Когда Авдотья Исааковна ушла, группа наперебой начала говорить Ане:

- Нюрка, признавайся.

- Нюрка, сходи к Авдотье Исааковне, хуже будет.

- Нюрка, иди сама.

Вздохнув, девочка пошла признаваться.

Авдотья Исааковна и ожидала увидеть Аню, и была удивлена, что это она.

- Нюрка, ты зачем это сделала? – спросила она.

- Простите, мама, хотела сорвать контрольную, - ответила девочка.

- Уже взрослая невеста, а ведет себя как шестилетка, - сказала Авдотья Исааковна, - Вот и накажу тебя как шестилетку.

- Нюрка в углу стоит, - сказал кто-то, - Я пойду, спрошу, как Авдотья Исааковна на все это отреагировала.

Аня смотрела по сторонам, вытирая набегающие слезы.

- Сильно влетело? – раздался голос.

- Да не в этом дело, мне стыдно перед мамой, - плача, сказала Аня, - Я извинилась, а она не знаю, простила ли меня.

- Потом обязательно простит, - услышала девочка в ответ, - Когда из угла выпустит?

- Через час, ну максимум два, она же дольше никогда не держала, - сказала Аня, - Ирка, я сегодня и завтра на хлебе и воде. Сама, идиотка, во всем виновата.

- Не плачь, Ань, не надо, - сказала Ира и пошла к классу.

Когда чуть больше, чем через час, Аня вернулась в спальню, девочку окружила группа.

- Нюрка, зря ты так поступила, - сказал кто-то, - И Авдотью Исааковну обидела, и учителя все равно не было, и наказали тебя. Садись к нам.

- Да я лучше постою, - сказала Аня.

- Бедненькая, высекли тебя, - раздался сочувственный голос.

- А не надо было маму доводить, - сказала Аня, - Сама виновата.

На следующий день, вечером Аня подошла к Авдотье Исааковне.

- Мама, пожалуйста, не сердитесь на меня, - сказала Аня, - Я все это не со зла делала, а по глупости.

- Ладно, Нюрка, прощу тебя, - сказала женщина.

- Спасибо, мама, я постараюсь больше не хулиганить, - обрадованно сказала девочка и обняла Авдотью Исааковну.

========== Фабрика ==========

Летом 1886 года группа, с которой училась Аня, получила на руки свидетельства об окончании семилетней школы.

- Девочки, теперь вы стали самостоятельными, будете самостоятельно жить и зарабатывать себе на жизнь, - сказал директор приюта на так называемом выпускном.

Аня и радовалась тому, что наконец-то учеба окончена, и слегка огорчалась – ее жизнь кардинально изменится.

«Теперь выйду замуж, буду жить в фабричном общежитии», - думала девушка, не зная, что судьба считает совершенно иначе.

Так как четырнадцать лет Ане исполнялось только осенью, до середины сентября девочка прожила в приюте, в спальне, из которой улетело уже большинство девочек, с которыми Аня прожила долгие годы. В последние месяцы Аня провела большинство времени наедине с собой – спальню постепенно заселяли новой группой, девочками лет пяти, с которыми общаться Ане было не о чем, поэтому девочка много гуляла по городу и думала о своем будущем.

Иногда заглядывая к своим бывшим подругам, Аня видела, что некоторые из них устроились в неплохие салоны швеями, некоторые – работают на фабрике. С грустью думая о том, что швеей она не может пойти – талант к шитью невысок, а на фабрике работа – далеко не сахар, Аня вдруг в одном из фабричных общежитий увидела необычное собрание: какой-то человек раздавал листовки.

- А мне бумажку, - попросила Аня, - Я грамотная, читать умею.

- Бери, - сказал он, - Слушай, а кто ты такая?

- Я почти выпускница приюта, скоро на фабрику пойду работать, мне уже место обеспечено за прядильным станком. А все потому, что шью плохо, меня в салон брать не хотят, - сказала Аня, - Не хочу на фабрику, хочу в салоне работать или в конторе, а в приюте говорят, что я еще маленькая, чтобы в конторе работать, и школу не окончила. Поэтому ничего не поделать, только идти на фабрику, оканчивать вечернюю школу и только потом идти в контору.

