Ты этого не знаешь?
Ничего не знаю, кроме того, что был побит.
Сказать тебе, за что?
Да, сударь, за что и почему; ведь, говорят, всему должна быть причина.
За то, что был ты нагл, и потому,
Что повторить решился дерзко шутку.
Ну, били ли кого-нибудь так, ни за что в награду?
В таких «за что» и «почему» ни складу нет, ни ладу.
Спасибо, сударь.
Благодаришь? За что?
За то, сударь, что вы дали мне кое-что за ничто.
Ну, я взыщу с тебя в будущем: не дам ничего за что-нибудь. Но, скажи-ка, не пора еще обедать?
Нет, сударь; я думаю, что говядина еще нуждается в том, что я уже получил.
Это еще что такое?
Ее надо побить и полить. [10]
А иначе будет жесткой и сухой?
Да, сударь, и я попрошу вас не есть ее.
По какой причине?
Она укрепит ваш холерический темперамент, и вы устроите мне снова сухую поливку.
А вы, сударь, отучитесь шутить не ко времени. На все своя пора.
Очень бы хотелось опровергнуть это, да боюсь опять холерической вспышки.
Опровергнуть? Каким примером?
Таким же ясным, как ясна лысина на голове у старика Времени.
Любопытно было бы послушать.
Да вот; ни в какую пору не удастся вырастить волосы, которые вылезли сами собой.
Разве нельзя это сделать, употребив врачебные средства?
Только употребив денежные средства на покупку чужих волос. Но тогда оплешивеет другой.
Почему же Время так скупится на волосы, когда их всюду так много?
Волосы — дар, который оно бережет для зверей; а людям, недодавая волос, оно прибавляет ума.
Ну, у многих волос больше, чем ума.
А все-таки ума у них хватит на то, чтобы потерять волосы.
Так, по-твоему, люди с густыми волосами — простаки, лишенные ума?
Чем они проще, тем скорее плешивеют; но потеря волос идет им на пользу.
По какому соображению?
По двум и очень здравым.
Здравым? Какое уж тут здоровье?
Ну, так верным.
Что тут верного, когда приходится прибегать к фальшивым волосам?
Ну, скажем, по некоторым.
Каким же именно?
Во-первых, сохранятся деньги, которые уходили на причесыванье волос, а во-вторых, волосы не будут падать в суп.
Ты всем этим хотел доказать, что не на все бывает свое время?
Конечно, и доказал: ни в какое время не вытребуешь у природы пропавших волос.
Но твой аргумент не доведен до конца; почему их не вытребуешь?
А я его дополню: Время само лысо и хочет, чтобы до конца мира у всех было на голове пусто и лысо.
Вот ты и кончил лысым заключеньем. [11]
Но тише! Кто-то подает нам знаки.
Входят Адрианаи Люциана.
Да, Антифол, смотри, суров и хмур;
Дари другим всю сладость этих взоров.
Не Адриана, не жена тебе я!
А было время — ты охотно клялся,
Что слаще слов не слышал никогда,
Что ничего прекраснее не видел,
Прикосновения не знал нежней
И ничего не ел вкусней, как в дни,
Когда с тобой была я, говорила,
Тебя ласкала, подавала есть.
Как мог ты стать таким чужим себе же?
Да-да, себе — чужим став для меня:
Ведь я с тобою слита нераздельно;
Я часть твоя и лучшая притом.
Не разрывай же этого союза:
Ведь легче, мой любимый, каплю бросить
В пучину моря и потом ее
Извлечь опять несмешанной оттуда,
Без приращенья или уменьшенья,
Чем взять тебя, не взяв тем и меня!
Ведь как тебя задело б за живое,
Когда б ты знал, что впала я в разврат.
Что это тело, данное тебе,
Осквернено бесстыдством похотливым?
Ты б отшвырнул с презреньем имя мужа,
Содрал с меня запятнанную кожу,
Сорвал кольцо венчальное с руки
И разломал, навеки дав развод!
Ты это сделал бы? Так сделай сразу!
Меня позор измены запятнал,
И в кровь мою проникла грязью похоть:
Ведь если два — едина плоть, то разом
С тобой ты отравляешь и жену;
Распутна я от твоего разврата.
Оберегай супружеское ложе:
Когда ты чист, чиста я буду тоже.
Сударыня, ко мне ли ваша речь?
Не знаю вас: я два часа в Эфесе;
Мне город чужд, как ваших смысл речей;
Я слушал их, я полон был вниманья,
И все же я далек от пониманья.
Фи, брат! Зачем так изменились вы?
Когда с сестрой так странно обращались?
Она шлет Дромио вас звать домой…
Как, Дромио?
Меня?
Тебя; и, возвратясь, ты говоришь,
Что он побил тебя, крича: «Не знаю,
Знать не хочу ни дома, ни жены!»
Так с этой дамой сговорились вы?
В чем смысл и цель такого заговора?
Я, сударь? Я в глаза ее не видел!
Лжешь, негодяй: как мог тогда ты раньше
Твердить мне то, что говорит она?