В дороге Скелет, автоматически ведя машину по улицам, прикидывал, чем мог быть вызван такой звонок Феликса. Что ему может быть нужно? Прикрытие от какой-нибудь заезжей банды?

Свои его бы никогда не тронули. Теоретически могут «наехать» какие-нибудь залетные «беспредельщики» и не поглядеть на то, что он доктор. Но на этот случай Феликс легко мог найти защиту и без Скелета. Его бы выручил любой постоянный клиент-пациент. Наверняка есть такие, которые цепляют какую-нибудь гадость каждую неделю. Они охотно защитят Феликса от приезжих бандитов.

Доктор был дома не один. Кроме него был еще невысокий плотненький человечек с острыми злыми глазами — чрезвычайно неприятный тип. Скелет даже удивился, что такой приятный человек, как доктор, дружит с такой явной мразью. А что мразь — это было сразу видно.

Феликс усадил Скелета на диван и предложил ему выпить. У них со вторым человеком уже были в руках бокалы из толстого стекла, в которых плескалась какая-то темная жидкость.

— А что у вас есть? — спросил Скелет.

— А что вы предпочитаете? — отозвался Феликс радушно. — Есть водка, коньяк, ликер. Все, что пожелаете. 

Он указал на бар, стоявший в углу комнаты.

Состояние у обоих пригласивших Скелета было какое-то взвинченное.

— Я пока пить не буду, — осторожно сказал Скелет. — Давайте сначала поговорим. Что у вас случилось?

Мужчины переглянулись, как бы решая, кто будет говорить. Потом мразь пожала плечами, и Феликс начал.

— Мне начать с самого дела, или с того, чего мы хотим от вас? — спросил он. Скелет задумался. Ему, лично, кое-что не понравилось здесь. Кто этот незнакомый мужчина? Зачем он тут? А самое главное — чего от него хотят? К чему все эти разговоры о водке и коньяке? Коньяк он и на свои выпьет, и не для этого же его позвали сейчас…

— Давайте с дела, — ответил он сухо. Потом мотнул головой в сторону незнакомой мрази и сказал неприязненно:

— А это кто такой? Я не люблю с незнакомыми…

— Меня зовут Геннадий Андреевич, — вставил незнакомец, кашлянув нерешительно.

— Мне это ничего не говорит, — ответил Скелет и вопросительно взглянул на доктора.

Он пока что не понимал, что связывает этих двух людей между собой. Человек, назвавшийся Геннадием, был гораздо старше Феликса. Ему на вид было здорово за пятьдесят — невысокий, крепкий, с брюшком. Много седых волос. Вид вполне благообразный. Этакий чиновник средней руки из мэрии… Что он тут делает и почему вообще сидит тут?

— Можете называть меня Гена, — добавил незнакомец, видимо решив, что это необходимо для оживления обстановки.

— Это необязательно, — коротко бросил Скелет. Его было не купить на эти вещи. Гена, Вася, Паша… Какая разница?

— Вы сами сейчас все поймете, — сказал торопливо Феликс и отпил жидкость из своего стакана. — Вы действительно не хотите коньяку?

— Нет, не хочу пока, — ответил Скелет и поторопил хозяина: — Давайте ближе к делу.

Тот встрепенулся и сказал быстро:

— Мы хотим, чтобы вы нашли некоего человека. Или неких людей, если говорить точнее.

— Каких людей? — хмуро поинтересовался Скелет.

— Мы не знаем, каких, — ответил Феликс. — Просто произошло ужасное несчастье, и мы хотим найти виновников. Вот Геннадий Андреевич хочет. — Он мотнул головой в сторону тихо сидевшего с краю незнакомца.

Наступила недолгая пауза. Скелет больше не считал нужным задавать дополнительные вопросы и торопить развитие событий. Пусть теперь сами все рассказывают.

— У меня есть невеста, — начал вновь Феликс, явно делая над собой усилие и заставляя себя выдавливать слова. Они ему давались нелегко, Скелет это почувствовал.

— Моя невеста Юля шла по улице поздно вечером. На нее напали и похитили.

— Так нужно ее найти? — спросил Скелет, все еще ничего не понимая.

— Нет, она нашлась, — ответил Феликс и отпил еще один большой глоток. — Ее похитили, посадили в машину и завязали глаза. Потом куда-то отвезли. И там ее ослепили. — Феликс сказал это, и стакан в его руке задрожал, а голос как будто сорвался.

