Круглый год эти живущие оседло птицы неутомимо борются с болезнями леса, уничтожая жуков и различных личинок. Об одном таком дятле, спасшем осину, рассказывал писатель М. Пришвин, наблюдавший за его деятельностью. Дерево было совсем свежим, и только на небольшом пространстве внутри ствола прошел какой-то вредитель. «Дятел, очевидно, выслушал осину, как доктор, понял пустоту, оставляемую червем, и приступил к операции извлечения червя. Пока он долбил свою дырку, червяк прошел выше: дятел ошибся. И в третий раз и в четвертый. Нетолстый слой осины походил на свирель с клапанами. Семь дырок сделал хирург-дятел и только на восьмой захватил червяка, вытащил и спас осину».

Долбит дятел почти всегда наверняка: он инстинктивно идет туда, где притаился враг. И следы его работы — надежный путеводитель для лесоводов. Не зря они говорят: «Дятел для лесничего то же, что охотничья собака для охотника».

Ни синице, ни пищухе, ни поползню, ни другим древолазам не достать из-под коры жучков или их личинок. А для дятла это не задача. Вот, упершись упругим хвостиком в ствол и уцепившись за кору коготками, дятел пробивает в ней дырку. Постучит, постучит, вдруг бросит и перескочит на другую сторону ствола дерева, словно хочет поглядеть, не продолбил ли дерево насквозь. На самом же деле он спешит осмотреть кору: ведь от стука насекомые часто вылезают наружу, и тогда дятел их подбирает.

Наконец дырка в коре готова. Под ней оказался длинный ход, проточенный короедом, который сидит в конце его. Как достанешь? Для дятла это не проблема. Мигом высунул длинный язык, засунул в ход, пошарил и, проткнув насекомое острым, как пика, языком, втянул его в рот.

Язык дятла великолепно приспособлен для того, чтобы извлекать насекомых из-под коры. Длина его у большого пестрого дятла иногда достигает 12–14 сантиметров. Это больше, чем голова птицы вместе с клювом. Жучок не соскользнет с языка: на нем много зубчиков-зазубринок, направленных в сторону глотки, да к тому же он очень липкий.

Вообще тело дятла — пример хорошего приспособления организма к условиям существования. Лапки устроены так, чтобы удобно было лазать по деревьям: два пальца направлены вверх, два — вниз. Коготки очень цепкие, поэтому дятел легко передвигается вверх по стволу и крепко держится на нем во время работы. Клюв большой, крепкий и косо срезанный на вершине, как долото. Хвост гораздо жестче, чем у других птиц, а упругие перья, как пружина, смягчают «отдачу» при ударе клювом о дерево и вместе с тем толкают тело дятла вперед для нового удара.

Насекомых дятел поедает огромное количество. В желудке большого пестрого дятла нашли как-то 9 майских жуков, а у другого 150 вершинных короедов. А ведь насекомоядные птицы питаются по 5–6 раз в день. Следовательно, за день дятел может уничтожить 750–900 короедов или более 50 майских жуков.

Дятел упорен и педантичен, он любит все доводить до конца. Если уж взялся лечить дерево, не успокоится, пока полностью не освободит его от врагов. Наблюдали, как дятел около трех недель не покидал одного и того же места в парке, прилежно выбирая вредителей с деревьев. А. М. Формозов установил, что после работы белоспинного дятла, уничтожавшего личинок березового заболонника, их уцелело только 7,9 процента, да и то лишь потому, что личинки находились на боковых сторонах упавшего дерева, где дятлу долбить кору было очень трудно. В Воронежском заповеднике белоспинные дятлы за короткий срок на одном усыхающем дубе уничтожили 13 тысяч личинок дубового заболонника.

Способность дятлов определять местонахождение жука или личинки поразительна. Дятел такой же великолепный диагност, как и лекарь. Он чутко улавливает изменение звука над ходом, возможно, слышит и движение жука или потревоженной личинки. А где нашел ход, пустоту, там и долбит. И всегда попадает в нужный ему ход или личиночную колыбельку.

