-Товарищи,- сзади раздаётся голос Сталина.- давайте покороче, так мы и до ночи не закончим.

    Его слова вызывают одобрительное оживление в зале, а очередной 'докладчик', кажется, секретарь Симферопольского обкома останавливается на полуслове и спешит на место. Дело пошло заметно живее: секретари закончились, а метростроевцы же отличались поразительной пунктуальностью. Может быть, кроме последнего в их группе: когда почётная грамота ЦИК СССР была вручена Никите Хрущёву (сейчас второму секретарю ЦК Каракалпакской АССР), тот не ограничился краткой благодарностью, а неожиданно заговорил о значительном улучшении дел в хранении партийных документов в республике. Акулов, уже потянувшийся к следующей награде, застыл, выпучив глаза от удивления.

    'М-да, жалкая сцена... Чуть не плачет... Сидящие в зале стараются на него не смотреть, отводя глаза... На Сталина глядит не отрываясь... в общем, 'милый дедушка, Константин Макарович! Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался''...

    Поперхнувшись невидимой миру слезой, 'Ванька' закашлялся и был уведён в сторону подскочившей со стаканом воды симпатичной девушкой-референтом. Получившая следом свой орден Ленина улыбчивая Нина Камнева, пожелавшая всем присутствующим здоровья, начисто растворила неприятный осадок от выступления 'сироты'.

    Невысокий чуть полноватый Чкалов, получив в руки орден, хватает в охапку опешившего Калинина и крепко целует его в губы, в общем-то не вызывая никакой нездоровой реакции у народа. В отличии от своего шеф-пилота, жесты интеллигентного Николая Николаевича Поликарпова куда более скромны, но оба они произнесли только одно слово- спасибо.

    Доходит очередь и до меня, получаю из рук Михаила Ивановича красную коробочку с орденом и грамоту к нему, и, не утерпев, приоткрываю крышку.

    'Ура! Старого образца, со штыком снизу ствола и 'косолапым' красноармейцем'.

    -Обо всём забыл,- незлобиво подтрунивает Калинин под всеобщий смех аудитории, когда я, увлечённый разглядыванием звезды, отправляюсь на своё место.- даже спасибо не сказал.

    -Неблахадарный.- Голос пришедшего в себя Хрущёва прозвучал в наступившей внезапно тишине неожиданно громко.

    'Сказал бы я тебе, гад'... Перехватываю предостерегающий взгляд Кирова, но и сам вполне владею собой.

    -Прошу прощения,- в огромном зале наступает полная тишина.- у меня, конечно, нет такой хватки как у товарища Чкалова, но я от благодарности, например, вон той помощнице товарища Калинина, не отказываюсь.

    'Как только потолок не рухнул? Вроде и не сказал ничего такого... так, побалагурил слегка'.

    Женская аудитория: девушка-референт, подавальщицы в одинаковых платьях, выстроившиеся у накрытых столов, и парашютистки с бортпроводницами, судя по их раскрасневшимся лицам, сочла моё домогательство уместным и желательным.

    Четвёрка лыжников в форме НКВД завершала церемонию награждения и началась подготовка к фотографированию. Несколько рабочих споро вынесли три разновысокие скамейки, установили ряд стульев. В это время мужская часть награждённых, помогая друг другу прикручивала ордена, женская- за тем же удалилась из зала.

    -Товарищ Чаганов,- черноглазый кудрявый фотокорреспондент хватает меня за рукав.- я из журнала 'Смена' (журнал ЦК ВЛКСМ). Товарищ Косарев поручил мне сделать вашу фотографию. Нина! Скорей сюда!

    Быстро выбрав место, оценив освещение и подправив поворот голов, 'кудрявый' попытался исправить выражение наших лиц.

    -Да прекратите вы смотреть на стол, как с голодного края!- и тут же вспышка ослепила нас.

    'Молодец, ловко спровоцировал и подловил, профессионал'... Бежим к уже расставленным и рассевшимся награждённым и гостям встав скраю.

    'Ну с голодного- не с голодного, а сейчас не мешало бы подкрепиться. Итак, копчёная колбаска, говяжий язык, сырок, грибочки в сметане, само собой, красная и чёрная икра, мягкое жёлтое масло... Всё, можно не продолжать'.

    Чкалов инспектирует горючее и выбирает сорокоградусное белое столовое вино, наливает себе и Журову с Михеевым и молча чокнувшись с ними быстро выпивает.

