В тот день, когда Клеон въехала в свою квартиру, Дженис Смайт столкнулась с ней в дверях. Она остановила ее.

– Добро пожаловать на работу, – сказала Дженис. – Единственное, что в ней хорошего, – так это жалованье. Из какого журнала вы пришли?

Когда Клеон сказала, что она из газеты, Дженис осмотрела ее сверху донизу.

– Вы, провинциальная мышка, надеетесь, что сможете управляться с этой работой? Вы не продержитесь так долго, как я. Вам дадут несколько недель, чтобы освоиться, а потом начнут наблюдать. И вы даже не будете знать, что они это делают. Если вы не подойдете им до самой последней мелочи, вас выгонят, – она щелкнула пальцами, – вот так.

– Что вы имеете в виду – «наблюдать»? Кто будет наблюдать?

– Эллис, кто же еще? Он будет угощать вас обедами и вином, брать с собой на выходы – это входит в ваши обязанности, – и все время он будет наблюдать, как вы работаете.

– Но... неужели они не дадут мне самой заниматься работой?

– Вы будете думать, что так оно и есть, дорогуша, но я клянусь, что у него есть какая-то радарная система, встроенная сюда, – она показала на свою голову, – и он делает это так чертовски умно, что вы и не догадываетесь об этом. Замечу, что он простоват на вид. Он не то чтобы похож на деревенского холостяка, завидного жениха, но недалек от этого, и этим пользуется. Он коллекционирует подружек, как женщина собирает букет цветов в своем саду. Однако под его лощеной внешностью скрывается железное нутро. Попадитесь ему на пути – и сами увидите. А как вам досталась работа?

Клеон рассказала.

– Теперь понятно, – Дженис кивнула, словно все встало на свои места, – еще одно его «открытие». Я сама была такой, дорогуша. Он встретил меня на вечеринке, предложил работу в качестве модели в салоне его отца – я немного работала фотомоделью до этого. Я согласилась на предложение и пару лет проработала там. Затем папаша изменил стиль и сказал, что мое лицо больше не годится. Тогда, учитывая, что я кое-что знаю о моде, Эллис предложил мне эту работу. Так что наслаждайтесь ею, пока она у вас есть. Это ненадолго!

Было как-то странно на следующее утро войти в кабинет редактора – ее кабинет – и сесть за свой собственный стол. Клеон пришла пораньше, чтобы прочувствовать место до того, как там появятся другие. Она старалась убедить себя, что не нервничает и что по мере появления опыта сможет справляться с работой не хуже других.

Клеон говорила себе, что нужно не так уж много времени, чтобы привыкнуть к изменению обстановки. Она подошла к окну – здание было двенадцатиэтажным – и посмотрела с высоты девятого этажа на оживленное уличное движение. Она окинула взглядом Лондон, его церковные шпили, достопримечательности, известные на весь мир, и старинные здания, притаившиеся среди безликости деловых кварталов.

То тут, то там попадались оазисы зелени – на детских площадках, на листьях деревьев, которым жадные до земли строители позволили остаться на своих местах.

Клеон со вздохом отвернулась. Зеленый был тем цветом, которого ей начинало недоставать. Она села. Было неестественно тихо. Клеон разгладила юбку своего нового голубого костюма, подсознательно раздражаясь против того, что ей приходится для укрепления уверенности в себе носить покупную, а не сшитую ею самой одежду.

Она уже чувствовала себя иначе и не была уверена, что ей это нравится. Нервным движением Клеон придвинула к себе несколько старых номеров журнала, который ей теперь придется редактировать.

«Салон», так он назывался. Название не понравилось ей точно так же, как содержание и стиль. С момента назначения Клеон детально изучала журнал, но каждый раз, рассматривая его, чувствовала, что в нем что-то не так.

В соседней комнате послышалось движение, и Клеон напряглась. Нервозность, возникшая от скучной тишины раннего утра в этом здании, начала грызть ее снова. В дверь постучали. Показалось улыбающееся лицо, и приветливый голос сказал:

– Доброе утро, можно войти? Я ваша новая секретарша.

Девушка стояла в дверях. Она посмотрела на Клеон, а та на нее. «Она молода, – подумали обе одновременно, – ей столько же, сколько и мне». Расслабившись от облегчения, Клеон подала руку и представилась.

– Здравствуйте, мисс Эстон, – сказала девушка. – Джоанна Плизенс, зовите меня Джоанной, как все.

– Я Клеон. Так меня и зовите. Я не люблю формальностей.

