На моё счастье, прохожих попадалось немного. В основном мелкие клерки, зазывалы или праздношатающаяся молодёжь. Несколько раз встречались уличные торговцы с ручной кладью на тележках. Этих стоило обходить за километр: завидев потенциальную жертву, они вцеплялись мёртвой хваткой и не отпускали, покуда та не спасалась бегством или не выкладывала содержимое кошелька.

Джеральд петлял не хуже зайца. Если бы не многолетний опыт, я бы упустил его полчаса назад, а так мы дефилировали по улицам и вели себя как полные придурки. Что обо мне могли думать встречные, когда на их глазах я вытворял прыжки, падения в пыль и прочие акробатические этюды? Большинство покрутило бы пальцем у виска, глядя на мои попытки остаться незамеченным для объекта. Просто удивительно, что за нами вслед не шла толпа зевак, ибо Джеральд тоже вёл себя не самым лучшим образом. Над нами, наверное, пол-улицы животы надрывало.

Мы прошли уже четыре квартала. Джеральд неожиданно сменил манеру поведения. В его движениях появилась уверенность. Походка стала плавной, расслабленной. Он перестал горбиться и вести себя как шпион в тылу врага.

Я с облегчением вздохнул. Многочисленные проверки, предпринятые Джеральдом для обнаружения слежки, измотали меня как собака тряпку. Я устал прятаться в подворотнях, укрываться за афишными тумбами и спинами прохожих, а также нырять в ниши. На моей одежде и обуви было килограмма три пыли. Ещё столько же отложилось на щеках и во рту.

Объект дошёл до перекрёстка, поставил было ногу на мостовую, но тут же убрал. Послышалось громкое цоканье копыт. Это катилась карета, которую сопровождали конные телохранители — рослые мужики в высоких меховых шапках. У каждого в глазах горело желание — отличиться перед хозяином и неважно, каким способом: закрыть грудью от наёмного убийцы или затоптать копытами лошадей нерасторопного пешехода.

Джеральд дождался, когда кортеж минует, пересёк дорогу, дошёл до узенького переулка и свернул.

Я выждал пару секунд и ринулся вслед. Добрался до угла, осторожно выглянул и обомлел: прямая дорога, спускавшаяся вниз почти к самому морю, была пуста. Джеральд как сквозь землю провалился.

Я выругался. Этого мне ещё не хватало: потерять объект, так и не выведав, куда он направил стопы. Меня ж куры на смех поднимут! Сунулся в несколько ближайших парадных. Бесполезно. Они либо были заперты, либо пустовали. В одной за столом сидела консьержка, старая, как трухлявый пень.

— Простите, пожалуйста, мэм, — обратился я к ней. — Здесь никто не проходил буквально минуту тому назад? Мужчина…

— Вы к кому? — строго спросила она.

— Ни к кому. Я случайный прохожий. Спрашиваю вас, не заходил ли сюда мужчина. Такой потрёпанный, запыхавшийся. Это было минуту, максимум две тому назад. — Я раздумывал о том, чтобы сунуть ей мелкую купюру, однако что-то в её лице удержало меня от этого поступка.

— Молодой человек, уходите отсюда, пока я не вызвала полицию. — Она достала свисток и взяла его в губы.

Не уверен, что её старческие лёгкие смогли бы выдуть соловьиные трели, однако не хотелось, чтобы бабуля умерла от перенапряжения со свистком в зубах, поэтому я извинился и вышел на улицу. Пробежал до конца переулка и вернулся обратно с тем же результатом. Никого нет.

Стоило признать: я рано расслабился. Джеральд каким-то образом заметил меня и нашёл способ стряхнуть с хвоста. Ничего не попишешь: обвёл вокруг пальца, как новичка.

Я зашёл ещё в один дом и обнаружил, что за дверью скрывается сквозная арка, выходящая в другой двор. На месте Джеральда я бы обязательно ею воспользовался. Отсюда с лёгкостью можно перекочевать на соседнюю улицу.

Ладно, подожду вечера. Всё равно ночую у Хэмптонов. Там, за ужином, в спокойной домашней обстановке мы и поговорим с Джеральдом, выясним, куда это он намылился, а сейчас пришла пора возвращаться в офис: скоро придёт Лиринна.

Я доехал на кэбе. Кэбмен высадил меня и укатил, увозя в карманах мой дневной заработок. Овёс нынче дорог, куда дороже услуг частного детектива средней руки.