- Слушай, Вась, вообще молодцы, значит, в конторе работать – маленькая, а у станка стоять – вполне нормально, - сказал человек, - Вот тебе идея для новой листовки.

- Ребятки, а где вас можно будет еще раз найти, вы мне прямо понравились, - сказала Аня, - И листовки у вас хорошие, их всем читать надо.

- Да здесь же и найдешь, - сказал человек, - Молодец ты, правильно все думаешь.

Воодушевленная Аня вышла из общежития. Девочка не знала ничего о том, что все это противозаконно, в приюте подобные темы не поднимались для обсуждения, а рассказывать об этой встрече Авдотье Исааковне Аня посчитала излишним.

В конце сентября Аня переехала из приюта в фабричное общежитие. Но в школу при фабрике девочка не смогла записаться – Аня с удивлением узнала, что она тоже семилетняя, причем учеников старше четвертого класса практически не было.

- А остальным где учиться? – удивленно спросила девочка.

- Договаривайся в обычной школе, пусть тебе дают задания и потом будешь их сдавать, - сказала учительница начальных классов, - Ты первая, кто решил пойти дальше учиться. Мало таких людей, очень мало.

Удивленная Аня сначала хотела пойти договариваться в обычную школу, но постепенно отложила это дело на неопределенный период времени: девочка сильно уставала после работы, а свободное время проводила с ребятами из кружка.

- Анька, ты прямо все свободное время на агитацию тратишь, - говорили ей.

- Да все потому, что вы правду пишете, а мне не трудно все это снова пересказывать и рассказывать людям. Ну правда, я после приюта как-то критично на мир смотрю, а дети, которые выросли на этой фабрике, в семейных комнатах общежития, нормального мира толком и не видели.

- А ты этот нормальный мир видела? – услышала девушка новую реплику, - Твоя розовая мечта – шить корсеты богатеньким дамочкам в салоне мадам Щукиной.

- Да, я бы лучше шила корсеты богатеньким дамочкам в салоне, если бы умела, но не всем же быть хорошими швеями, - ответила Аня, - А, получается, тем, кто шить хорошо не умеет, остается стоять по четырнадцать часов у станка как заведенной кукле и получать за это копейки.

- А хочешь, чтобы богатых в принципе не было? – спросили девушку.

- Ой, не знаю… - задумчиво сказала Аня, - А вот чтобы бедных не было – хочу.

- Ну вот, Ань, а в новом будущем не будет ни богатых, ни бедных, все будут одинаковыми, - сказал Василий, - Хорошие же идеи. И ты хоть на нормальный мир посмотришь, а не будешь мечтать о работе швеи в салоне.

С каждым днем работать на фабрике Ане хотелось все меньше и меньше. Начальник смены штрафовал девушку за всякие мелочи, раздражал ее, зарплата, полученная на руки, была примерно половиной от того, что должна была бы получить девочка, если бы не штрафы.

- Васька, это что такое? – чуть ли ни кричала девушка, держа в руках зарплату за месяц, - Я в приюте на хлебе и воде сидела, когда наказана была, а тут, похоже, я за свою зарплату буду месяц питаться чем попало!

- Поздравляю Анечку со вступлением во взрослую жизнь, - сказал Василий, - Теперь это твое будущее надолго, если не навсегда.

- Васька, это бардак, беспредел, х..ня! – кричала Аня, - Знаешь, Васька, мама говорила, что если будут какие-то трудности, можно будет к ней сходить за советом, но, судя по тому, что ты говоришь, для нее это будет не новость.

- Да, Ань, не новость, - ответил Василий, - Она все это заранее знала, просто вас огорчать раньше времени не хотела.

- Васька, давай листовки, пойду агитировать, - сказала Аня, - Чего тянуть до выходных, надо и в рабочие дни делом заниматься!

- Ань, осторожнее, - сказал Василий, - Только не попадись никому, ты на эмоциях.

- Не попадусь, - ответила Аня, подумав не о полиции, а о руководстве фабрики.

Приход девушки на фабрику и ее рассказ о том, что она в приюте раз в день ела мясные блюда, а оставалась на хлебе и воде только тогда, когда доводила свою воспитательницу, вызвал смех среди рабочих.