-Так вот, этот Студнев- подозрительный тип.- Задумавшись, пропускаю начало олиного рассказа.

      "Студнев- это же главный инженер "Светланы", по местному- технический директор. И что с ним не так? Вроде бы приличный дядька, грамотный, не читая подмахнул мне и Васе темы дипломов, пообещал всяческую поддержку. Отвечал за контракт с американской RCA на поставку оборудования по производству ламп со стальным корпусом. Сейчас идёт его наладка на первом этаже"...

      -Неделю назад вернулся из САСШ, через месяц собрался ехать снова- в Чикаго.- продолжила Оля.- Начал не афишируя продавать свой дом. Всё время проводит в кампании американского инженера, ответственного за наладку оборудования. Не особенно грамотного, по отзывам наших наладчиков, на все вопросы отвечает, что всё должно соответствовать чертежу. Передвигаются на служебном автомобиле Студнева.

      -Думаешь собрался уходить на запад?- Резанула неприятная мысль.

      -Не исключено,- Оля начала заметно задыхаться.- как вариант, может подписать приёмку неотлаженного оборудования за взятку и свалить за границу. Ничего потом не докажешь...

      "Сбавляю темп, совсем загонял девчонку, лось здоровенный, ну... вон уже показался КУКС. Да, вот это дела. Прямо с орденом на груди и магнетроном в руках мог бы загреметь в солнечный магадан".

      -И что надо делать?- не могу скрыть тревогу.

      -Сегодня напечатаю рапорт, подпишешь и вперёд в Большой Дом на доклад.

      На вахте встречаемся с Ощепковым, только что вернувшимся из Москвы, с чемоданчиком в руках.

      -Что ж ты не представляешь меня своей спутнице? Боишься конкуренции?- пытается натужно шутить Павел внезапно охрипшим голосом, обращаясь ко мне, но не сводя глаз с Оли.

      "Извольте наблюдать, классический пример внезапной любви с первого взгляда".

      -Какой ты мне соперник?- ещё более глупо отвечаю я и поспешно добавляю.- Павел Ощепков- начальник ОКБ. Анна Мальцева- сотрудница особого отдела.

      -Очень приятно.- Моя хамская фраза- уже забытая история.

      "Пока мы идём по дорожке к нашему зданию, у них завязывается непринуждённый разговор обо всём, что они видят: о снеге; чувствуют: собачьем холоде; и мечтают: чашке горячего чая. Плетусь грустно за ними. Это что, у меня сейчас уводят девушку? Внаглую, на моих глазах. Скорее всего, это олина месть за Дусю. Ну не может же быть, чтобы меня, кумира советской молодёжи, не побоюсь этих трёх слов, просто так бортанули. Невероятно,... но факт"...

      "Захожу в лабораторию и обо всём забываю. Сегодня решающий эксперимент. Магнетрон, окружённый постоянным магнитом, источник постоянного тока для накала катода, высоковольтный трансформатор и двурогий ртутный высоковольтный выпрямитель, двупроводная измерительная линия, неоновая лампочка, прикрученная к длинной стеклянной трубке, метровый отрезок стальной трубы-волновода, лампа накаливания с напаянными на цоколь усами. Всё готово, вокруг собралось человек десять, весь штат ОКБ. Иду звать Павла. Ой какая милая картинка, чай пить изволят за моим столом, на меня внимания не обращают. М-да, стол девственно чист, Оля выбросила обрывки бумаги и протёрла его. Надо, кстати, не забыть вернуть на кухню судок, начальник столовой уже спрашивал. Испепеляющий взгляд не получился, но, всё равно, для них лучше чтобы эксперимент прошёл успешно".

      -Пошли, всё готово.- Оставляю выражение своего негодования их предательством на потом, самого так и распирает от нетерпения включить рубильник.

      -Выключить свет.- Твёрдо командую я, включаю высоковольтный источник и начинаю потихоньку реостатом добавлять ток накала.

      Ваня Москвин осторожно приближает неонку на стеклянной трубке к выводу энергиии.

      "Есть, загорелась. В лаборатории полумрак, неонка светит довольно ярко".

