«Напряжена? Клянусь прахом Будды, я превращаюсь в гранит при одной мысли, как мужчина может ублажить тебя и тем самым постичь высшее наслаждение, найти в тебе свою нирвану».

Он не должен терять над собой контроль, твердил себе мужчина, хотя ревность и непонятная злость так и кипели в нем.

— Но той ночью супруг ваш не сделал попытки обнять вас. Что же он делал?

«Неужели он овладел тобой без ласки? Ибо я ревнив и знаю — никогда ни с одной женщиной, кроме тебя, не испытаю такого блаженства».

— Ничего. Остался лежать на спине, в непривычном для него положении. Тогда я протянула к нему руку…

— И? Что вы сделали?

— Я коснулась его плеча. Оно показалось мне холодным. Я подумала, что он заболел, и спросила его об этом. Он не ответил. Тогда я придвинулась ближе. Он не шевельнулся.

Мужчина сжал кулаки.

— Я спустилась с ложа и зажгла свечу, потом подошла к его изголовью. Он лежал с открытыми глазами, голова скатилась набок, одна рука прикрывала голову. Я… — ее губы задрожали. — Я подняла его голову… Вдруг до меня дошло… — Она судорожно вздохнула. — Я поняла, что он мертв. В последнее время мне так часто приходилось видеть смерть. Слишком часто. Первый муж, потом его родители… они умерли меньше года тому назад. У меня перед глазами еще стоит их испуганный остановившийся взгляд…

Дьявол молча ждал.

— Я проверила дыхание… его не было. Положила руку на сердце… оно не билось. Тогда я зарыдала, так мне вспоминается. Меня это очень потрясло, я плохо сознавала окружающее. Никто не пришел. Никто не слышал — стены очень толстые. Помню, у меня хватило соображения одеться и открыть дверь. Вошла стража. Я что-то бормотала. Они бросились к нему и подтвердили мою догадку. Кретьен был мертв. Покинул меня в собственной постели, а я в это время занималась шитьем!

— Почему вы думаете, что он умер в постели? И в то время, пока вы шили? Его могли убить в другом месте и положить в вашу постель.

— В ту ночь я знала, когда он лег спать. Перед этим он заглянул в светелку и сказал, что собирается лечь.

— Он всегда так делал?

— Каждый вечер.

— Он звал вас последовать за ним, говоря это?

— Нет.

— Не понимаю.

— Кретьен просто сообщал, что идет спать, это не обязывало меня следовать за ним… Это решение он оставлял мне… Он вел себя очень галантно и всегда считался с моими желаниями побыть одной.

Она хвалила мужа, любила его. Однако не спешила бросаться в его объятия. Почему? Дьявол не мог найти определенный ответ.

— Вы подолгу молились в одиночестве?

В голосе его звучало недоумение.

— Да… Кретьен не принадлежал к мужьям, требующим многого от супруги. От меня он ничего не просил. Почитал меня, потакал моим капризам.

— Поистине, идеал мужчины.

— Во многих отношениях.

— Что случилось после того, как пришла стража и подтвердила его смерть?

— Они поговорили между собой и решили, что он умер от удушья. Средством убийства, по их словам, послужила одна из подушек.

Слухи выдвигали именно эту версию смерти лорда Кретьена.

— А вы как считаете?

— Не исключаю такой возможности. У меня нет шанса выяснить наверняка. — Она развела руками. — Он мог умереть от сердечного приступа или еще от чего-то. Смерть выглядит одинаково, независимо от причин, вызывающих ее.

— Вы правы.

Да, но насильственная смерть оставляет следы если не побуждений, то методов преступника, это он знал наверняка.

— Тогда же люди лорда обвинили меня в убийстве. Их было трое — во главе камердинер мужа, Юджин Делигер. Он подошел, когда они посовещались у горевшего камина, и от имени всех обвинил меня в этом злодеянии. — Она до крови прикусила губу. — Они говорят, будто я задушила Кретьена подушкой… Вроде, только у меня была такая возможность.

— Это правда?

— Не могу утверждать. Дверь нашей спальни не охраняется.

— Почему?

— Кретьен всегда доверял своим людям и заявлял об этом во всеуслышание.

— Кто-то злоупотребил доверием.

— Да, любой мог войти в дверь или…

Горячность, с которой она это произнесла, многое прояснила в ее теперешних страхах, в ее наивности.

