— Он в безопасном месте. Не волнуйтесь.

— Вы давно здесь?

— Да. Очень давно.

— Вы — Фриц?

— На этот вопрос я не могу ответить. В нашей профессии каждому надлежит знать только то, что ему положено.

— Простите. С тех пор, как исчез Австриец, мне так не хватает кого-нибудь своего. Я знаю: здесь есть наши люди, но у меня ни с кем нет прямого контакта.

— Мы все время держали вас в поле зрения, но найти человека для прямого контакта, который не вызвал бы подозрения в абвере, не смогли. В вашем отделе — круговая слежка, и появление нового знакомого насторожило бы Штольца. Я рад, что вы уезжаете отсюда. Здесь можно в любой момент сгореть. Такие поручения, как поездка в Швейцарию, обычно плохо кончаются. Вам Штольц и шеф полностью доверяют, так что вероятность нового особого поручения не исключается. Для разведчика сверхсекретное задание — почти гибель. Человек, выполняющий такого рода поручения, всегда под колпаком. За ним постоянно следят. А в нашей работе — это катастрофа.

— Вы ведь тоже в таком положении!

— Это совсем другое дело. Меня знают давно. А вы… Мне хотелось бы, чтобы вы дожили до победы. Шансов на это на родной земле у вас будет больше. Хотя разведчик всегда на краю пропасти.

— Штольц интересовался, о чем мы с вами говорили во время танца? Что ему ответить?

— Скажите, что я хотел кое-что разузнать о Крамере. Желаю удачи, дорогой товарищ.

Едва Эльза присела за стол, Штольц спросил:

— Ну, что ему нужно?

— Он расспрашивал о Крамере. Я дала ему хорошую характеристику, может, Крамеру повезет.

— Я так и думал, что Вергу нужно было что-то узнать, А то какой фрукт — напустил туману: Ницше, ожерелье и тому подобное.

Штольц поднял рюмку с коньяком:

— Господа, мы с Миллер оставим вас. Веселитесь, танцуйте, а нам еще предстоит немного поработать. Предлагаю тост за ее успехи.

Эльза и Штольц попрощались и вышли из ресторана. Шофер дремал в машине. Штольц сел рядом с Миллер на заднее сидение, похлопал шофера по плечу:

— В управление.

В кабинете Штольц сказал:

— Слушай меня внимательно: кроме основной работы, тебе придется заниматься еще кое-чем.

— Чем именно?

— К нам поступает информация, что на фронте есть офицеры, которым не по вкусу война с Россией. Будем говорить прямо: блицкриг не удался, уже сейчас ясно, что война с Россией затянется на годы. С самого начала часть генералитета была против войны с Россией, кое-кто предлагал начать войну с Британией. Сейчас, после первых неудач, об этом говорят почти в открытую. Воинственности такие разговоры не добавят никому. Поэтому есть распоряжение брать таких людей на заметку. Тебе, как офицеру с особыми полномочиями, вменяется в обязанность прислушиваться к подобным разговорам и сообщать лично мне. Понятно?

— Так точно.

— Хорошо. Перейдем к следующему вопросу… По долгу службы тебе придется контактировать с самыми разными людьми. Будут встречи с генералами, поэтому веди себя корректно, но не забывай, что ты офицер с особыми полномочиями. Вы будете прикомандированы к СД. Общаясь с сотрудниками СД, помни, что ты не подотчетна им. В случае каких-либо неувязок — связывайся прямо со мной. Лишь при правильном понимании своего долга и своих полномочий добьешься успеха. Вопросы есть?

— Есть. Если обнаружатся несданные ценности, какие меры могут быть приняты с моей стороны?

— Подключай СД, начальство виновных, сообщай мне. Своих подчиненных держи построже, чаще давай свободу лейтенанту Гардекопфу. Они у него попляшут. Если у тебя будет железная дисциплина, легко будет работать…

К Штольцу заглянул шеф:

— Вы ввели фрау в курс дел? Меня завтра не будет в Берлине, — он подошел к Эльзе, пожал ей руку. — Все вопросы решайте со штандартенфюрером. Желаю удачи. В Швейцарии вы покорили Макса, который себя любит один раз в пять лет. Надеюсь, порадуете нас и на этот раз.

Начальник управления попрощался и вышел из кабинета. Эльза и штандартенфюрер опять остались вдвоем. Штольц вынул из папки, лежавшей на столе, лист бумаги и подал его Миллер.

