупсу, — Вот вы, главный философ, чем занимаетесь?

Тень беспокойства легла на лицо главного философа.

— Ну, э-э-э… — сказал он, прочистив горло, — Должность главного философа в Незримом Университете традиционно…

— Да, но чем вы собственно занимаетесь? И занимаетесь ли ты этим в последние шесть месяцев больше, чем полгода назад?

— Что ж, если вы задаете такие вопросы, аркканцлер, позвольте поинтересоваться, чем же занимаетесь вы? — раздраженно спросил декан.

— Я администрирую, декан, — спокойно ответил Чудаккули.

— Тогда мы должны что-то делать, иначе вам нечего было бы администрировать.

— Подобные замечания подрывают основы бюрократии, декан, поэтому я сделаю вид, что ничего не слышал.

— Видите ли, господин Пессимальный интересуется, почему мы не публикуем отчеты о результатах… э-э-э… проделанной нами работы, — сказал Тупс.

— Не публикуем? — переспросил профессор современного руносложения.

— Результаты? — не понял заведующий кафедрой беспредметных изысканий.

— У-ук? — уточнил библиотекарь.

— Колледж Браснек теперь публикует свой Журнал несократимых исследований четыре раза в год, — смиренно заметил Тупс.

— Да. В шести экземплярах, — сказал Чудаккули.

— Никакой уважающий себя волшебник никогда не расскажет другим о своих планах! — воскликнул профессор современного руносложения, — Кроме того, как можно измерить мышление? Можно сосчитать, сколько столов изготовил плотник, но как вы сосчитаете, сколько необходимо мыслей для того, чтобы постигнуть саму суть столовости?

— Вот именно! — поддержал его заведующий кафедрой беспредметных изысканий, — Я сам работаю уже пятнадцать лет над своей Теорией Всеобщности! На это пошло невероятное количество умственных усилий! Эти шестьдесят семь страниц дались мне ох как нелегко, должен вам заметить!

— Да видел я Журнал этого Колледжа, — сказал Чудаккули, — Там были такие работы, как "Диатумические аспекты нахождения мышей в сыре". Или сыра в мышах. Или мыла.

— И о чем была эта работа? — спросил декан.

— О, не думаю, что она предназначалась для чтения. Скорее для того, чтобы быть написанной. Как бы там ни было, никто не знает, что такое «диатум», не считая того, что это, возможно, та же магия, вид сбоку. Колледж Браснек, о да! Раньше-то это была Школа фокусов Браснек!

— Э-э-э… Тем не менее, господин Пессимальный отмечает, что в Колледж Браснек привлекателен для студентов, и что это идет на благо нашему городу, — сказал Тупс, — В сущности, он предлагает нам рассмотреть возможность… э-э-э… привлечения новых студентов с помощью рекламы.

Он остановился, почувствовав внезапное охлаждение пространства, но решил смело дочитать до конца: «Для того чтобы привлечь молодежь, даже тех, кто ранее не задумывался о магическом ремесле. Он пишет, что Колледж Браснек выдает всем первокурсникам по кристальному шару и ваучеру на лягушку или лягушкоподобное существо».

— Стать привлекательными для студентов?! — переспросил аркканцлер, — Господин Тупс, сама суть любого университета заключается в том, что туда трудно попасть! Помните декана Рустера? Он устанавливал ловушки, чтобы не дать студентам проскользнуть на свои лекции! «Я рад любому юному дарованию», — любил говаривать он, — «но парень, который не может заметить натянутой проволоки, мне даром не нужен». Он считал студентов, которые не могут открыть дверь с должной осмотрительностью и посмотреть, куда ставят ногу, профнепригодными. Видите ли, попытки полюбезничать со студентами приводят к появлению курсов вроде сравнительного выпиливания лобзиком и выпуску студентов, которые думают, что «в общем» — это одно слово и не чувствуют запаха серы, когда видят табличку "Отдел кадров".