Патриция продолжала каждый день делать гимнастику для рук, ног и спины, а также соблюдать строгую диету, которой она придерживалась все лето. Кроме того, она занималась чем-то вроде аутотренинга, учась контролировать свою способность сосредотачиваться, не обращая внимания на боль и усталость.

Конечно, левое колено было теперь ее слабым местом. Оно быстро уставало и начинало болеть, не позволяло ей как следует ударить по мячу, а самое главное, как и говорил доктор Майер, Патриция перестала быть в нем уверена, и это стало причиной общего ухудшения качества ее игры. Но она знала об этом и пыталась сознательно с этим бороться.

Она поняла, что раньше ее тело было почти идеальным инструментом, поэтому она никогда особенно о нем не задумывалась. Теперь ей приходилось постоянно заставлять себя не бояться повредить больное колено, но при этом принимать различные меры, чтобы на самом деле не травмировать его. Раньше у нее не было никакой осознанной цели, теперь она появилась. Патриция должна была вновь научиться доверять своим рукам и ногам.

Ей нужно было привыкнуть к новому ритму движений, к новой моторике удара. Теперь она не могла бросить мяч так далеко, как раньше, а значит, она должна была компенсировать этот недостаток точностью подачи. Впервые в жизни Патриция размышляла над тем, как она играет и как она должна играть в идеале. Теперь она понимала, что от серьезности ее подхода зависит ее будущая жизнь, потому что если она не сможет выполнить все, к чему она сейчас упорно себя готовила, ее карьера будет окончена, и ей придется искать себе другую работу.

Она знала, что сейчас все против нее. У нее не было времени, чтобы приспособиться к новой технике и подстроить под нее свою старую систему движений. Ее тело не повиновалось ей как раньше, не появилось у нее и воли к победе, которая могла бы помочь ей компенсировать физический недостаток.

Однако теперь внутри у нее поселилось холодное упрямство, родившееся из злости, обиды и одиночества. И это упрямство твердило ей, что она не должна сдаваться.

Да, она была одна и была сейчас очень уязвима. Но она была преисполнена решимости использовать любую возможность для достижения своей цели.

Тройка участниц уже вышла на поле, и трибуны замерли в ожидании первого удара. Кристин Кейси положила мяч на метку и продемонстрировала великолепный свинг, вызвавший у зрителей аплодисменты.

Затем наступила очередь Сары Брэкетт. Она не отстала от своей молодой соперницы и выполнила не менее красивый удар.

Наконец пришел черед Патриции. Она чувствовала симпатию зрителей, но одновременно ощущала их скептицизм и неверие в ее силы. Всем было ясно, что она не в форме.

А где-то далеко человек, приложивший руку к ее аварии, сейчас, наверное, рассматривает ее на экране телевизора. Она никогда больше не увидит его, он не достоин этого. Но он украл частичку ее души. Да, теперь она никогда не сможет вернуться к прежней безмятежной жизни, но она может другое. Она может играть сегодня на этом поле, и никто не в силах ей помешать.

Нездоровое возбуждение охватило Патрицию. Она положила мяч на метку и посмотрела на цель вдалеке.

— Проклятье! — прошептала Патриция. Проверяя равновесие, она попыталась опереться на левую ногу, и у нее тут же заныло колено.

Ну ничего, сказал она себе, пытаясь снова сконцентрироваться. Она отвела клюшку назад, один раз для проверки махнула ей в воздухе и ударила по мячу.

Но, выполняя свинг, она инстинктивно перенесла весь вес на правую ногу. Мяч полетел влево и упал совсем не там, где ожидала Патриция. Она услышала разочарованные крики болельщиков и с досадой закусила губу.

После двух первых раундов ситуация на Турнире Чемпионов была такова. Две спортсменки лидировали, сделав на четыре удара меньше нормы. Еще шестеро проигрывали им по два удара.

Внимание зрителей было сейчас приковано к Мэгги О'Брайен, которая в первом раунде сделала шестьдесят девять ударов, а во втором — семьдесят три. Это был неважный счет, но все понимали, что это только начало. Ожидалось, что она рванется вперед в субботу, чтобы к решающему воскресному поединку уже сравняться с лидерами. И действительно, ей удалось закончить третий раунд, сделав всего шестьдесят восемь ударов, что позволило ей присоединиться к тем, кто шел сразу за ведущими игроками.

Патриция Лейн, сделавшая в двух раундах по семьдесят пять ударов, была уже списана со счетов. В субботнем выпуске спортивных новостей комментатор отметил ее посредственную, но смелую попытку вернуться в большой спорт и сказал, что, вероятно, это последняя передача с ее участием.

Видя сочувственный интерес зрителей и повинуясь коммерческому инстинкту, телеоператоры часто останавливали камеру на фигуре Патриции во время субботнего раунда. Однако крупным планом они показывали в основном ее лицо и перевязанное колено, а не клюшку. Но, несмотря на всеобщий пессимизм в ее отношении, Патриция закончила третий день соревнований со счетом шестьдесят восемь, сделав на четыре удара меньше возможного.

Никто не подозревал, что во время своей обычной медитации в ванне накануне вечером, она, проиграв мысленно два предыдущих раунда, с отчаянием решила внести в свою игру некоторые изменения. Дело в том, что в результате травмы и невозможности как следует опереться на левую ногу, она стала ускорять свинг, из-за чего он получался небрежным и неточным. Теперь ей нужно было заставить себя бить помедленнее, чтобы удары были прицельными. При этом Патриция должна была отвлекать свое внимание от больного колена, заставляя молчать инстинкт самосохранения. Она поняла, что только таким образом сможет улучшить качество игры. И хотя она знала, что рискует еще раз серьезно травмировать колено, она ничего не могла с собой поделать. Самолюбие не позволяло ей плохо играть на глазах у миллионов зрителей. Кроме того, Патриция осознавала, что впереди у нее одинокая тоскливая зима, а за ней — возможное окончание спортивной карьеры. Чемпионат, который мог стать последним в ее жизни, она должна была отыграть так хорошо, как только могла.

Новая тактика игры сработала, и ее результат был высоко оценен, хотя она по-прежнему оставалась далеко позади лидеров.

Лежа в ванне в субботу вечером, Патриция подумала, что могла бы отыграть все три дня с тем же счетом, но тут же одернула себя.

— Дорогая моя, так рассуждают все неудачники. После драки кулаками не машут, — вслух сказала она самой себе.

Завтракая в воскресенье в своем номере, Патриция краем глаза смотрела спортивные новости. Телекомментаторы опять обсуждали ее спортивную карьеру, вспоминая и даже показывая отрывки из ее удачных выступлений. Оценив впечатление, которое ее игра в последнем раунде произвела на зрителей, они решили подбавить еще немного драматизма в свои репортажи. Поэтому они постоянно напоминали, что сегодня, возможно, показывают ее в последний раз.

Утро было неожиданно холодным и дождливым. Река Огайо волновалась при почти штормовых порывах ветра. Несмотря на то, что на ней были слаксы и ветровка, Патриция тут же замерзла. Она поняла, что сегодняшний раунд будет гонкой на выживание.

Благодаря жеребьевке она попала в одну тройку сразу с двумя лидерами — Маргарет О'Брайен и Мэрелин Картрайт. Патриция прекрасно осознавала, что будет плохо смотреться рядом с ними, но ей не оставалось ничего, как только сжать зубы и приготовиться показать все, на что она способна.

Ее подача была первой. Рассчитав силу ветра, Патриция как следует размахнулась и ударила.

— Быть может, это последний чемпионат с ее участием, — в очередной раз промурлыкал комментатор, — но никто из нас не забудет этот великолепный свинг, который мы так часто наблюдали за семь лет ее карьеры. Смелость и выдержка, с которой она играет эти несколько дней, не должна оцениваться только словами «поражение» и «победа».

Мяч, пролетев добрые двести двадцать ярдов, упал почти точно по центру прохода. Бобби взял у нее футляр с клюшками и покатил его вперед, в то время как сама Патриция остановилась посмотреть на подачи соперниц. Но она услышала, как ее помощник пробормотал себе под нос: