Дайна уже была у меня, когда приехал Уэйн. Она расположилась в кресле, положив свои ноги на стол. Ее длинные стройные ноги были открыты взгляду от бедер до накрашенных ногтей, но она их прикрыла, когда вошел Уэйн. Да, но только после того, как он окинул их плотоядным взглядом, словно кот, впервые попробовавший сметану.

— Вы уже знакомы, — махнула я им, и, хотя их руки на сей раз не соприкоснулись, глаза были прикованы друг к другу. — Садись, Уэйн. — Я кивнула ему на стул.

Их глаза оторвались друг от друга, и Уэйн наконец вспомнил про меня.

— Как твоя рука, Трейси?

— Немного болит, но в целом ничего, — ответила я.

Потом я рассказала об утреннем разговоре с директором и о сплетнях, которые ходят по городу и о которых, оказывается, все знают, кроме меня.

— Я уже спрашивала Дайну, Уэйн, и теперь спрашиваю тебя — кому ты рассказал о том, что произошло со мной в ту ночь на болотах?

— Я никому не говорил, ни одному человеку, милая! Честно! Давай посмотрим правде в глаза: тут не о чем даже и рассказывать, согласна? Вы с временным директором застряли в тумане вместе с двенадцатью мальчиками. Можно сколько угодно напрягать свое воображение, но все равно ничего такого в этом не увидишь.

Я поверила ему и пришла в еще большее недоумение.

— Дайна клянется, что тоже никому не говорила. В конце концов, ты прав, и говорить-то нечего.

Уэйн улыбнулся Дайне и показал на меня пальцем:

— Кажется, в ее голосе слышится разочарование?

Оба засмеялись, а мне было не до смеха.

— Но, Уэйн, ведь по городу продолжают ходить эти ужасные слухи!

И когда я рассказала ему обо всем, чем якобы занимались мы с Бретом, он разразился громким хохотом:

— Подумать только! У маленькой невинной Трейси роман с «золотым мальчиком»! — Он стукнул по столу. — Боже правый, если кому-нибудь удастся пробить броню этого человека, под ней окажется еще один панцирь. Нет, это гиблое дело, птичка!

Они оба опять засмеялись, а я отправилась на кухню готовить кофе. Когда я вернулась с подносом в руках, Уэйн передвинулся поближе к Дайне.

— Вы так уютно устроились, что даже жалко вас беспокоить. Вы кофе-то будете?

— Конечно, птичка. — Уэйн взял две чашки и одну передал Дайне. — Должно быть, у него божественный вкус, Дайна. Ведь его приготовила женщина «золотого мальчика».

— Бедная Трейси. — Дайна отпила глоток. — Ей нужна защита. У нее нежное, доверчивое сердце.

— Скажи, Уэйн, — задумчиво спросила я, — что значит «непоследовательный»?

— Дай подумать. Это значит — человек, который совершает поступки, не задумываясь о последствиях. Как ребенок. А что?

— О! Так меня назвал мистер Хардвик. А еще он сказал, что я непредсказуема и вечно попадаю в истории. И говорю глупости.

— Да наш директор и вправду много думает о самом младшем учителе географии! — снова рассмеялся Уэйн. — Если только мисс Джонс захочет получить рекомендации для поступления на другую работу, ей стоит только обратиться к своему директору. Он будет несказанно рад избавиться от тебя и даст такие рекомендации, что хоть в рамку вставляй. Именно так избавляются от неугодных — дают им хорошие рекомендации и убеждают их принять другие. — Он посмотрел на часы: — Пожалуй, пойду немного выпью и утоплю свои печали.

— Выпей и за меня, Уэйн, и утопи мои печали тоже.

Он сжал мою руку и побежал вниз по лестнице.

— Не волнуйся, птичка! — крикнул он снизу. — Держись! «Золотой мальчик» не сможет выгнать тебя с работы — для этого он должен получить согласие комитета по образованию!

