Бронте взволнованно повертела вокруг запястья часы, которые вдруг стали невероятно тяжелыми. Конечно, он же не заставляет ее делать что-то немедленно, он и сам отлично знает, который час, а уж расписание работы Министерства юстиции тем более.

Коннор начал нервно расхаживать по кухне. Бронте наблюдала за ним. Взволнованный Маккой — это что-то невероятное. Он всегда производил впечатление человека, уверенного в себе и в завтрашнем дне, и казалось, ничто в мире не могло заставить его беспокоиться. Она и сама нервничала. Все очень просто. Коннор привлекательный мужчина, очень привлекательный, и он ей невероятно нравится. Коннор кашлянул. Бронте собралась с мыслями.

— Наверно, мне пора собираться домой.

Они переглянулись.

— Домой? Мне показалось, ты не очень хочешь уходить. — Бронте ждала, что он ответит.

Коннор ухмыльнулся. Это не тот ответ, которого он ждал, но, видимо, она сказала то, что думала.

— Я не привык быть в центре внимания, а сейчас меня преследуют толпы журналистов, особенно их много около моей квартиры.

— Понятно.

«Да, газеты вцепились в него, строят предположения по поводу убийства и всего остального, — подумала Бронте. — Дело Прыки достаточно серьезное и важное, естественно, все внимание приковано к Коннору. Пахнет сенсацией, можно держать общество в напряжении, тем более, сейчас в стране затишье — никто не воюет, никто не издает скандальные книги, никто не разводится».

— Думаешь, и за домом в Манчестере наблюдают? — поинтересовалась Бронте.

Коннор поморщился. Не хватало еще, чтобы толпа журналистов собралась и там, поджидая свою жертву.

— Боюсь, что так.

Его ответ подстегнул любопытство Бронте. Она поймала на себе его взгляд, и ее сердце бешено заколотилось.

— Послушай, а ведь ты до сих пор не спросила меня — совершил ли я… ну, ты знаешь, то, в чем меня обвиняют.

— Да, не спросила.

— И даже не собираешься.

— Нет.

Коннор вздохнул, ему показалось, что ее короткий ответ все расставил на свои места. О'Брайен постоянно приходилось выяснять, виновен или нет подозреваемый. Она быстро отказалась от того, чтобы изначально считать подозреваемых невиновными. Это связывало и раздражало ее, поэтому Бронте решила, что сначала нужно рассмотреть все возможности, а потом выбирать позицию, придерживаясь которой можно было бы защищать и доказывать невиновность подозреваемого, держа все эмоции под контролем. Но если она знала, что подозреваемый действительно виновен, то никак не могла отступиться от этого факта, и он постоянно давил на нее.

— Если хочешь, можешь переночевать сегодня здесь, — предложила она и внимательно посмотрела на Коннора. Заметив его удивленное лицо, Бронте осознала, что предложила ему остаться на ночь. Остаться здесь, под одной крышей, в ее доме. Пустить его в свое личное пространство. Пространство, где еще ощущалось присутствие Томаса.

— Остаться… здесь? — недоуменно и удивленно переспросил Коннор.

Бронте уже начала жалеть о предложении.

— Конечно, оставайся. Будешь спать на кухне, на тахте, — иронично начала она, чтобы скрыть волнение. — Вообще-то дом большой, и места для двоих предостаточно. Кстати, если покопаться в родственных связях, то ты… брат мужа Келли, то есть в принципе приходишься мне родственником.

Коннор слегка улыбнулся, и это не осталось без внимания Бронте.

— Что, я не права? — спросила она тут же. Коннор покачал головой.

— Что-то я не вижу тахты, — отшутился он.

Коннор, конечно, прав. У нее действительно не было тахты, как, впрочем, и другой мебели. Она выбросила все, что они выбирали вместе с Томасом. Бронте вновь начала придумывать, как бы выкрутиться.

— Я имела в виду символическую тахту. Есть спальный мешок, да и пол свободный. Но если ты горишь желанием пообщаться с толпой журналистов, поджидающих тебя у дверей собственного дома, то я тебя не держу.

— Нет, уж лучше я соглашусь на спальный мешок и ночь на полу, — произнес Коннор, оторвав, наконец, взгляд от Бронте. — Спасибо.

