Я прыгнул, придерживая очки на носу, чтобы они ненароком не свалились и не лишили меня возможности разглядеть «величайшее сокровище» как следует. Фараон подхватил меня и осторожно поставил на ноги. Я завозился, стараясь высвободиться из его рук: объятия в этой полутьме смущали ещё больше.

— Свет! — негромко приказал фараон, и всё осветилось.

Я зажмурился, ослеплённый. Сияние это походило на электрическое. Но что является его источником? Лишь несколько минут спустя, когда мои глаза привыкли, я увидел, что по углам камеры стоят четыре сосуда, наполненные какой-то жидкостью, от них и шло сияние. Фосфорные светильники? Нет, точно не фосфор: свет был ярче и насыщеннее. Наверное, ещё один неизвестный современной науке минерал. Эти сосуды так хорошо освещали камеру, что можно было разглядеть каждую деталь на изукрашенных иероглифами и расписанных эмалью стенах.

Семерхет терпеливо ждал, пока я насмотрюсь, потом сказал:

— Сокровище здесь.

Я повернулся к нему. Фараон стоял посредине камеры, возле каменного постамента, который я не заметил сначала (а может, он только что появился). Камень был вытесан в виде четырёх сфинксов, стоящих на задних лапах, и крылья их образовывали своеобразное ложе, на котором покоилось что-то накрытое золотой тканью. Я с любопытством потянул за край ткани, под ней оказалась большая книга в черепаховом каркасе, на её лицевой стороне были идеографические надписи и тот же знак, что и на моём медальоне, — пирамида с волной над вершиной. Я ойкнул, вытащил медальон и стал сравнивать картинки.

— Да, — произнёс эрпат, словно догадавшись о моих мыслях, — они связаны. Это величайшая книга Кемета!

— Книга Мёртвых? — воскликнул я, сияя.

Увидеть настоящую Книгу Мёртвых — я и не мечтал о таком! Её копии были в каждом саркофаге, но оригинал считался утерянным, вернее, никто и не знал, существовал ли когда-нибудь оригинал. И вот он, перед моими глазами!

— Не совсем, — ответил фараон. — Книга Мёртвых, как и Книга Живых, — лишь часть книги, дарованной богами. Это — Книга Та Кема.

— Можно открыть? — Я почти потерял голос от восторга. То, чего не видел ни один из живущих в этом мире…

Семерхет согласно наклонил голову. Я повертел книгу, даже перевернул её, но так и не смог понять, как она открывается: как будто запечатана изнутри…

— Проведи по ней ладонью от центра к нижнему краю, — подсказал эрпат. — Эта книга открывается лишь колдунам.

— Я не колдун, — возразил я. — То, что мне удалось тебя оживить, это… случайность.

Но тем не менее я провёл рукой по книге и испытал настоящий шок: книга дрогнула и раскрылась. Всего лишь от прикосновения?! Семерхет подошёл ко мне сзади и сказал, едва ли не касаясь губами моего уха:

— Нет ничего случайного в этом мире. Ты смог открыть её, стало быть, я прав.

Я зажмурился. Его дыхание дразнило все пять моих чувств. Уверен, он намеренно это делал! К тому же я почти опьянел от сладковатого запаха, наполняющего камеру. Семерхет развернул меня к себе лицом и поцеловал. Я не сопротивлялся — не мог или не хотел… уже не знаю.

— Пусти… — слабо выдохнул я.

Фараон улыбнулся и разжал руки. Я отвернулся, опёрся руками о постамент. Лицо моё пылало, и сердце снова зашлось.

— В этой книге, — продолжал Семерхет, словно ничего и не было, — собраны самые сильные заклинания Кемета. Этой книгой я правил Та Кемом.

Я старался вникнуть в смысл того, что он говорил, но мозг отказывался реагировать на что бы то ни было, кроме тембра его голоса. Его слова раскатывались по моей коже сладкой волной, вводя меня в полусонное состояние, схожее с негой. Не было ли и это колдовством? Я с усилием взялся за книгу и развернул её наугад. Страницы в ней были из того же металла, что и кольцо Семерхета: они переливались и были мягкими на ощупь. Я дотронулся до надписей — они вмялись внутрь и исчезли.

— Как? — удивлённо воскликнул я. И кажется, немного оправился от этого странного транса.

Надписи проступили вновь, страница разгладилась.