    'Похоже, традиции обмывать ордена в прямом смысле этого слова ещё нет'.

    Наливаю девушкам, сгруппировавшимся за одним столом, шампанское в хрустальные бокалы.

    'За красоту'?

    -Чтоб не последний... орден, конечно.- Дужно сдвигаем зазвеневшие бокалы.

    -Сыром.- Подсказываю девушкам, застывшим в нерешительности с вилками в руках.

    Москва, Кремль.

    Позже, в тот же день.

    'Снова 'даём кругаля' с Сергеем Мироновичем по дорожке вдоль Кремлёвской стены от Спасской башни к Боровицкой. И снова после награждения. И снова на распутье. Наконец-то потеплело (столбик термометра едва перевалил за +20)... Едва дождался лета! Наверное, всё-таки, у меня сложилось не совсем правильное представление о климате, вынесенное из аномалий 90-х, нулевых и десятых. Сейчас подумал об этом и вспомнил своё детство и юность: начало 60-х-70-х. Морозы за минус тридцать- обычное явление, лето кончалось с последними днями августа'.

    -Говорили недавно о тебе с товарищем Сталиным...- Неспешно, в ритме нашей прогулки, начинает фразу мой собеседник.

    'Вот сейчас и решится моя судьба. Да, они- вершители судеб, не получившие это право по наследству или по стечению обстоятельств, а завоевавшие его в длительной борьбе с царизмом, 'временными', иностранными интервентами и своими бывшими соратниками. Когда твоя судьба определяется на таком высоком уровне, то это хорошо и плохо: хорошо, что она решается наиболее компетентными людьми в стране, а плохо, что это решение уже не оспоришь'.

    -Не разрешил он взять тебя ко мне в секретариат.- Продолжаем мерить дорожку поскрипывающими сапогами.

    'Да я двумя руками за, аппаратные интриги меня не очень привлекают. Хотя без овладения этим искусством, во власти, конечно, делать нечего, даже если занесёт тебя попутным ветром на вершину'.

    -Я смотрю, ты не слишком-то и расстроен,- смеется Сергей Миронович.- вот только рано радуешься. Короче, решили мы посмотреть на что ты годен как руководитель. Никаких там заместителей, помощников: на тебе полная ответственность за результат и за людей.

    'Нормально так, только я переходить дорогу Паше не хочу'.

    -Не волнуйся,- по своему истолковал сомнения, выразившиеся на моём лице, Киров.- дадим тебе время до осени закончить свои дела по 'Подсолнуху'. Съездите с Ощепковым в Америку, купите оборудование... будешь, конечно, помогать ему в свободное время, но это будет его планида.

    -А меня куда?

    -Есть у меня задумка,- Сергей Миронович подходит к лавочке и садится приглашая меня.- но хотелось бы послушать сначала тебя.

    'Так это что, мне дается карт-бланш? И кому, инженеру неделю назад получившему диплом? Ну положим, Павел дал мне хорошую характеристику на СтиО. Не думаю, однако, что руководители государства станут в своих решениях полагаться на мнение одного человека. Интересно, как далеко они зашли в своих проверках? Не думаю, что далеко. Автобиография моя умещается на половинке тетрадного листа. Весь на виду. В оппозиции не состоял, как впрочем и в партии...

    Ягоде топить меня нет никакого резона, себе дороже. О Ежове, что-то вообще в последнее время ничего не слышно: без ключевого поста секретаря ЦК он в этой истории лишь бледная тень того Ежова, а после скорого завершения партийной чистки в Комиссии Партийного Контроля станут разбирать лишь пьянку и аморалку.

    Отсюда следует что? А то, что ничего компрометирующего на меня не найдено, и совсем даже наоборот, попал я в кадровый резерв, и хотят испытать меня на серьёзном деле. Не сказать, что я совсем не задумывался над тем, что буду делать после сдачи 'Подсолнуха'. Для сопровождения, усовершенствования и внедрения радиоуловителей на земле, в авиации и на флоте наше ОКБ не годится, а нужен крупный институт, такой как НИИ-9, недавно созданный на базе ЛЭФИ, который и поглотит всех, занимающихся этой тематикой. Поэтому я уже стал подумывать как за год, оставшийся до сдачи радиоуловителя выделить тему кристаллического детектора из числа передаваемых и создать свою организацию, которая будет заниматься исключитерьно полупроводниками. Сейчас же получается, что надо спешить, так как времени остается только до осени.