«Бедняга, волнуется», — подумал Скелет с сочувствием.

— Что значит — ослепили? — спросил он осторожно: — Зачем ослепили? За что?

— Ни за что, — ответил Феликс и потом упавшим голосом еле слышно добавил: — У нее вырезали глаза.

Как будто что-то пронеслось в воздухе, как будто что-то упало и разбилось рядом.

— Вырезали глаза? — переспросил пораженный Скелет. Он всякое видел и слышал на своем веку, а за последние годы — в особенности. Но чтобы такое…

Феликс кивнул и опустил голову. Он подтвердил свои слова, но избегал повторять их.

Скелет молчал. Он должен был собраться с мыслями. Слишком необычную вещь он только что услышал.

— Они выдвигали какие-то требования? — наконец спросил он. — Вообще, зачем они это сделали?

— Об этом потом, — вдруг сказал сидевший молча прежде Геннадий Андреевич. — Сначала скажите, вы могли бы их найти? Мне нужно их непременно найти. Я хорошо заплачу, если вы найдете…

— А зачем вам это надо? — спросил Скелет и тут же прикусил язык. Внезапно он понял, кто этот мерзкий тип и что он делает тут сейчас в доме у Феликса.

— Вы ее отец, да? — спросил он сразу же. Мужчина кивнул и лицо его покрылось красными пятнами.

— Я хорошо заплачу, — повторил он, как будто старался убедить в чем-то Скелета, или как будто тот уже как-то выразил свое отношение.

— Постойте, — ответил Скелет, лихорадочно пытаясь вобрать в себя сказанное и осмыслить то, что ему поведали.

— За что это с ней сделали? Вероятно, это вас хотели за что-то наказать? Или от вас чего-то хотят? Хотя я никогда не слышал о таком способе наказания или шантажа…

Скелет говорил чистую правду. Такого он никогда не слышал. Могут избить, убить самого человека, если он что-то должен или не отдает. Или в наказание за что-то. Могут даже сделать то же самое с его родственниками. Но чтобы такое зверство…

— Вы что-нибудь должны? — спрашивал он у Геннадия. — Или вы кого-то предали? Заложили? Что вообще может быть от вас нужно?

Потому что даже если кто-то захотел сделать такое наказание, то наверняка не остался анонимным и каким-то образом дал понять потерпевшей стороне, и что ее настигла такая кара… В противном случае это никакая не месть. Ведь вся сладость мести как раз и заключается в том, чтобы жертва понимала, за что с ней это сделали…

— Я никому ничего не должен, — медленно и раздельно ответил Геннадий Андреевич. — А если кому-то и должен, то это обычные рабочие вопросы, и они решаются в рабочем порядке… Мои кредиторы совершенно не склонны к таким вещам. Да у них и оснований нет. Даже если я задолжал, я отдам с процентами, как положено. Нет, это не то.

— А если это просто месть? Кому-то вы наступили на любимую мозоль? — допытывался Скелет.

— Мы уже думали об этом, — сказал мужчина, нервно поеживаясь под красивым серым пиджаком в искорку.

— Ну и что? Вы вспомнили, кто мог бы вам отомстить таким образом?

Опять наступила пауза, в течение которой Геннадий беспомощно развел короткими руками и сказал:

— Нет. Никто не мог. Если бы я знал, кто это может быть, я не стал бы к вам обращаться. Но я ничего не могу придумать. Я обеспеченный человек, член правления нескольких акционерных обществ, и конечно же, у меня есть недоброжелатели. Есть и враги. Но совсем не такие, и не на том уровне, чтобы сделать такое…

Он был растерян, и Скелет почувствовал это. Он перевел взгляд на Феликса и пожал плечами.

— Знаете, — сказал он сдержанно, — если говорить по науке, то прежде всего должен быть мотив. В основе любого действия лежит мотив…

Скелет выучил это за годы службы в милиции. Именно с мотива и начинается раскрытие любого преступления. Кому это было выгодно? Ведь не искать же преступника среди всех пяти миллионов жителей Петербурга.

В основе любого раскрытия преступления лежит то, что ищут среди тех, кому это было выгодно. Таким образом, круг подозреваемых сразу же очень сужается.