Карлинский злобно улыбался. Эльза закрыла дверь на ключ, спрятала его в карман мундира, вынула из кобуры «вальтер».

— Еще раз спрашиваю: будете отвечать на мои вопросы?

Улыбка сползла с лица Карлинского.

— Вы не осмелитесь стрелять в здании СД.

— Осмелюсь! У меня приказ: если не будете отвечать, застрелить вас!

Карлинский колебался, он никак не мог «просчитать» ситуацию, но времени для раздумий не оставалось, и он бессильно махнул рукой.

— Спрашивайте.

— Что вы знаете о хозяине «Викинга»?

— Ничего, кроме того, что он никогда не был агентом вашего папаши.

— Кто же он тогда, если не тот, за кого себя выдает?

— Чекист. Ставлю марку против пфеннига!

— Как вам удалось выполнить поручение Крегера?

— Я нашел связную обкома и партизанского отряда «Смерть фашизму» — Бурлуцкую Марию Степановну. До войны она работала в парикмахерской. Вы ее знаете. И она вас. Но не с той стороны, с какой бы вам хотелось… — Сдержать себя Карлинский все-таки не смог, а может, и не хотел, осознавая, что игра его проиграна.

Эльза не могла больше допрашивать «Плодожерку». Одно было ясно: в живых его оставлять нельзя. Приблизилась к двери, повернула ключ… Он — враг, подлый, жестокий, всю жизнь ненавидевший Советскую власть, свой народ.

Карлинский вдруг заерзал на стуле, встал.

— Вы, Лизочка… Крегер мне говорил… Папаша Миллер…

Эльза резко постучала в стену. В ту же секунду дверь отлетела в сторону. Два выстрела, слившиеся в один, заглушили крик Карлинского.

Агент неестественно вытянулся и резко рухнул на пол. Гардекопф ногой перевернул его на спину. Карлинский был мертв.

Гардекопф с парабеллумом в руке стоял над ним.

— О, фрау Миллер…

— Где вы пропадаете, черт бы вас побрал!.. Он набросился на меня: едва успела постучать вам…

— Простите меня! Слава богу, вы живы!

— Жаль, этот бандит нужен был мне. Вы стреляете без промаха…

— Я позову врача, может, его еще можно спасти?

Вбежал дежурный офицер, мгновенно все понял, нагнулся, взял Карлинского за руку:

— Мертв! Два выстрела в сердце! Меткие выстрелы, фрау Миллер!

— Выше голову, Гардекопф! Я не сержусь на вас. Вы — молодец…

В гостинице Эльза расслабилась и решила немного отдохнуть, но в это время в дверь тихонько постучали.

В комнату заглянула симпатичная девушка в белоснежном фартуке, крахмальной наколке:

— Вам привет от Радомира.

— Рада, что он не забыл обо мне.

— Мне передали, чтобы я срочно связалась с вами. Прошу прощения, я была больна.

— Слушайте меня внимательно: сегодня ликвидирован Карлинский, последний из агентов Миллера. Он вышел на связную подпольного обкома и партизанского отряда «Смерть фашизму» Бурлуцкую Марию Степановну. По словам Карлинского, до войны она работала в парикмахерской. Все это необходимо срочно передать.

— Ясно.

— Какие этажи вы обслуживаете?

— Ваш и первый. В гостинице я с утра и до семи часов вечера.

— Хорошо. Если на этом столе увидите ост явленные деньги, значит срочно нужна связь.

— Поняла…

Эльза прилегла на постель, закрыла глаза. До встречи в ресторане оставалось больше часа. Старалась ни о чем не думать, не вспоминать, что она среди врагов и что идет война… Но мысли возвращались к жестокой действительности. Так и не удалось ей задремать. Эльза вынула из платяного шкафа парадную одежду. Посмотрела в зеркало. Выглядела она неплохо. Ухмыльнулась: бал-маскарад, на котором только два приза — жизнь и смерть. Вынула из кобуры «вальтер»: к парадному мундиру у нее припасена другая кобура — лакированная.

В ресторан Эльза отправилась с Гардекопфом. Встречавшиеся по пути офицеры и солдаты с интересом поглядывали на отутюженного, выбритого, напомаженного лейтенанта и на молодую, красивую женщину в военной парадной форме. Жители, попадавшиеся навстречу, опускали головы.

В «Викинге» Эльзу и Гардекопфа встретил Венкель.

— Уважаемая фрау Миллер! Прошу вас.

Стол был уже сервирован.

— Господа офицеры! — поднялась Эльза, ваяв бокал с вином. — Прошу вашего внимания… Когда в бою погибает командир — его место занимает достойнейший. Я предлагаю тост за назначение гауптштурмфюрера Венкеля! Желаю ему дальнейшего продвижения по службе.

Выпили стоя.

Эльза наклонилась к Гардекопфу:

— Один человек не выпил за здоровье гауптштурмфюрера Венкеля.

— Кто именно? — недоуменно оглянулся Гардекопф.

— Хозяин «Викинга». Пригласите его к столу!.. Гардекопф двинулся к буфетной стойке. Хозяин выслушал его, кивнул, взял с полки бутылку вина.

— Господа, разрешите и мне присоединиться к вашей радости, — поклонился он офицерам. — Предлагаю выпить за победу, господа офицеры!

Все выпили снова. Хозяин поблагодарил за оказанную честь и откланялся.

Вальц только рот открыл от изумления:

— Ловко вы выжали вино из этого скряги! Когда я сдавал ему ресторан, он насчитал семьсот марок недостачи, и лишь вмешательство бедняги Зайлера спасло меня от необходимости возмещать убытки.

— Ничего, не обеднеет! — небрежно произнесла Эльза.

— Он даже улыбается, что дешево отделался, — заметил один из эсэсовцев.

Да, хозяин ресторана действительно улыбался, но радовался он по другому поводу, как человек, услышавший хорошее известие.

Почти до полуночи продолжался ужин в ресторане. После двух тостов Эльза больше не пила, внимательно вслушивалась в разговоры сотрудников отделения службы безопасности.

В гостинице, закрывшись на ключ, Эльза Миллер долго сидела за столом, положив перед собой чистый лист бумаги. Чертила геометрические фигуры, писала непонятные слова.

Как теперь выяснилось, она была на грани провала. Крегер постепенно убеждался, что она советская разведчица, но одних показаний Карлинского ему было недостаточно, поэтому Крегер забрасывает «наживку»-сообщает Эльзе данные об агентуре, внедренной в партизанские отряды. Он надеялся, что, пытаясь спасти партизан, Эльза разоблачит себя. Неожиданная смерть Зайлера и Крегера, ликвидация Карлинского, растерянность Венкеля спасли ее. Но полной уверенности в безопасности не было. Только постоянный самоконтроль, соблюдение конспирации могут уберечь ее от провала.

Проснулась Эльза засветло. Собрала все необходимое для поездки и с небольшим чемоданом в одной руке и портфелем в другой спустилась во двор. У серого «опель-капитана» с откидным верхом ее уже ожидали Гардекопф и Фосс. За рулем клевал носом шофер.

— Едем! Позавтракаем в ресторане и — в путь.

В «Викинге», несмотря на ранний час, было много военных, но официантка, увидев Эльзу, тотчас приняла заказ.

Хозяин стоял на своем обычном месте. Эльза направилась к буфетной стойке.

— Я уезжаю на неделю, — объявила она громко, — не могли бы вы собрать нам немного продуктов в дорогу? — И, понизив голос, с тем же выражением лица продолжала: — Нового начальника местного отделения СД Гейнца проинформировали, что вы были арестованы по показаниям парашютиста. Пыталась убедить в вашей непричастности к подполью. Он вроде бы согласился, но полной уверенности у меня нет. Будьте крайне осторожны…

Она вернулась за столик.

— Фосс, хозяин ресторана готовит нам сухой паек. Не забудьте после завтрака забрать сверток.

…Почти трое суток находились в дороге. Впервые после приезда из Германии Эльза получила возможность увидеть вблизи черные следы «нового порядка».

Каждый километр дороги напоминал о смертельном накале противостояния. Пепелища сожженных деревень перемешались с развалами ржавеющего железа — того, что еще недавно нагло подминало под себя земли Европы. То и дело взгляд натыкался на страшные буквы виселиц. Но не только страхом — ненавистью был пропитан воздух. Ненависть уводила людей в леса, плавни, горы. Фронт откатывался в глубь страны, лающий голос на весь мир кричал о скором крахе России, но и на оккупированной территории «сверхчеловеки» не чувствовали себя в безопасности.