Я прошёл мимо привратника, он кивнул мне, показывая, что всё в порядке. С некоторых пор эти парни получают от меня ежемесячное вознаграждение и знают, как его отрабатывать.

Я поднялся наверх, открыл дверь ключом и плюхнулся на стул. Славное начало рабочего дня. Правда ночь была ещё хуже. Одна только встреча с троллем отняла пару лет жизни.

Форточки в конторе были закрытыми, воздух застоялся. Ещё немного и его будет видно невооружённым глазом. Я распахнул окно и постоял возле него, оперев руки о подоконник. Дыхание моря освежило голову лучше всякого шампуня. Я вернулся за стол, положил локти перед собой и уткнулся в них подбородком.

Ненавижу писанину, однако информацию, полученную в доме покойного майора, следовало упорядочить. Самый лучший способ — изложить на бумаге. Я исчёркал три страницы блокнота, не забывая рисовать на полях смешные рожицы, потом откинулся на спинку стула, приняв глубокомысленную позу. В таком виде напарница меня и застала.

— Судя по твоему лицу, ты скоро разразишься очередной гениальной идеей, — хмыкнула она, целуя мою щёку. — Опять не брился?

— А зачем? — искренне удивился я. — Тебе же нравится, когда я забываю о бритве на несколько дней.

— Дней — да, недель — нет, — улыбнулась Лиринна. — Предлагаю сделку!

— Какую?

— Если ты сейчас побреешься, я тебя поцелую.

— Настаиваю на авансе, — заявил я и тут же воспользовался правом сильного. Вернее, Лиринна позволила мне воспользоваться.

Мы неплохо провели ближайшие десять минут. Потом я, как человек, верный обещанию, отправился уничтожать растительность на лице. Достал бритвенные принадлежности и приступил к процедуре, хорошо известной каждому мужчине. Покрыл подбородок и щёки пеной, провёл острым лезвием сначала снизу вверх, затем наоборот. Сполоснулся, вытерся полотенцем, освежился туалетной водой и в завершение всех трудов с опаской посмотрел на отражение в зеркале. Всё обошлось — порезы оказались неглубокими, кровь из них не хлестала.

За это время Лиринна успела приготовить кофе. В другой раз я бы с удовольствием пропустил глоток-другой, но сейчас полный желудок запротестовал. Пришлось отказаться.

Пока Лиринна пила кофе, я рассказал о вчерашнем ужине, насыщенном событиями под самую завязку. Выслушав, она пришла в ужас:

— Ты подумал о Крисе? Что бы с ним было, если бы Грым тебя задушил? А со мной?

Я потупился. Она права: нельзя лезть на рожон, особенно если от тебя зависят те, кого ты любишь больше всех на свете.

— Прости, милая. Обещаю впредь быть осторожным.

Лиринна вздохнула.

— Знаю я тебя.

— Знаешь, — согласился я. — Меня не переделаешь, я уже старый.

— Старый, — фыркнула Лиринна. — Тебе тридцать четыре года.

— Вот-вот. Тридцать четыре года. Самое время для кризиса среднего возраста.

— Самое время, чтобы отработать денежки нашего клиента. Думаю, он смотрит на нас с того света и костерит за то, что мы ни на шаг не продвинулись. И ещё, — Лиринна прищурилась, — рановато ты запел эти песни про всякого рода кризисы. Наверное, из-за того, что не выспался?

— Не выспался — это точно. Чувствую себя старой развалиной.

— Ха, помнишь те времена, когда два часа сна в сутки были для тебя роскошью? Ты сам рассказывал про то, как служил в армии.

— У, когда это было… — протянул я.

— Да в прошлом году, — засмеялась Лиринна.

— Я изменился. Меня заботят мысли о будущем и настоящем. О том, что всё пошло не так, как могло пойти.

— Прекрати строить из себя философа. Ты что-то перепутал. Кризис среднего возраста начинается в сороковник. У тебя ещё есть шесть лет в запасе. Давай работать.

— А я что, против? Работать так работать…

Мы разделились. Я отправился к Лагарди, как к первому из вероятных подозреваемых, а Лиринна ушла осматривать дом, с балюстрады которого на майора свалился мраморный бюст.

Адрес двоюродного брата клиента нашёлся в книге «Кто есть кто». Моей фамилии в этом толстенном фолианте не имелось: туда попадали только отпрыски знатных родов и все жирные коты королевства. Я не был ни тем, ни другим. Голодранцам не место в анналах истории.