― Кейт, я никогда не буду принуждать женщину против ее воли.

― Я не намекала...

― Я хочу, чтобы ты подняла подол своего платья и раздвинула ноги.

Скатерть была длинной, и они были совершенно одни. Расположение стола было идеальным: их никто не увидит, если зайдет в комнату. Тем не менее, официант мог вернуться в любой момент, и когда дойдет до столика, то увидит, чем они занимаются.

Ей никогда не приходилось заниматься сексуальными играми в публичных местах. Они с Сэмми экспериментировали в сексе только в их квартире.

― Выбери стоп-слово.

Он вел себя так, словно она уже согласилась.

― Я же сказала…

― Синий. Твое стоп-слово ― синий. Произнеси его, и я, заглянув в твои пленительные голубые глаза, ни в чем тебе не откажу.

Кейтлин стало трудно дышать. В голове не осталось ни одной мысли, перед глазами все расплывалось. Если я не восстановит свое дыхание, то упадет в обморок.

― Тебе решать, Кейт. Я сделал свое предложение. Если ты сделаешь, как я прошу, ты должна понимать, что согласилась не только на мои прикосновения в этом ресторане, но и на продолжение ночью. Твое тело будет принадлежать мне, я буду отвечать за твое удовольствие, твою боль, твои оргазмы... даже за твои мысли.

― А если я этого не хочу?

― Просто на раскрывай свои ноги, и мы просто продолжим наслаждаться этим ужином.

― А после?

― Я провожу тебя домой и поцелую на прощание.

Он предлагал ей все, о чем она могла мечтать в сексе и боялась этого не найти. Прошлым вечером Лукас сказал, что у всех есть своя цена. Он нашел ее цену всего за двадцать четыре часа. Если она раскроет ноги, у нее будет возможность провести ночь в объятиях настоящего Дома.

Что если у нее не будет такого шанса? Ей уже почти тридцать три, и она ни разу не встречала такого мужчину, как Лукас.

Не смотря ни на что, ей была нужна страховка.

― Если я пойду с тобой сегодня... ― она говорила прерывисто и неуверенно.

― Да?

― Это только на одну ночь.

Лукас нахмурился.

― Что ты имеешь в виду?

― Мне нужна лишь одна ночь. После никакого секса. Никаких свиданий. Ничего. Мы снова вернемся на свои места в нашем противостоянии. На этом все.

Она видела, что готов был спорить, отказаться выполнять ее просьбу. Если бы кто-нибудь спросил Кейтлин, она могла бы поклясться, что у нее не было столь краткосрочных отношений. Для нее секс был неотрывно связан с чувствами. Она должна что-то чувствовать по отношению к мужчине прежде, чем лечь с ним в постель.

Но она может себе позволить испытывать какие-либо чувства по отношению к Лукасу, ничего кроме страсти. Если она допустит это, то эти чувства поглотят ее, оставив после себя лишь пепел.

Она потянула свое платье ниже, так сильно сжимая свои колени, что мышцы ее бедер горели от напряжения.

Взгляд Лукаса упал на ее колени, и он нахмурился еще сильнее.

― Одна ночь.

Она никогда не слышала, что два слова были произнесены с таким высокомерием, с такой злостью. Тем не менее, он согласился на ее условие.

― Произнеси свое стоп-слово. Я хочу его услышать.

― Синий, ― прошептала она.

― Разведи свои ноги.

Кейтлин даже не попыталась скрыть дрожь своих рук. Ее реакция никак не была связана со страхом, и Лукас это знал. Он дал ей стоп-слово, выход.

Это знание помогло ей расслабиться, перестать контролировать свои чувства, ее сбившееся дыхание, ее трясущиеся руки.

Она подняла край своего платья до самой талии и раздвинула ноги. Она не смотрела вниз. Ее взгляд был направлен на лицо Лукаса, она хотела увидеть выражение его лица, когда он поймет, что она выполнила его приказ. То, что она оставила свои трусики дома.

Кейтлин думала, что он улыбнется, покажет хоть намек на то, что он доволен или его самодовольство от осознания, что он победил. Но то, что она увидела, было более мощное, более опасное, что на какое-то мгновение, она захотела произнести свое стоп-слово.

Лукас поднял на нее свои глаза, и она сразу же поняла, что пропала.

Лукас поладил ее по щеке и лишь губами произнес:

― Моя.