На следующее утро моя машина не завелась. Всю ночь шел дождь, а поскольку жильцам не предоставлялись гаражи, машина стояла на дороге. Должно быть, влага попала в двигатель и вывела его из строя. Один из жильцов — приятный молодой человек, с которым мы часто встречались на лестнице, — все-таки завел ее. Я опаздывала и поэтому всю дорогу ехала на предельной скорости, постоянно поглядывая в зеркало, не преследует ли меня полицейская машина. Вскоре начался участок дороги без ограничения скорости, и я выжала из машины все, на что она была способна. Я надеялась наверстать упущенные минуты и приехать к уроку вовремя. Однако не получилось: на «летучку» я уже опоздала и тут же представила себе класс, набитый галдящими мальчишками, вспомнив, как рассердился директор, когда Уэйн пропустил первый урок семестра.

Машин было мало, и я быстро добралась до перекрестка, проклиная окольный путь, которым приходилось ехать. Дорога была скользкой после дождя, и мне следовало сбавить скорость. Но я этого не сделала. Забинтованная рука соскользнула с руля, машина вильнула влево. Я запаниковала и попыталась вывернуть руль, но этим все испортила. Только увидев прямо перед собой дерево, я вспомнила про педаль тормоза. Тормоза завизжали, раздался треск, машина затряслась и остановилась.

Глава 4

Я едва дышала, сердце бешено колотилось в груди, но хоть осталась цела. Я с трудом открыла дверцу, вышла из машины и осмотрела ее. Искореженный бампер уцепился за ствол дерева, радиатор был смят, но других повреждений я не заметила.

Я посмотрела на пустую дорогу. Сейчас я бы с радостью встретила полицейскую машину, которой так страшилась всего несколько мгновений назад. Неподалеку виднелось что-то красное, и я пошла по дороге в ту сторону. Мои надежды оправдались: это оказалась телефонная будка. Я отыскала мелочь и позвонила миссис Уилкинсон. Я объяснила ей, что произошло, и назвала номер своего кабинета, как вдруг в трубке раздался голос:

— Кто это?

— С мисс Джонс произошел несчастный случай на дороге, — ответила ему секретарша. Но, видно, он вырвал у нее трубку, потому что в следующую секунду я услышала:

— Трейси? Это Брет. Что случилось?

Я рассказала, и он досадливо хмыкнул.

— Я так и знал, — пробурчал он. — Где вы?

— Не беспокойтесь, мистер Хардвик, — сказала я. — Я дождусь какую-нибудь машину, которая подбросит меня в город. Потом, вероятно, мне придется связаться с гаражом, чтобы отбуксировать машину. Я не могу позвонить, потому что у меня больше нет мелочи.

— Трейси, я настаиваю, скажите мне, где вы находитесь.

Я сказала.

— Я буду там... — очевидно, он посмотрел на часы, — минут через пятнадцать.

И бросил трубку. Когда я вернулась к машине, рядом с ней стоял полицейский автомобиль. Два блюстителя порядка оттаскивали ее от дерева, к которому она так нежно прильнула.

— Ваша машина, мисс? С вами все в порядке?

— Со мной — да, спасибо. А вот о машине стоит побеспокоиться. Я только что звонила по телефону.

— В гараж, мисс?

— Нет. Сейчас сюда подъедет... мой друг. У меня не нашлось мелочи, чтобы позвонить в гараж.

Они сняли машину с ручного тормоза и вытащили ее на дорогу.

— Попробуйте включить стартер, мисс. Посмотрим, может, он заработает.

Машина сразу заурчала.

— Она завелась, завелась! — Я улыбнулась своей самой лучезарной улыбкой.

— Вам следует отвезти ее на станцию техобслуживания, мисс. У нее могут быть какие-нибудь внутренние неполадки.

Они посмотрели на дорогу.

— Не задерживайтесь здесь слишком долго, хорошо? Вы можете помешать движению.

Брет сбавил скорость, увидев полицейскую машину. Когда он остановился, я поблагодарила полицейских, и они уехали.

Брет вышел из машины и посмотрел на часы.

— Десять минут, — сказал он. — Странно, что после такой езды мои пальцы не остались навеки скрещенными. И в конце я все-таки столкнулся с ней, — он имел в виду полицейскую машину, — но теперь это уже не важно. — Он осмотрел меня с ног до головы. — Самое главное: как вы? Что-нибудь ушибли?

Я покачала головой.

— У вас испуганный вид, но это неудивительно. — Он поднял мою порезанную руку.

— Она соскользнула с руля, — пояснила я. — Дорога мокрая, машина вильнула влево, и я съехала с края дороги.

Он отпустил мою руку и покачал головой: