— Я подберу розы, — сразу же предложила Салли. — Теперь… что будем делать с волосами?

Клэр удивленно вздернула брови.

— Ничего. Как всегда. В любом случае они слишком короткие для прически. — Клэр до сих пор носила короткую стрижку и челку, как в Венеции, когда познакомилась с Эдамом, только раз подправила ее у парикмахера в Гамильтоне. — Я уже вымыла голову и причесалась.

— И выглядишь прелестно… этот стиль тебе очень идет. Твои волосы всегда блестят, словно шелковые. Я имела в виду… что ты наденешь на голову?

— Ничего. Я не думала ни о фате, ни о чем другом.

— Но ты должна что-то надеть! Это же твоя свадьба.

И Салли выбежала из комнаты.

Вскоре, почти одновременно, прибыли персонал, обслуживающий банкеты, и Элис со свадебным тортом.

— О, Элис! — воскликнула потрясенная Клэр. — Как красиво! Настоящий шедевр. Неужели вы сами украсили его? — Она изумленно уставилась на изящные кремовые розы и узор из глазури. — Вы должны заняться этим профессионально.

Элис просияла.

— Я с наслаждением пеку торты для друзей и родственников. Это удовольствие, а не тяжелый труд. Только… это торт со взбитыми сливками, а не фруктовый… Надеюсь, вы не возражаете?

— Конечно же, нет. Выглядит потрясающе. Если у нас будет ребенок, я обязательно попрошу вас испечь еще один.

Ребенок… Клэр затрепетала от счастья. Теперь она уже может думать о детях. С уверенностью и надеждой и… с любовью.

— С удовольствием. Могу помочь еще чем-нибудь, а то мне скоро бежать за Биллом.

— Спасибо, Элис, но, право, ничего не нужно. Салли взяла все на себя и приказала мне…

— …одеваться, — закончила за нее вернувшаяся Салли. — Пошли, Кларо, хочу примерить тебе венок.

Салли потратила весь последний час, соединяя тонкой проволокой свежесрезанные розы и лилии.

— Ну, я пошла, — сказала Элис. — Жду не дождусь, чтобы забрать Джейми на ночь. А где Эдам?

Клэр и Эдам еще неделю назад решили провести свадебную ночь в Падтавэй-Хаусе, викторианском особняке, принимающем платных гостей. Всего одну ночь. Они не хотели на более долгий срок расставаться со своим сыном.

— Ему запрещено видеть невесту до церемонии, — решительно ответила Салли. — Он в саду с Митчем и Джейми, и я велела им принять душ и одеться.

— Столько суеты, — проворчала Клэр, но глаза ее сияли. Теперь она радовалась, что согласилась на настоящую свадьбу здесь, в Янгале, с сестрой и с Джейми, среди близких друзей, а не чужих людей в магистрате Гамильтона.

Теперь это действительно настоящая свадьба. Союз двух любящих сердец. И пусть свадьба будет очень скромной. Клэр не хотела никакой другой.

Час спустя она была готова. Салли даже настояла на макияже и использовала все известные ей ухищрения манекенщицы: подчеркнула серые глаза Клэр, тронула румянами ее высокие скулы, подкрасила губы.

— Ты выглядишь божественно. Посмотри на себя.

Клэр подошла к большому — в полный рост — зеркалу. И застыла в изумлении. В новом платье, серебристых босоножках, с изысканным венком на голове и полудюжиной кремовых роз на длинных стеблях в руках, она выглядела настоящей невестой.

— Ну, а теперь, — удовлетворенно заметила Салли, — твой жених может тебя увидеть. Он ждет в гостиной вместе с Джейми и Митчем.

Когда Клэр вошла в комнату, выражение лица Эдама отразило все, на что она надеялась, и даже больше того. У нее защемило сердце, слезы заблестели в глазах.

— Ты прекрасна, — сказал Эдам, шагнув к ней, поднял руку и слегка прикоснулся к ее щеке.

Клэр задрожала под его прикосновением, сглотнула комок в горле и выдохнула:

— Ты тоже.

Эдам выглядел потрясающе: в безукоризненном сером костюме, подчеркивающем широкие плечи и высокую атлетическую фигуру, новой белой сорочке с голубым шелковым галстуком… Впрочем, дело не в одежде, а в той непринужденной элегантности, с какой он носит ее.