— Не стоит. Что ж, тогда я пойду принесу спальник?

Девушка направилась за мешком, но Коннор схватил ее за руку.

— Сейчас только девять, Бронте. Не рано ли ложиться спать?

«Все зависит от того, что ты рассчитываешь предпринять в ближайшее время», — подумала Бронте и скользнула взглядом по его потрясающе чувственным губам.

— Чем ты предлагаешь заняться? — осведомилась она.

— Я могу смотреть телевизор, — предложил Коннор.

— Что ж, смотри, а я принесу тебе спальник. И можешь располагаться в гостиной.

— Согласен.

Коннор стоял в темной гостиной и пытался найти выключатель. Его это почти взбесило. Как он выпутается из той ситуации, в которую попал, если даже выключатель найти не может? Он подумал, что еще ни разу за свои тридцать лет не проводил целую ночь в доме женщины, обычно он старался ретироваться как можно быстрее.

Постепенно он пригляделся и даже кое-что смог увидеть — стены были оклеены простыми обоями, на стене висела какая-то картина в темной рамке, в углу стояло растение, похожее на пальму. Но где же выключатель?

Коннор почесал затылок. Да, Бронте загнала его в угол. Вернее, в клетку. Впрочем, он сам позволил Бронте О'Брайен загнать его. Но почему она вела себя с ним так сдержанно и корректно? Неужели она забыла тот безумный вечер и страстные поцелуи? Ему казалось, что она отреагировала бы так же холодно, обнаружив на своем крыльце подброшенного котенка.

А чего он от нее ожидал? В свете последних событий не стоит мечтать о радушном приеме с распростертыми объятиями. Коннор глубоко вздохнул, понимая, что с такой кучей проблем, как сейчас, он ей не нужен.

Он уже привык к темноте и стал вспоминать братьев и отца. Интересно, что они думают о сенсационной новости последних дней, ведь его, Коннора Маккоя, теперь считают причастным к смерти Роббинс. Коннор подошел к окну, всматриваясь в пустынную улицу. Разумеется, отец, Джейк, Митч и Марк оставили кучу сообщений на его автоответчике. Не мешало бы позвонить им и все объяснить самому, но каждый раз, беря трубку и набирая номер, он не мог себя пересилить и вешал ее, но не потому, что стыдился происходящего с ним или боялся реакции родных, а потому, что не знал, как отвечать на их вопросы. Ведь он даже не знал, куда ляжет его путь из этого дома. Не знал, что предпринять, чтобы отмыться от всей грязи, которую на него вылили. В особенности журналисты.

Коннор подумал, что обязательно позвонит родным, когда хоть немного разберется в ситуации… А для этого ему нужна была общая картина случившегося. Но он не мог собраться с мыслями, в его голове была каша из мыслей, догадок… Он чувствовал себя изможденным, разбитым и вымотанным.

И все-таки хорошо и правильно он поступил, приняв предложение Бронте остаться у нее.

«Неплохо бы провести ночь в чьей-нибудь постели», — подумал Коннор и усмехнулся этой мысли. Сердце в груди забилось сильнее. Он тут же напомнил себе, что еще не поздно передумать и отправиться в любой отель, которых в городе сотни. Он уже пошел было к двери, когда над ним зажглась люстра и комната наполнилась светом.

— Конечно, не слишком роскошно, — произнесла Бронте, входя в гостиную с ярко-розовым спальником и синим матом для занятий аэробикой, — но это все, что у меня есть. Правда, имеется кровать, которая покупалась для гостей, но она все еще запакована в коробки, я ведь переехала недавно. — Она кивком указала на синий мат. — Я думаю, на мате тебе будет удобнее и мягче, — добавила она.

— Прости, что? — переспросил Коннор.

— Телевизор ты не включал?

— Я раздумал, — ответил он и поднял с пола мат и спальник. — Знаешь, я так устал за последние дни, что почти не спал. Ты не возражаешь, если я лягу?

— Возражаю? Конечно, нет. Иначе я не пригласила бы тебя остаться. — Бронте скрестила руки на груди. — Тебе больше ничего не надо на сон грядущий?

Коннор непонимающе посмотрел на девушку, и у него перехватило дыхание.