— Трейси?

Я изумленно подняла глаза, когда он позвал меня.

— Вас ведь так зовут? Полагаю, в сложившихся обстоятельствах, Трейси, нам следует отбросить формальности. Кстати, меня зовут Брет. Произнесите мое имя. Ну?

Я осмелела и попробовала его на язык.

— Брет, Брет. Хм-м, приятное имя, оно мне нравится. Брет, Брет...

Я была уверена, что он в этот момент улыбается.

— Трейси, где вы живете?

— Довольно далеко от школы, но эта квартира оказалась лучшей за те деньги, которые я могла себе позволить. Это большой старый дом, поделенный на несколько жилых комнат. На пять жильцов общая ванная комната. Квартирную хозяйку можно увидеть только в одном случае — если вы хотите подать жалобу, но это все равно не даст никакого результата. — Я подняла голову. — Поэтому я не смогла бы пригласить к себе в гости человека вроде вас.

— Почему?

— Потому что я живу в ужасном месте.

Его рука гладила меня, словно пытаясь утешить, прогнать обиду.

— Не переживайте, мисс! Вы, наверное, скоро выйдете замуж, и тогда ваши мучения закончатся.

— Сначала покажите мне моего кавалера, — рассмеялась я.

— Я думал, он у вас есть. А как же Иствуд, второй учитель географии?

— Уэйн? О, мы иногда встречаемся, только и всего! Между нами нет ничего серьезного.

— Он не производит впечатления серьезного человека, на мой взгляд.

— Вы правы.

Мы замолчали. Я слышала ровное биение его сердца прямо под моим ухом.

— Брет, сколько вы прожили со своей женой?

Сердце забилось чаще, и меня это удивило.

— Пять лет. Наш брак в последние годы перед ее смертью был не слишком гармоничен, мягко говоря. — Он посмотрел на меня, и я почувствовала его дыхание на своем лице. — Но вы не имеете права задавать личные вопросы, юная леди.

Я покраснела в темноте и была рада, что он не видит этого.

— Извините меня, Брет.

Он ободряюще сжал мою руку.

— В любом случае, — сказала я, — я вряд ли выйду замуж после того, что произошло с моими родителями.

— Расскажите же, Трейси, что случилось с ними.

Мои волосы слегка шевелились от его дыхания. Я потерлась щекой о его шерстяной свитер, словно котенок, нуждающийся в тепле и ласке. Он еще крепче обнял меня.

— С детства помню, как они беспрерывно ссорились и оставались вместе, по их словам, только ради меня. Когда я поступила в университет и уехала из дома, они развелись.

— Вы с ними видитесь?

— С отцом — никогда. Он снова женился, как и моя мать вышла замуж. У обоих — пасынки. Иногда я встречаюсь с матерью.

— Значит, фактически у вас никого нет?

Я кивнула. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности, теплота его тела стала моим убежищем, и я с облегчением вздохнула.

— Теперь постарайтесь заснуть, Трейси, — прошептал он.

— Да, Брет. Спокойной ночи, Брет.

В конце концов я уснула и во сне, кажется, бормотала его имя и терлась щекой о его грудь. В какой-то момент я начала просыпаться, но почувствовала легкое поглаживание по голове и опять провалилась в сон.

Меня кто-то тряс за плечо, но я не хотела отзываться.

— Мисс Джонс, проснитесь. Папа говорит, что пора перекусить.

Я шевельнулась в надежде опять почувствовать тихое и глубокое мужское дыхание, но вместо этого моя щека коснулась холодного кожаного сиденья. Я сидела прислонившись к дверце микроавтобуса, и, кроме меня, никого рядом не было.

Теперь я проснулась окончательно.

— Извини, Колин. Почему ты не разбудил меня раньше?

— Папа велел вас не беспокоить.

— Доброе утро, мисс Джонс!

Резкий, бесстрастный голос подействовал на меня как ушат холодной воды. Я подпрыгнула на сиденье и выглянула в окно. Его рот улыбался, но серые глаза смотрели отстраненно.

— Прошу прощения, мистер Хардвик, Но вам следовало разбудить меня раньше.

Я попыталась расстегнуть «молнию» на спальном мешке. Но в нее попали складки материи, и она застряла. Я даже покраснела в борьбе с ней. Открылась дверца, ко мне протянулись две руки и пришли на помощь.