Клэр смотрела на него снизу вверх, и теперь ей было все равно, видит ли кто-то, насколько сильна ее любовь к нему.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал Митч, а Клэр с трудом оторвала взгляд от Эдама.

Джейми, сидевший на плече Митча, улыбался во весь рот и размахивал новой миниатюрной машинкой.

Что касается самого Митча, Клэр едва узнала его. Она никогда раньше не видела молодого управляющего в строгом костюме, хотя могла представить, с каким нежеланием Митч согласился на пиджак и галстук. Его обычно взлохмаченные рыжие волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая удивительно темные брови — о которых Клэр и не подозревала — и подчеркивая карие глаза.

— Ты и сам выглядишь неплохо, — парировала Клэр, только сейчас поняв, как красив Митч.

Похоже, раньше и Салли этого не сознавала. Она словно приросла к полу, не сводя глаз с Митча. И Митч смотрел только на Салли, даже не пытаясь скрыть свое восхищение… и свою любовь.

Наконец он пришел в себя и улыбнулся.

— Салли, ты так прекрасна!

Салли отказалась покупать себе новое платье, как подозревала Клэр, чтобы не затмить невесту. Или не хотела тратить деньги, которые не считала своими. Однако в бледно-розовом костюме, купленном еще в дни карьеры манекенщицы, с букетиком розовых бутонов в руках, Салли все равно выглядела ослепительной. Ослепительной и счастливой, какой она была до того, как Ральф украл ее самоуважение, вместе со всеми ее вещами, и едва не сломал ей жизнь.

Но Клэр не могла долго смотреть на кого бы то ни было, кроме Эдама, ее взгляд, словно магнитом, притягивало к нему. Эдам улыбался ей, его глаза светились любовью.

— А теперь… повернись, — скомандовал он.

— Что?

Но Эдам уже поворачивал заинтригованную невесту спиной к себе.

— Я хочу, чтобы ты носила это, — сказал он, надевая ей на шею что-то прохладное, а затем повернул ее к зеркалу над камином.

Глаза Клэр затуманились.

— О, Эдам… какая красота, — прошептала она, глядя на изысканное золотое колье с подвеской, усыпанной бриллиантиками. Понятно, почему Салли отговорила ее надевать нитку жемчуга, купленную к совершеннолетию. Должно быть, Салли знала.

— Подарок моей невесте, — тихо сказал Эдам, целуя ее в шею. Он явно испытывал облегчение. Наверняка боялся, что его практичная, разумная невеста сочтет это излишеством.

И такое могло бы случиться… раньше. Никогда она не жаждала бриллиантов и вообще украшений. Но дар любимого мужчины… такой прекрасный дар…

В дверь позвонили. Это прибыла дама из магистрата, женщина лет пятидесяти, дружелюбная, с красивым грудным голосом. Она провела церемонию с компетентностью бывалого регистратора.

Все остальные — Элис, Билл и работники фермы, включая Джэко, вооружившегося фотоаппаратом, — уже ждали на лужайке, где Салли разместила небольшой стол и стулья и даже организовала музыку. Когда жених и невеста вышли на веранду, она включила проигрыватель, и романтические звуки одной из любимых мелодий Клэр — «Как чудесен этот мир!» — наполнили освеженный грозой, воздух.

Церемония была простой и трогательной. Никто не сомневался в глубокой любви жениха и невесты. Салли то и дело подносила к глазам платочек, но слезы ее были слезами радости, не печали.

Когда сотрудница магистрата объявила Клэр и Эдама мужем и женой и сказала с улыбкой: «Теперь можете поцеловаться», они сделали это с такой любовью, о которой и не мечтали несколько недель назад.

— Папочка целует мамочку! — крикнул Джейми, и Клэр изумленно оглянулась на него. На ее глаза навернулись слезы.

— Я сказал ему, что, как только поцелую тебя, он может называть тебя мамочкой, — признался Эдам и, понизив голос, чтобы только Клэр его слышала, добавил: — Я люблю тебя, моя дорогая… моя жена… моя любовница… мой друг… мой… мир.

— Я тоже люблю тебя, мой чудесный, мой самый лучший англичанин, — прошептала Клэр и подняла на него сияющие глаза.

Они принадлежат друг другу… две половинки, ставшие, наконец, одним целым. Два человека с противоположных концов света, наконец обретших себя.