Из Центра была направлена следующая радиограмма:

Австрийцу.

При встрече выясните причину преждевременного выхода на связь Милована. Максимум осторожности и соблюдения конспирации. Задание: освоиться в Германии.

Радомир.

В 20.00 Ганс Крамер докладывал Штольцу:

— Встреча у Нейсов прошла нормально. Эльза была растрогана приемом. Всем очень понравилось. Они не ожидали такой эрудированной племянницы, да еще в звании лейтенанта. Я предложил ей обучаться у Манодзи. Договорился с японцем.

— Почему не у нас?

— Ее шокирует, что во время схваток она будет иметь дело с мужчинами. И только.

— Да, спеси и самолюбия у девки хоть отбавляй. Карл Миллер, видимо, затратил немало труда, пока ее воспитал. Знание языков, внешнее обаяние, твердый характер, неэмоциональная натура — это то, что необходимо для работы в разведке. Шеф сегодня при разговоре спросил меня, не является ли она агентом России? Что бы ты на это ответил?

— Исключено! — твердо произнес Крамер. — Красных она ненавидит. Все факты говорят об этом. Подозревать ее — значит подозревать всю ее информацию, которая полностью подтверждается. Более того, значит, нам нужно подозревать и Карла Миллера, а потом и меня. Шеф слишком подозрителен. Пока агент за границей, он верит ему на пятьдесят процентов, а когда он в Германии — только на пять.

Штольц улыбнулся.

— Твое покровительство нужно ей после знакомства с родственниками?

— Пока да.

— Уж не влюбился ли ты, Ганс?

— Она меня притягивает, но это не то чувство, которое вы имеете в виду, господин штандартенфюрер.

— Смотри, Ганс.

Эльза вошла вслед за служанкой в комнату, где их с Крамером принимал Манодзи.

— Господин Манодзи! Фрау желает с вами поговорить.

— Хорошо, Ирма, идите.

— Здравствуйте, господин Манодзи!

— Добрый день, фрау Миллер!

— Вы преподаете древнеиндийскую борьбу и каратэ?

— В основном дзюдо.

— В виде исключения не могли бы вы меня вести по каратэ? Мне рекомендовали вас как хорошего специалиста.

— Отдельные занятия будут дорого стоить, госпожа.

— Я думаю, фирма компенсирует мои расходы.

— С приездом, товарищ Милован!

— Спасибо, товарищ Манодзи!

— Чем вызван преждевременный выход на связь со иной?

— Мне рекомендовали обучаться у вас. Привезли к вам и даже ходатайствовали за меня. Кроме того, нужно срочно отправить радиограмму. Обобщая и анализируя некоторые факты, у меня складывается впечатление, что Германия готовится к войне с СССР.

— Вам, Эльза, приказано, как можно меньше рисковать. Основное — внедриться в абвер. Остерегайтесь Крамера — очень опытный контрразведчик. Думаю, сопровождает он вас не только потому, что вы ему нравитесь. Скорее всего, это приказ Штольца. Они никому не доверяют и могут быть неоднократные проверки. Ко мне можете ходить, не вызывая подозрений. Многие из абвера, гестапо обучаются и тренируются здесь. Два года тому назад Крамер также обучался у меня. Это он подсказал мой адрес?

— Да, — ответила Эльза, — меня направляют учиться в школу. И Крамер предложил дополнительно уроки спецборьбы брать у вас.

— Внимательно присматривайтесь к преподавателям и курсантам. Приходить ко мне на занятия будете к 16 часам. Слежки за собой не замечали?

— Кажется, нет!

— Хорошо. Берегите себя. Вы очень нужны. Когда начнутся занятия в спецшколе? — Манодзи говорил точными короткими фразами, словно спешил.

— Штольц сказал, что меня вызовут.

— Если Крамер спросит, как договорились со мной насчет оплаты за обучение, то скажите: шесть марок в час. Это дороже, чем обычно. Он будет считать, что я воспользовался вашей неосведомленностью в данном вопросе.

Помолчали. Японец будто вспомнил что-то.

— Где вы живете?

— В пансионе абвера.

— Ведите себя там очень осторожно. В пансионе круговая слежка.

— Ясно! — улыбнулась Эльза, вспомнив фрау Линце.

Миллер не спеша шла по тротуару Унтер-ден-Линден. То, что она не одна и теперь рядом есть товарищ, подняло настроение. Главное — не дать себя заподозрить, каждый шаг обдумывать.