— Как спали, мисс Джонс?

Наши глаза на мгновение встретились, и моя кровь с бешеной скоростью понеслась по венам. Внезапно «молния» поддалась, и все тотчас успокоилось.

— Спасибо, хорошо, мистер Хардвик, — спокойно ответила я и опустила глаза.

Оставшись одна, я достала из сумочки расческу и пудру. Безумно хотелось умыться. Я положила все обратно в сумочку и выбралась из автобуса.

— Здесь есть поблизости какой-нибудь ручей? — спросила я кого-то из мальчиков.

— Есть, мисс Джонс. Пойдемте, я провожу вас.

Я взяла губку с полотенцем и пошла за ним. У ручья стоял Брет и уже вытирал лицо.

Он с улыбкой смотрел, как я присела у кристально чистой воды и смочила губку.

— Предупреждаю, мисс Джонс, вода холодная как лед.

Я попробовала воду пальцами, потом умылась и хорошенько вытерлась. Вернувшись в автобус, убрала полотенце и немного подкрасилась. Перебравшись на водительское место, расчесала волосы. У меня вдруг возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я немного скосила глаза и взглянула в зеркало заднего вида, но там никого не было.

Из-за автобуса появился Брет и просунул голову в окно.

— Мисс Джонс, когда вы закончите украшать пирог, который и так хорош, — улыбнулся он, — не поищете ли вы чего-нибудь поесть? Нам нужно накормить дюжину голодных ребят. На обратном пути, если понадобится, мы можем остановиться в городе и закупить продукты.

Он говорил деловым тоном, и я виновато вспыхнула:

— Простите за задержку, мистер Хардвик.

Я убрала свои вещи в рюкзак и спрыгнула на землю, едва не наступив ему на ногу. Он непринужденно поддержал меня.

— По-моему, еще слишком рано для выпивки, Трейси! — Его глаза улыбались, а я отшатнулась от него: без покрова темноты пропасть между нами казалась огромной.

— Простите, мистер Хардвик, — повторила я.

Он все еще улыбался, когда я осмотрелась вокруг. Туман почти рассеялся, и солнечный свет развеял завесу над ландшафтом. У меня не было времени полюбоваться красотой болот и истоптанных овцами холмов и долин. Когда я открыла боковую дверь микроавтобуса, до меня донеслось блеяние ягнят и громкий тревожный крик кроншнепов. Я открыла коробку с продуктами и обнаружила остатки хлеба, пакет молока и пару бутылок лимонада.

Мальчики возвращались от ручья и спускались с близлежащих склонов, и их голоса оглашали величественную тишину болот. Колин и Джексон все еще продолжали спорить по поводу горы Кросс-Фелл. Колин обратился к отцу с просьбой разрешить их спор. Мистер Хардвик разложил карту и назвал точную высоту.

— Это самая высокая вершина Пеннинских гор, — пояснил он.

— Нам обязательно возвращаться назад? — спросил Джексон.

— Да. Боюсь, мы и так потеряли слишком много времени. В любом случае мы должны были вернуться домой завтра. Вообще, наш поход, мисс Джонс, оказался слишком коротким. В следующий раз мы запланируем более продолжительную поездку.

— Да, мистер Хардвик, — кивнула я и повернулась к ребятам. — Ничего, мальчики, зато завтра у вас будет время прийти в себя и подготовиться к летнему семестру, который начинается во вторник.

Из двенадцати юных глоток вырвалось двенадцать стонов, и все засмеялись. Час спустя мы были уже на пути домой. Я обрадовалась, что за руль сел Брет. После того как я отправила автобус в кювет, мне было страшно вести его по таким непредсказуемым болотным дорогам.

— Как ваша нога, мистер Хардвик? Я забыла спросить.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

— Гораздо лучше. Спасибо. Я тоже о ней забыл.

Он явно не хотел разговаривать, казалось целиком сосредоточившись на поворотах, крутых склонах и пасущихся на них овцах с ягнятами: Через некоторое время он сбросил скорость.

— Сядете за руль, мисс Джонс? Мне нужно немного передохнуть.

Я напряглась:

— Да, конечно, если вы этого хотите, мистер Хардвик, но неужели после вчерашнего все еще мне доверяете?