— Или?

— Через коридор, сообщающийся с моей гардеробной, о нем мало кто знает, а, может быть, и вообще никто.

— А куда ведет другой конец этого коридора?

— Не знаю. Это ужасное место, там полно паутины, насекомых и… всякого прочего, я не видела всего. Никогда не могла добраться до выхода, хотя мне кажется, он ведет к какой-то стене.

— Понятно. А ваши обвинители… выдвигают ли они какую-то причину убийства?

Она побелела.

— Мое желание быть свободной от мужчин вообще.

— У вас действительно есть такое желание?

Она заговорила взволнованно и быстро.

— Что я не хочу связывать себя замужеством? Да! Что я хочу, чтобы меня оставили в покое? Да! Что я не хочу никому причинять зла и хочу, чтобы моя любовь к одиночеству никого не обижала? Да, все это правда. Истинная правда! Но клянусь, я не смогла бы убить, стремясь заполучить то, к чему тянется моя душа! — Она порывисто сжала его руку. — Клянусь, я не способна на убийство. Вы должны мне верить!

Как он мог ей верить? И как мог не верить? Она казалась такой искренней, так переживала свою трагедию.

— Что же за жизнь, к которой стремится ваша душа и озаряется лицо при одной мысли о ней?

Анжела пристально следила за выражением его глаз и ожидала этого вопроса. Остался последний рубеж его недоверия, необходимо взять его приступом.

— Дорогой Дьявол, я не смогла бы убить человека в стремлении вернуть себе свободу. Я не создана для убийства. Мне не нужны другие мужья. Я никогда больше не выйду замуж. У меня было два мужа — один молодой, другой старый. Приобрела я и свекра, достаточно беспринципного, он попытался взять принадлежащее его сыну. Да, я открываю вам всю правду. Вам ведь нужны факты. Готова поклясться на Библии, лорд Уиндом действительно покушался на мою честь. Отец мой отозвал меня из монастыря как раз накануне пострижения в монахини. Не вняв моим мольбам, он выдал меня замуж за нареченного покойной сестры, наследника Уиндома. В этом святотатстве отца поддержали его два брата. Затем мой первый муж и его родители умерли от чумы, так было угодно Богу. Тогда отец и дядья снова пришли ко мне и потребовали выйти замуж за одного из достойнейших баронов. Этим бароном оказался Кретьен. Он один из всех знакомых мне мужчин относился ко мне с добротой, — она замолчала и перевела дух.

— Повторяю, Дьявол, мне не нужны другие мужья. Я хочу жить одна. Воздавать хвалу Господу Богу. Управлять своими поместьями без чьей-либо помощи и до конца дней своих соблюдать обет безбрачия.

Эта страстная исповедь рассеяла подозрения в виновности Анжелы и усыпила ревность Дьявола. Сердце переполнилось страданием. Душа воспылала жаждой справедливого отмщения.

— Я верю вам, леди Карлисли.

— Вы четвертый, кто верит. Кроме вас только те трое, мои слуги, похитившие вас. Они тоже убеждены в моей невиновности. Питер, мой камердинер, он руководил захватом, Эдвин, мой казначей, и Леон, мой лесничий. Только они сохраняют верность мне, хотя и знают, какие обвинения возводят против меня подданные мужа.

— Должно быть, они очень любят вас, если идут на подобный риск. Ведь ни для кого не секрет, люди лорда Кретьена являют полную противоположность его кроткому нраву и не отличаются терпимостью.

Иными словами, хотел сказать мужчина, люди лорда Кретьена рыскали по окрестностям, как стая волков, грабя дома деревенских жителей, насилуя женщин. Вся округа ненавидела свиту графа Карлисли. Анжелика Уиндом вышла замуж за Кретьена Форестера лишь за четыре месяца до описываемых событий. Но с тех пор, как люди Карлисли переехали жить в Уиндомский замок, жители соседних деревень страдали от их набегов.

Только на прошлой неделе Дьяволу пришлось воспользоваться помощью своих верных соратников и вырвать одну несчастную из лап латника лорда Карлисли. Они подвесили насильника на стропилах церкви на рукавах его же туники. Мерзавец тут же покаялся в грехах и обещал убраться из Уиндома, если ему даруют прощение. Его отпустили, и вскоре он исчез.