Разговор за ужином не клеился. Кэрол отвечала невпопад, украдкой посматривая на Джейка. Сегодня он был как никогда хорош. Кэрол не могла наглядеться на него, любовалась правильными чертами его мужественного лица, иссиня-черными густыми волосами, выразительными серыми глазами. Она ругала себя за слабость, но ничего не могла поделать с собой.

Необычно молчаливая Элен вяло ковыряла вилкой салат. Забеспокоившись, Кэрол присмотрелась к девочке и заметила лихорадочный блеск в ее глазах. Она тут же пощупала лоб дочери и сильно встревожилась.

— По-моему, у тебя жар, дорогая.

— Меня знобит, — пожаловалась девочка и отодвинула тарелку: у нее не было аппетита.

— Хочешь, я вызову по телефону доктора Эдвардса? — В голосе Джейка слышалось беспокойство.

— Думаю, в этом нет необходимости, — ответила Кэрол. — Элен просто сильно устала сегодня. Надо пораньше уложить ее в постель, сон пойдет ей на пользу.

Кэрол хорошо знала своего ребенка: у Элен нередко повышалась температура после напряженного дня или от обилия новых впечатлений.

— Пойдем, дорогая, я потеплее укрою тебя и дам аспирин.

Элен безропотно встала и пошла за матерью.

— Спокойной ночи, крошка. Надеюсь, к утру все пройдет! — крикнул ей вслед Джейк.

Переодевшись в пижаму и приняв аспирин, Элен забралась под одеяло, и Кэрол заботливо подоткнула его.

— Мама, как ты думаешь, я смогу завтра поехать в школу? — сонным голосом спросила девочка.

Кэрол кивнула.

— Я уверена, что завтра утром ты встанешь как ни в чем не бывало.

Элен едва заметно улыбнулась.

— Хорошо бы. Завтра миссис Ликриш соберет наши письма к Санта-Клаусу и отнесет их на почту.

— А, вот почему ты не хочешь пропускать занятия! — Кэрол улыбнулась.

— Знаешь, мама, я так хочу, чтобы Санта-Клаус исполнил все-все мои желания. Может такое быть?

Видя, с какой надеждой дочь смотрит на нее, Кэрол перестала улыбаться и присела на край постели.

— Понимаешь, милая, если ты составила слишком длинный список желаний, то, боюсь, Санта-Клаусу будет очень трудно исполнить их все до одного.

— Нет, список вовсе не длинный! Но у меня есть одна заветная мечта, которая непременно должна сбыться на Рождество.

— Ты имеешь в виду кукольный домик? — Кэрол ласково провела ладонью по горячему, слегка влажному лбу ребенка.

— Да, я очень хочу кукольный домик, но… — Элен замолчала и опустила глаза.

— Что, милая? Продолжай.

— Но еще больше мне хочется, мне хочется… — Девочка закусила нижнюю губу и опять умолкла, явно не желая договаривать.

Кэрол удивила скрытность дочери, у которой раньше никогда не было от нее секретов.

— Интересно, что это может быть? — задумчиво промолвила Кэрол, вызывая дочь на откровенность.

— Это очень необычное желание, мама, — грустно сказала Элен. — Пусть оно останется для всех тайной, о нем будем знать только я и Санта-Клаус. К нему, наверное, еще никогда не обращались с подобными просьбами.

— Ну хорошо, не тревожься. Санта-Клаус обязательно прочтет твое письмо и постарается, чтобы все твои мечты сбылись на Рождество.

Кэрол надеялась, что за оставшиеся до праздника дни выведает секрет Элен.

— Если он исполнит мое заветное желание, это действительно будет самое счастливое Рождество в моей жизни, как ты и обещала, мама, — сказала Элен.

— Надеюсь на это, крошка. — Кэрол наклонилась и поцеловала дочь. — Спи спокойно. Я зайду попозже посмотреть, как ты тут. Постарайся уснуть, завтра силы вернутся к тебе.

Элен кивнула и закрыла глаза. Кэрол заглянула к Майклу и немного поболтала с ним. Видя, что у старика слипаются глаза, она забрала поднос, на котором приносила ужин, и, пожелав старику спокойной ночи, вышла из комнаты. Вздохнув, она начала медленно спускаться по лестнице, стремясь хотя бы еще на несколько секунд оттянуть встречу с Джейком.

Джейк, закатав рукава, мыл посуду.

— Как Элен? — озабоченно спросил он.

— Немного лучше. Она переутомилась: сначала поездка на ферму за елкой, потом катание на санях. Слишком много впечатлений для одного дня. Мне следовало учесть это. — Кэрол старалась говорить легко и непринужденно, но на душе у нее скребли кошки.

Джейк заметил, в каком состоянии находится Кэрол, и подумал, что причиной тому недомогание Элен. Он принялся молча мыть посуду, стоявшую на подносе, который Кэрол принесла из комнаты Майкла. А Кэрол, взяв полотенце, стала тщательно вытирать тарелки и кружки, принимая их из его рук.

— Расскажи мне об Элен. — прервал молчание Джейк.

Кэрол вздрогнула от неожиданности и искоса взглянула на него. Лицо Джейка осталось непроницаемым.

— Что именно ты хочешь знать о ней?

— Все. Я хочу знать о своей дочери абсолютно все. — На скулах Джейка заходили желваки.

— Все… — словно эхо, повторила за ним Кэрол.

Она вдруг в полной мере осознала свою вину перед Джейком. Скрыв от него существование дочери, она лишила Джейка радости отцовства, приятных забот и волнений, связанных с уходом за младенцем, наблюдением за тем, как он растет. Все это было невосполнимо.

— У тебя есть фотографии девочки? — спросил Джейк, видя, что Кэрол растерялась и не знает, с чего начать.

Кэрол задумалась. Конечно, у нее были снимки дочери, но они находились в ее квартире в Гленвилле.

— К сожалению, у меня нет с собой этих фото. Впрочем, подожди… я вспомнила, у меня же в бумажнике есть снимки Элен! — обрадовалась она.

— Можно мне взглянуть на них? — оживился Джейк.

— Конечно. Минутку, я сейчас вернусь. — Бросив полотенце на спинку стула, Кэрол быстро вышла из кухни.

Джейк домыл посуду, поставил чайник на огонь и достал из шкафа две фарфоровые чашки, которые особенно любила его мать. Он грустно улыбнулся, вспомнив, как, возвращаясь в юности домой за полночь, частенько заставал маму в кухне — за чаепитием. Рут всегда с улыбкой говорила, что вовсе не поджидает его, а просто ей не спится, и приглашала сына к столу.

Ах, мама, как мне сейчас тебя не хватает! — с горечью подумал Джейк. Во время ночных посиделок он делился с ней своими планами, рассказывал, что хочет стать агентом ФБР, чтобы защищать честных граждан от обнаглевших преступников. Рут всегда поддерживала сына в его начинаниях, она бесконечно верила в него.

Джейк очень дорожил дружбой с матерью, с отцом у него в ту пору тоже были прекрасные отношения. Как хорошо, когда ребенок растет в полной семье, когда у него двое любящих родителей, подумал Джейк и внезапно вспомнил об Элен. Девочка была лишена отцовской любви и заботы.

Майкл играл в жизни сына заметную роль, Джейк не мог отрицать этого. Прежде они всегда находили общий язык. Единственным камнем преткновения была профессия Джейка. Отцу категорически не нравился выбор сына. Майкл мечтал, что Джейк пойдет по его стопам и в свое время возглавит супермаркет. Рут защищала сына, спорила с мужем, стараясь убедить его в том, что Джейк на правильном пути. Однако Майкл считал, что именно служба в ФБР ожесточила Джейка, превратила его в равнодушного к бедам близких, неотзывчивого человека.

Возможно, отец был в чем-то прав, часто думал Джейк. Действительно, когда мать слегла и стало ясно, что она умирает, Джейк мог взять отпуск, чтобы больше времени проводить с ней и поддерживать отца в его горе. Однако Джейк не сделал это, а, напротив, с головой ушел в работу, чтобы забыть о несчастье, свалившемся на его семью. Теперь Джейк расценивал свое поведение как трусость. Он больше не упрекал отца в том, что тот отвернулся от него после смерти Рут. Оставленный один на один со своим горем, старик имел право обвинять сына в жестокосердии.

Джейка мучили угрызения совести. Он раскаивался во многих поступках, совершенных за последние годы. Но, главное, жертвами его эгоизма и легкомыслия стали Кэрол и Элен. Некоторые ошибки еще можно было исправить. Однако Джейк не хотел принимать поспешных решений. Теперь самым важным для него было благополучие Элен, его дочери.