      -Давай лампу накаливания.- Эмоции уже бьют через край, но решающее измерение ещё не произведено.

      "В комнате раздались восторженные восклицания. Действительно, эффектное зрелище: простая лампа накаливания начинает светиться в темноте, будучи не подключённой к сети".

      -Смотрите, смотрите,- Москвин рукой в перчатке демонстрируёт лампу как факир.- вольфрамовая нить светится не равномерно. Вон видны тёмные и яркие области.

      "Ну на свёрнутой спиралью вольфрамовой нити длину волны не измеришь, а вот на двупроводной измерительной линии- легко. Беру стеклянную трубку с неонкой и медленно веду вдоль медных проводов. Лампа последовательно гаснет и зажигается вновь".

      -Пять сантиметров.- Кто-то заглядывает из-за моей спины и видит отсчёт на линейке, положенной на столе вдоль проводов.- А почему пять? Десять же должно быть.

      -А потому, что- Павел оседлал любимого конька.- волна-то, стоячая...

      "Так, теперь последнее доказательство, что магнетрон генерирует сантиметровые волны: в этот волновод волны с длинной волны больше семнадцати сантиметров не войдут. Отключаю напряжение, подвожу к магнетрону волновод, снова включаю напряжение, погружаю неонку чуть внутрь трубы. Горит"!

      -Ура!- народ начинает прыгать.

      "Открывается дверь, появляется голова Фокина".

      -А чё это вы тут делаете? В потёмках...- мы с Олей падаем.

      Ленинград, Московский вокзал,

      20 февраля 1935 г. 18:45.

      "Стоим с Олей на перроне у мягкого вагона "Красной стрелы". Еду в Москву на награждение. Рядом снуют бородатые грузчики в длинных фартуках из грубой ткани, с медными номерными бляхами и, несмотря на мороз, в форменных железнодорожных фуражках. Нарядно одетая публика, всё-таки, составляет меньшинство, в основном видна военная форма, как на нас с Олей. Падает лёгкий снег. Стоим. Молчим. Такое в последнее время у нас случается часто. После их первой встречи с Павлом Оля сильно изменилась. Куда делась мрачная сосредоточеннось и жёсткая целеустремлённость? Вчера печатая перечень мебели и инвентаря для хозяйственного управления, она вдруг начала улыбаться, мечтательно устремив взгляд на, висящий на стене, плакат "Будь бдительным!" с сильной красной рукой, сжимающей запястье костлявой чёрной. Звонок. Жизнерадостный голос Павла просит Аню к телефону. Полуминутное молчание в трубку, затем пятиминутный лихорадочный стук печатающей машинки и появляется срочная необходимость олиного присутствия на "Светлане". Павел ещё с утра пошёл на завод Энгельса разбираться с чертежами антенны, которая со вчерашнего дня уже стояла у нас на складе. Последней каплей для меня было полное отсутствие работников на рабочих местах. Ну, правильно, кто где, а ты один за всех, дядя Лёша, в... поднимай обороноспособность страны".

      "Ну один за всех это я, конечно, перебарщиваю. Со Студневым Оля конкретно, ведь, спасла мою задницу, который сейчас уже сидит на "шпалерке" и вовсю сотрудничает со следствием. Как оказалось, американец, Питер МакГи, был никаким не инженером, а коммерческим директором компании и они, действительно пытались, пользуясь "дырой" в договоре "сэкономить" для компании большие деньги на наладке и пуске в эксплуатацию поставленного оборудования. Американец срочно выехал на родину, а мы ждём приезда инженера- наладчика. Хотя, в общем-то, и не ждём, вся заводская лаборатория промышленной электроники, включая Васю, брошена в прорыв. Хорошо всё закончилось, душевно. Начальник Особого отдела похлопал меня по плечу и выпустил приказ, где объявил благодарность и премировал месячным окладом (роль Оли решили тщательно скрывать во избежании), который пошёл ей на покупки".

      -Ты его любишь?- мой вопрос совпал с пронзительным свистком дежурного и хриплым голосом проводника.

      -Граждане отъезжающие, прошу занять свои места.