Сегодня Эльза впервые вышла на улицу в штатском. Никто не обращал на нее внимания. Она чувствовала себя настоящей берлинкой. Изредка заглядывала в магазины. Не заметила, как подошла к пансиону. Возле подъезда стоял штурмбанфюрер Мейер из СД. Он был в штатском. Кого-то ждал.

— Добрый день, фрау Миллер!

— Добрый день! Вы даже фамилию мою запомнили.

— Я все запомнил. Странно, что мы не встречались в Кракове.

— Вас информировали обо всем, что происходит в генерал-губернаторстве? — улыбнулась Эльза.

— Во всяком случае — о многом. Мне до сих пор не дает покоя мысль, чем вы там занимались. В гестапо я знал всех, в абвере также. Вас нигде не встречал. Удовлетворите мое любопытство, фрау.

— Не могу, господин штурмбанфюрер! — пожала плечами Миллер. — Вы очень опасный человек: все знаете, все видите, всем интересуетесь.

— То, что я опасный — неправда, — возразил штурмбанфюрер. — Что касается любознательности — это точно. Никуда не денешься — профессиональная привычка.

— Понимаю. И именно поэтому вы решили сделать мне маленькую неприятность?

— Мой бог! О какой неприятности вы говорите?

— Зачем вы все у меня выспрашиваете? — прищурила глаза Эльза. — Видимо, считаете меня не офицером, а глупой женщиной. Я могу по секрету сообщить вам одну новость.

— Слушаю вас! — заинтересовался Мейер.

— Фрау Линце не только СД информирует обо всем, что происходит в пансионе. Вам понятно, господин штурмбанфюрер?

— Понятно. Но откуда вы взяли, что она информирует меня о чем-то?

— Перед тем как войти к пей в кабинет, — ответила Эльза, — я около пяти минут стояла за плотно прикрытой дверью. Не подумайте, что я специально подслушивала. Все произошло совершенно случайно. Просто я услышала свою фамилию и остановилась. Сожалею, что у меня тогда не было магнитофона. Пришлось все услышанное изложить в рапорте по инстанции. У вас есть еще ко мне вопросы, господин штурмбанфюрер?

— Нет. Вижу, что награду вы получили не зря. Штольц — хороший специалист и не слишком щедр с подчиненными. Именно это ввело меня в заблуждение. Я засомневался: уж не любовницу ли завел себе Штольц? — он захохотал, но тут же оборвал смех. — Извините, я пошутил!

— Я так и поняла. А теперь, поскольку вы в отменном настроении, развеселите фрау Линце. Она выходит к нам из пансиона. До свидания!

Мейер щелкнул каблуками.

Спустя час Эльза подробно передала разговор с Мейером Штольцу. Тот долго смеялся.

— Молодец, Эльза, здорово ты расколола этого дурака. Кто мог подумать, что Линце — двойник. Я ей покажу СД. Ну и он хорош. Опытный разведчик, а попался, как дилетант. Сегодня же обо всем доложу шефу, — Штольц улыбнулся: — Как отдыхается?

— Скучно. Уже надоело. Когда занятия в спецшколе?

— Послезавтра. Крамер рассказал мне о японце. Какое время он назначил вам для тренировок по борьбе?

— В любой день к 16.00.

Разговор был прерван гудком зуммера.

— Алло! Штольц слушает. Добрый день, оберштурмбанфюрер, — сказал он в трубку. — Дать разрешение на перевод к вам фрау Линце не могу. Я как раз сам думаю ее перевести куда-нибудь. Но не решил еще куда. Всего хорошего.

Положив трубку, Штольц продолжил разговор с Эльзой:

— СД пробует спасти старую дуру. Это им не удастся.

Штандартенфюрер пытливо посмотрел на женщину!

— Скажите, Эльза, какое впечатление на вас произвели родственники?

— Я очень рада встрече с ними! Такие милые люди…

— А Крамер? Он все время старается угодить вам.

— Мы с ним просто сослуживцы.

— Похвально! Солдатская дружба — это большое дело,

— Разрешите идти?

— Идите!

Эльза вышла из кабинета.

Через день в 8.00 утра Миллер вызвали к телефону.

— С вами говорит начальник спецшколы, Хекендель. В 10.00 прошу явиться в школу. Форма одежды — штатская.