— Но они же могут упасть на кровать! — воскликнула Арабелла и принялась спешно сворачивать постельные принадлежности. — Ну вот, теперь твоему одеялу ничего не угрожает, — с удовлетворенным вздохом сказала она чуть погодя.

— А сейчас отойди в сторону или вообще выйди из комнаты! — велел он.

Маурицио снова командовал, но это не раздражало ее, как прежде. Он знал свое дело, и все его действия были разумными и оправданными.

Арабелла подумала и решила остаться. Ей нравилось наблюдать за ним. Сейчас он напоминал ей того юношу, которого она встретила пятнадцать лет назад и полюбила без памяти…

Сражаясь с балками, Маурицио поднял ужасный шум. Затем принялся с азартом выносить на улицу черные остатки бревен. Но когда она попробовала поднять упавшую часть одного из перекрытий, снова не позволил ей.

— С какой стати ты будешь поднимать тяжести, если здесь есть я? — возмутился он.

Арабелла не стала спорить, но настояла на том, что выметет мусор. Вместе они вынесли его на улицу и высыпали рядом с тем, что раньше было перекрытиями.

— Ну и перепачкался же я! — воскликнул Маурицио, пробуя стряхнуть пыль и мелкий сор с волос и одежды. — Но дальше будет еще хуже, так что я поеду в деревню прямо сейчас. Тебе что-нибудь нужно?

Арабелла колебалась не дольше секунды.

— Да, сахар и хороший кофе.

Это был знак того, что она не против его посещений.

— Прекрасно! — Маурицио не смог скрыть своей радости. — Что-то еще?

— Нет, спасибо. Больше ничего.

Он вскочил в фургон и уехал. Прошел час, прежде чем он вернулся. Маурицио привез еще продуктов, черепицы и мешки с сухим раствором.

— Для ворот, — пояснил он и стал выгружаться, как и раньше не дав ей поднять ничего тяжелого.

Арабелла подумала: уж не подозревает ли он о ее беременности? Но тут же возразила самой себе: с какой стати? Внешне это никак не заметно, а то, что ее подташнивает по утрам, известно только ей. К тому же Маурицио и тогда, в юности, был очень внимателен и заботлив по отношению к ней. Словно она была драгоценностью, с которой нужно сдувать пылинки. Арабелла выросла и стала вполне современной, независимой женщиной, которая не нуждалась ни в чьей опеке. Но она с трепетом вспоминала сейчас о том коротком времени, когда чувствовала себя самой счастливой и желанной девушкой на свете…

— Эй! — крикнул Маурицио, — где ты витаешь?

Арабелла очнулась от грез.

— Ты что-то сказал?

— Да. Я сказал, что привез макароны, сыр, помидоры, и спросил, сможешь ли ты приготовить спагетти. Рядом с тобой находится мужчина, который трудился не покладая рук!

Маурицио был озадачен, когда она начала смеяться. Арабелла явно пробовала остановиться, но не могла. Так разителен был контраст между ее мечтами и реальной действительностью.

— Арабелла…

— Я сожалею… я пытаюсь… но… но…

— Что я сказал смешного? — недоуменно спросил он.

— Н-ничего… — Ей все еще не удавалось справиться с собой.

— Если ничего, то почему бы тебе не накормить меня прежде, чем я умру от голода?

— Уже иду.

Арабелла поспешила в дом, все еще смеясь. Наконец она успокоилась. Этот небольшой инцидент неожиданно привел ее в прекрасное расположение духа, и она с энтузиазмом принялась за готовку.

Ее умение готовить спагетти находилось не на высоте, когда она приехала в Италию. Но Арабелла упорно совершенствовалась и теперь справлялась с этим традиционным блюдом не хуже любой итальянки.

— Все будет готово через двадцать минут! — крикнула она в окно кухни.

— Прекрасно, я как раз приведу себя в порядок. А то пока таскал эти мешки и черепицу, испачкался снова, — донеслось в ответ.

Арабелла выглянула в окно и увидела, как Маурицио направился к насосу. Он снял рубашку и стал качать воду одной рукой, другой пытаясь умываться. Вода текла рывками, и у него ничего толком не получалось. Он только забрызгал все вокруг и самого себя.

Решив, что со спагетти ничего не произойдет, если она на минуточку отлучится, Арабелла поспешила ему помочь.

— Я буду качать, — сказала она, вручая Маурицио мыло.

Солнце ярко вспыхивало в каждой капле воды, льющейся из насоса и стекающей по его длинным, мощным рукам и мускулистой спине.

— Давай я вымою тебе голову, — предложила она и, не дожидаясь ответа, намочила его пыльные волосы и стала их намыливать.

— Эй, мыло попало мне в глаза! — пожаловался Маурицио.

— О, не будь ребенком!

— Ты — бессердечная женщина.

— Теперь нужно смыть, — сказала она, снова берясь за ручку насоса.

Когда с мытьем было покончено, Арабелла принесла полотенце, и Маурицио стал вытираться с довольным видом.

— Как хорошо! — воскликнул он и вдруг увидел пластиковый флакон, стоящий на скамейке рядом с ним. — А это что еще такое?

— Жидкое моющее средство с запахом лимона… На нем написано, что оно подходит для любых целей, — не слишком уверенно произнесла Арабелла.

— Ты вымыла мне волосы жидким моющим средством? — пораженно произнес Маурицио. — И теперь я буду благоухать лимоном?!

— Но единственный шампунь, который у меня есть, пахнет жасмином и фиалками, — пролепетала Арабелла в свое оправдание.

Маурицио подумал, подумал и решил, что ему еще повезло.

— Лимоном так лимоном, — махнул он рукой. — Ты права: могло быть и хуже.

Так, дружелюбно препираясь, они понемногу обрели безопасный стиль их новых отношений.

Покончив со спагетти, которые Маурицио искренне нахваливал, он обошел вокруг дома, проверяя, хорошо ли запираются замки, и был потрясен тем, что увидел.

— Передняя дверь плохо закрывается, а черный ход не закрывается вообще. Хорошо, что я прихватил все необходимое.

Устанавливая новые замки, Маурицио недовольно ворчал себе под нос:

— Как эта женщина жила здесь все это время?.. Никакой защиты! Кто угодно мог войти…

— Но я же никого не интересую, — не удержалась и возразила Арабелла, но тут же добавила: — Тем не менее теперь мне будет поспокойнее.

Затем Маурицио снова поднялся на крышу, производя уже знакомый Арабелле ужасный шум. Когда, ближе к вечеру, он спустился, то произнес с удовлетворенным вздохом:

— Ну вот, больше тебе не придется спать под открытым небом. А завтра я отремонтирую потолок.

— Замечательно, — благодарно сказала Арабелла. — Спасибо, Маурицио.

Но он зевнул и, казалось, не услышал ее.

— Я чувствую, что разваливаюсь, — сказал он, расправляя плечи.

— Может, поужинаем? — предложила Арабелла, и они направились в кухню.

Стемнело, поэтому молодая женщина зажгла свечи. Это придало помещению романтичный вид, но Арабелла двигалась как-то заторможенно, время от времени опуская голову и судорожно сглатывая. Наконец Маурицио не выдержал и заявил, что сам приготовит пиццу.

— Хорошо, — тут же согласилась Арабелла и поспешно вышла из кухни.

Маурицио внимательно посмотрел ей вслед. Затем принялся нарезать выложенные на стол шампиньоны. Когда пицца была готова, он достал привезенную с собой бутылку кьянти и позвал молодую женщину. Она вернулась заметно оживленная, явно чувствуя себя лучше.

— Что с тобой было? — спросил Маурицио. — Ты устала?

— Нет, просто неожиданно поняла, что не могу видеть сырые грибы. А их запах вдруг показался мне тошнотворным… — не глядя на него, призналась Арабелла.

— А раньше ты замечала за собой такое? — продолжил расспрашивать Маурицио.

— Нет, никогда.

— Может, тебе не есть пиццу?

— Ну что ты, она выглядит так аппетитно, что у меня слюнки текут! — вполне искренне воскликнула Арабелла и села за стол, чтобы отвлечь внимание Маурицио от своего состояния.

От предложенного вина она отказалась, что не осталось незамеченным ее сотрапезником.

В последнее время ее часто подташнивало, иногда без видимой причины. А иногда неприятные ощущения вызывал запах или вид продуктов, которые до этого она не раз употребляла в пищу безо всякого для себя вреда. Итак, налицо классический токсикоз! Интересно было бы узнать, как долго ей мучиться и как скоро Маурицио обо всем догадается…