— Величайшее колдовство. — Семерхет простёр руку над книгой, и страницы сами собой стали переворачиваться в очень быстром темпе. — Нет ничего, чего бы ни было записано здесь. Весь Кемет на её страницах, вся Небесная Река!

Страницы вдруг остановились, вернулись на несколько листов назад, и книга раскрылась. На развороте было изображение главных богов, стоящих по обе стороны запечатанных врат. Знак на печати был тождествен пирамиде с моего медальона. Слева и справа был текст заклинания. Я попытался прочесть, но иероглифы были мне незнакомы. Я разобрал лишь пару слов: «путешествие» и «боги».

— Что здесь написано?

Семерхет положил ладонь на страницу и бросил на меня быстрый взгляд:

— Послушай, мальчик, ибо я буду говорить с тобой.

Я поёжился. Уж как-то слишком торжественно это прозвучало. Фараон поморщился, как будто ему было не очень приятно начинать этот разговор, потом произнёс:

— Я слаб, но, если ты поможешь, моих сил должно хватить для этого…

— Для чего? — У меня отчего-то стало прохладно на душе.

— Я подумал и решил, что хочу вернуться назад.

— В воспоминания? — не понял я.

— В прошлое.

Пауза. Я уставился на него, не понимая, что он имеет в виду:

— Как это в прошлое?

— В моих силах вернуться туда и… может быть, исправить что-нибудь. Ты поможешь мне?

— Ни за что! — отрезал я, вспыхнув.

Ясно, зачем он собирался туда! И он хочет, чтобы я помог ему?

— Почему ты не хочешь помочь? — спросил эрпат, подходя ко мне и беря меня за плечи.

— Я… потому что… — смущённо забормотал я, — я сумел тебя оживить… А ты собираешься опять… Я не хочу… не хочу, чтобы ты уходил туда… А как же мои открытия? И… думаешь, я не знаю, зачем ты на самом деле туда… Ни за что!

Фараон выслушал мою бессвязную речь с улыбкой.

— Правильно ли я понял, — предположил он, — что тебе не хотелось бы расставаться со мной?

Я стал красным как рак. Я имел в виду совсем не это… но он был прав отчасти. Даже сама мысль о том, что он может вернуться туда, к нему, приводила меня в такое бешенство, что я едва мог его скрыть. Я стиснул зубы и помотал головой.

— В таком случае… могу ли я предложить тебе пойти со мной? — спросил тогда фараон.

— Что? — Я вздрогнул. — Куда?

— В Кемет. Пойдёшь ли ты вместе со мной, мальчик?

Меня окатило холодной волной паники. Я не ожидал, что он скажет такое. Как это — уйти? Куда уйти? В Кемет, то есть в прошлое? Путешествие во времени?

— Пойдёшь ли ты со мной? — повторил Семерхет.

— Зачем? — выдавил я. — Что мне там делать?

— Любить меня. — Он рывком подтянул меня к себе и поцеловал. — Это всё, чего я прошу.

— Как же… я… — В висках у меня застучало и от поцелуя, и от смятения. — Но ведь я… я принадлежу этому миру…

— Ты принадлежишь мне или будешь принадлежать, — отрезал Семерхет. — Я заберу тебя с собой. Пойдёшь ли ты?

— А смысл? — усмехнулся я. — Ты ведь… ты даже не зовёшь меня по имени!

— Потому что у тебя нет имени, — пожал плечами фараон.

— Есть, и я называл его.

— Оно не подходит для египтянина.

— А-а, сколько раз тебе говорить, что я не египтянин? — Его упрямство меня раздражало.

— Твоё имя… — Он на мгновение прикрыл глаза и изрёк: — Твоё имя будет Хор Биенехес Эхнхор.

— Сложно-то как! — Я попробовал отшутиться. — Прямо как у фараона какого-нибудь. Слишком много чести для такого, как я.

— Ты пойдёшь со мной? — повторил Семерхет, на этот раз — резковато.

— Не пойду.

— Почему же? Я неприятен тебе? Ты не сможешь полюбить меня?

— А ты-то сможешь? — честно спросил я. — Когда мы вернёмся туда, как ты собираешься всё исправить? Сможешь убить его? предателя, обрекшего тебя на смерть?

Фараон смутился.

«Не сможешь», — с горечью подумал я.

— Я не знаю, — ответил он после напряжённого молчания. — Но я точно знаю, что ты вошёл в моё сердце, поэтому я хочу взять тебя с собой.