– Вы знаете, – сказала Джоанна, – нам было интересно, кто будет на этот раз. Мы представляли... ладно, не беспокойтесь. Мы все здесь молоды и надеялись, что придет кто-нибудь такой же молодой. Поверье мне, вас примут с распростертыми объятиями... что мужчины обычно понимают буквально.

– Садитесь, – пригласила Клеон, – и расскажите мне, как все здесь организовано.

– Тут нечего особенно рассказывать. Нас не так много. И все, как и я, выполняют сразу несколько функций. Поскольку нет специального редактора по моде, главный редактор готовит этот раздел. Рик Уэлш и Бен Хэрлоу ведут искусство и рекламу. Сара Бакли – помощник редактора – сама ведет небольшую рубрику об изысканных манерах, у нее не так уж много работы, поэтому она иногда используется как ассистент по моде. Ну и еще – я. Это все. Как видите, штат небольшой, журнал маленький.

– И небольшой тираж.

Джоанна состроила гримаску:

– Вы правы. Каждый месяц, когда выходит журнал, мы гадаем, не последний ли это номер.

Клеон была озадачена:

– Но разве нельзя что-нибудь сделать? Разве не видят «сильные мира сего», что здесь что-то не так?

Джоанна пожала плечами:

– Попробуйте, скажите им...

Зазвонил телефон. Она потянулась через стол и ответила:

– Секретарь мисс Эстон. – Она подняла глаза к потолку и передала трубку Клеон. – Поговорите с дьяволом – «сильные мира сего» пожаловали сами. – Секретарша вышла.

– Это Эллис Ферс, мисс Эстон. – Итак, он начал свою слежку, не так ли? Даже не дал ей возможности освоиться. – Ну, как вы справляетесь?

– Спасибо, очень хорошо, – ответила она так, как если бы он спросил о ее здоровье. Если бы он поинтересовался ее настроением, то ответ был бы другой.

– Вы приглашены на ленч?

– Не думаю.

– Хорошо. Тогда вы сможете пойти со мной.

– Но, мистер Ферс, боюсь у меня не будет времени...

– Мисс Эстон, это не случайное приглашение. Я не собираюсь просто проводить с вами время.– Она покраснела от гнева и стиснула зубы. – Это деловое приглашение.

– О да, – сказала она ледяным тоном, – королевский приказ.

– Совершенно верно, королевский приказ. Я приеду ровно в двенадцать тридцать. – На том конце бросили трубку.

За утро Клеон познакомилась с остальными членами редакции журнала. Рик, длинный, поджарый парень, был неправдоподобно хорош собой. Сара оказалась пухлой, приветливой и все время подшучивала над собой. Бен носил очки и был, по его собственным словам, неизлечимым пессимистом.

Клеон была одна, когда вошел Эллис. Он спокойно стоял и смотрел на нее.

– Выглядите в соответствии с ролью, как я вижу. – Его улыбка раздражала Клеон. – Как внешне, так и внутренне. – Он обошел вокруг стола и посмотрел вниз. – М-м. Туфли тоже. Это уступка ее возросшему положению. Она растет. Эволюция налицо. Деревенская кошечка меняется.

Клеон подавила свой гнев и посмотрела на него.

– Я жду, – сказал он ухмыляясь.

– Чего?

– Туфлю.

– Мистер Ферс! – Она постаралась, чтобы имя прозвучало как ругательство. – Вы дали мне понять, что это чисто деловая встреча.

– Надо же, она даже овладела начальственным тоном, не говоря уже о сокрушительном начальственном взгляде. – Он наблюдал, как вспышка гнева окрасила ее щеки. – Простите, я просто вспомнил...

Даже его извинение раздражало Клеон. Она должна заставить Ферса воспринимать ее серьезно.

– Что касается меня, то я лучше бы поговорила здесь и сейчас...

– Мы сначала поедим, затем поговорим. – Его тон был решительным.

Ресторан, который выбрал Ферс, был частью знаменитого универсального магазина со всемирно известным названием. На первый взгляд, здесь не было ни одного свободного места, не говоря уже о двух. Эллис стоял, высокий и величественный. Клеон держалась немного позади него, наверху, в дверях короткого лестничного марша. Он стоял и ждал, пока его заметят и узнают. Это заняло всего несколько минут. Спокойный обмен словами, потом короткий путь между столиками, подальше от пристальных взглядов, и наконец с должным уважением и подобающими выражениями они были усажены в тихом углу за столиком на двоих.