— Это приказ о том, что тебе поручается расследование провала агентурной сети твоею отца. Постарайся хорошенько разобраться в том, что произошло… Отчет отправишь тотчас, как окончишь расследование. Вопросы, просьбы ко мне имеются?

— Нет. Я очень благодарна вам за все. Вы ведь заменили мне отца.

— Я в некоторой степени обязан твоему отцу и тебе, Аргус, своим продвижением по службе. Поэтому я должен был помочь тебе. Сегодня отдыхай, завтра в 10.00 зайди ко мне.

Водитель отвез Эльзу к пансиону. Когда она выходила из машины, спросил:

— Вы завтра уезжаете на фронт?

— Да. Вам жаль меня?

— Конечно. Штандартенфюрер не хотел, чтобы вы туда ехали, но этот вопрос за него решил шеф.

— Благодарю. До свидания.

Администратор, увидев Эльзу, улыбнулся и протянул ключ от ее комнаты.

— Вас почти час ждал гауптштурмфюрер Нейс. Просил позвонить ему.

«Повысили в звании. За какие заслуги?» — подумала Эльза, отходя от администратора. Бросила ему:

— Сегодня звонить поздно.

— Гауптштурмфюрер просил обязательно позвонить, когда бы вы ни пришли.

— Хорошо.

Когда Эльза набрала номер телефона Нейсов, там ответили тотчас, будто ждали звонка.

— Алло, это вы, Густав? Здоровы все?

— Здравствуйте, кузина. Простите за беспокойство, послезавтра у мамы день рождения. Ждем вас к 18.00.

— К сожалению, не смогу.

— Почему?

— Завтра уезжаю на Восточный фронт.

— Что же вы не сообщили раньше?

— Только сегодня окончательно решился вопрос.

— Мы придем на вокзал. До свидания.

Эльза поднялась к себе в комнату. Она очень устала, по была довольна прошедшим днем. Ее товарищи успели связаться с Центром. Самое страшное для разведчика — остаться без связи. После встречи с Бергом Эльза знала точно — связь у нее будет.

С того момента как Эльза узнала, в каком городе начнется ее новая служба, она не на шутку забеспокоилась: «Успели ли эвакуировать мать с сыном?» Ей очень хотелось увидеть их, но она понимала, что лучше, если родные окажутся на не оккупированной фашистами территории. Мало ли что! Размышляя о том, что ожидает ее дома, Миллер уснула. Спала беспокойно, какие-то неприятные сновидения преследовали ее всю ночь. Проснулась с тяжелой головой, не столько отдохнувшая, сколько уставшая.

Собиралась недолго. В 10.00 Эльза была в приемной Штольца. Секретарь, увидев ее, вскочил:

— Штандартенфюрер уже спрашивал о вас. Сейчас у него вся ваша команда. Приказал, как только вы появитесь в управлении, тотчас зайти к нему.

— Благодарю.

Миллер вошла в кабинет Штольца.

— Садись, Эльза. Я провел небольшую беседу с твоими людьми. Предупредил их о том, что будет с любым из них, если ты откомандируешь его в Берлин. Думаю, они меня поняли. Правильно я говорю или кому-то из вас что-либо неясно? — Штольц повернулся к пятерке, сидевшей в один ряд у стены.

Все вскочили.

— Ясно, господин штандартенфюрер.

— Хорошо. Все, кроме Миллер и Гардекопфа, свободны. Ожидайте в приемной.

Четверо вышли из кабинета.

— Гардекопф, я уже объяснял вам ваши обязанности. Все распоряжения Миллер выполнять беспрекословно, этого нее требовать от своих подчиненных и контролировать их. Следите, чтобы новая служба не стала источником обогащения. На месте вам выделят несколько человек из СД. Получается своего рода дуэт — СД и абвер. Руководить сводной группой будет обер-лейтенант Миллер. На месте непосредственного начальства у нее не будет. Вы, Гардекопф, должны стать ее тенью, за ее жизнь отвечаете головой. Вам понятно?

— Так точно.

— Идите.

Эльза пересела ближе к Штольцу и доверительно спросила:

— Господин штандартенфюрер, я никак не решу, какое из трех заданий, которые мне поручаются, самое важное?

— А как ты думаешь?

— Я считаю, что контроль за ценностями — своего рода ширма, а основное задание — выяснение неблагонадежных.