Правда, иногда пустота подводит дятлов. Так было в советских субтропиках, в Южной Грузии, где заложили плантации бамбука. Когда растения стали подрастать, их начали посещать дятлы. Посмотрят, постучат, послушают и улетают. Но когда стебли бамбука стали толще (а они у него, как и у всех злаковых, пустотелые), дятлы пришли в недоумение. Долбят, долбят, слышат, есть пустота, а значит, должны быть и насекомые. Но их нет! В чем дело? Дятлы растерялись. В. В. Строков, наблюдавший за таким дятлом-неудачником, рассказывает: «Продолбив стенку бамбука и вставив в отверстие клюв, дятел, очевидно, выпустил язык, ничего не нащупал и издал резкий крик, еще раз проделал ту же манипуляцию, снова безрезультатно. Замерев на стволе, дятел наклонил голову набок, как бы в раздумье, потом быстро перескочил на противоположную сторону стебля, осмотрел его — насекомого тоже не оказалось; дятел опять подскочил к сделанному отверстию, опять проверил языком пустоту и только тогда с негодующим криком улетел восвояси».

Конечно, от такой «ревизии» бамбуку не поздоровилось. В продолбленное отверстие проникала вода, растение загнивало. Со временем дятлы «поумнели»: узнав свойства бамбука, они постепенно перестали долбить его. У кавказских дятлов, очевидно, выработался условный рефлекс на пустой звук внутри стеблей бамбука, и они уже не путают его со звуком пустот пораженного насекомыми дерева.

Дятел достает насекомых из длинных ходов языком. А как быть птицам, у которых язык короткий?

На Галапагосских островах живут дятловые вьюрки. Они обследуют стволы и ветви деревьев, лазая вверх и вниз головой, как поползни. Постукивая полураскрытым клювом по коре, вьюрки прикладывают ухо, чтобы уловить шорох потревоженных стуком личинок. Обнаружив личинку, вьюрок раздалбливает кору — вскрывает личиночный ход. Если личинка сидит глубоко и клювом ее не достать, он отламывает шип кактуса или тонкую палочку, берет в клюв и зондирует ход. Потревоженная личинка выползает наружу, и птица склевывает ее. Иногда вьюрки накалывают добычу на шип кактуса и вытаскивают. Если вьюрку понравилась палочка, он, перелетая с дерева на дерево, носит свой инструмент в клюве, а на время обследования закрепляет его в трещине коры. Но сообразительность его идет еще дальше. Попадется вьюрку слишком длинная палочка, он укоротит ее и обломает разветвления. Несовершенное орудие труда его не устраивает! И. Эйбл-Эйбесфельдт установил, что вьюрки, выросшие в условиях изоляции, берут в клюв палочки, но пользоваться ими не умеют. Приемы обращения с «инструментами» они усваивают в процессе работы с ними и общения с другими опытными птицами.

Насекомые входят в круглогодичное меню дятла. Но, кроме того, у него есть и сезонные лакомства. В конце лета, например, он питается орехами, ягодами, желудями. Ранней весной, когда проблема питания наиболее остра, долбит кору и пьет вытекающий березовый, осиновый или еловый сок. А осенью и зимой дятла привлекают семена хвойных деревьев, которые он выклевывает из шишек. Но они часто срываются и падают. Поэтому дятлы предпочитают сами отрывать их и приносить к дереву, где есть удобная расщелина или узкая вилка между двумя ветвями. Иногда дятел выдалбливает щель в коре пня или ствола. Засунув туда шишку, он выбирает из-под чешуек крепким клювом семена. Выклюет все — и летит за другой. М. Пришвин наблюдал однажды, как дятел, насадив на клюв большую еловую шишку, сел на березу, где у него была мастерская. «Пробежав вверх по стволу с шишкой на клюве до знакомого места, он увидел, что в развилине торчала отработанная и несброшенная шишка и новую ему некуда было девать. И нельзя было ему, нечем сбросить старую: клюв был занят. Тогда дятел, совсем как сделал бы в его положении человек, новую шишку зажал между грудью своей и деревом, а освобожденным клювом быстро выбросил старую, потом новую поместил в свою мастерскую и заработал».

Сколько шишек проходит через кузницу дятла? Сотни и даже тысячи. В подмосковном лесу как-то обнаружили кузницу дятла на сосне, под которой оказалось 3044 шишки, не считая тех, что упали с дерева и не были тронуты дятлом.