-Здравствуйте, товарищи!- Приветливо здоровается парень, сжимая в руках белую панаму.- Рад приветствовать вас в Артеке. Я- старший вожатый Верхнего лагеря Иван Мамонт.

    -Инструктор ЦК Мишакова.- Строгим голосом моя спутница сразу показывает кто есть who в нашей делегации.

    -Не желаете перекусить? У нас сейчас второй завтрак.- Вожатый понимает расклад и просто пожимает мне руку.

    Мы с Мишаковой одновременно отрицательно мотаем головами.

    -Мы ожидаем приезда товарища Молотова к полудню,- внимательно всматривается в наши бледные лица Мамонт.- так, что у нас есть полтора часа свободного времени. Чем бы вы хотели заняться?

    -Соберите старших вожатых, товарищ Мамонт.

    -Да, конечно, сейчас дам команду.- Обречённо соглашается он.

    -А я бы хотел осмотреть лагерь, поговорить с пионерами.- Перспектива сидеть на этом собрании мне абсолютно не улыбается.

    -Сделаем, товарищ Чаганов.

    В сопровождении двух пионеров, ухвативших меня за руки и гордо поглядывающих по сторонам на менее везучих артековцев, спускаюсь по широкой деревянной леснице, ведущей к Нижнему лагерю. Перед нами открывается прекрасный вид на бухту, ограниченную горой Аю-Даг и Шаляпинской скалой. От узкого галечного пляжа одноэтажные длинные дощатые корпуса лагеря отделены широкой белого камня баллюстрадой с большими цветочными вазами и широкими клумбами, между которыми снуют группы пионеров в матросках и бескозырках (формы Верхнего и Нижнего лагерей отличались). Одна из них подлетает к нам.

    -Товарищ Чагаганов, вы к нам на праздник?

    -А товарищ Молотов приедет?

    -А вы надолго?

    -Пойдёмте мы покажем вам музей краеведения...

    -Лучше живой уголок! У нас там лисёнок Рыжик живёт.

    -Пошлите лучше на стрельбище или на техническую станцию...

    -Начнём с технической станции.- Стараюсь перекричать своих фанатов.

    -Ура-а...- мужская половина приходит в восторг.

    На каждую мою руку повисает еще по нескольку пионеров и этаким муравьиным роем несущим кузнечика движемся к цели.

    'Основательно... Деревообрабатывающий станок, тиски, слесарный и столярный инструмент, верстаки. Стенд для работы на ключе- 'Юный радист''.

    Меня усаживают на стул и надевают наушники. Мой визави, лет десяти с облупившимся носом и причёской 'под Котовского', начинает споро стучать ключом.

    'Ти-та-та-ти, ти-та-ти, ти-ти, ти-та-та, ти, та... Ну, меня этим не испугать. Я сам- юный радист во втором теле'.

    -Привет от пионеров Артека.- Перевожу с морзианского на русский. Моя рука уверенно выстукивает ответ.

    -Поздравляю артековцев с десятой годовщиной. Алексей Чаганов.- Зачитывает приём 'котовский'.

    Затем мне представляют мирового рекордсмена пионера Володю, изготовившего самый маленький электродвигатель весом десять грамм, со своими авиамоделями подходили Тимур Фрунзе и Степан Микоян, ребята из фотокружка организовали общий снимок.

    -Ребята мне пора.- На часах без десяти двенадцать.

    Прощаюсь с ребятами и пускаюсь в обратный путь, поднимаясь по лестнице. Впереди в десятке метров идут пионервожатая лет восемнадцати и девочка лет тринадцати одетая не по форме: в розовой кофточке и синих шортах до колен.

    -Лусик,- взволнованно частит пионервожатая.- ты разве не понимаешь, что купаться там опасно...

    -Меня зовут Елена,- неторопливый скрипучий 'старушечий' голос девочки показался чем-то знакомым.

    -Как Елена?- Ещё больше взволновалась вожатая.- Я ж сама читала в твоём личном деле: Лусик Алиханян.

    -А Королёвой можно себя называть Гулей?- Сварливо заскрипела 'старуха'.- Или это только артисткам разрешено.

    Одновременно с девушками завершаю затяжной лестничный подъём и оказываюсь на костровой площадке Верхнего лагеря. Из открывшихся дверей штаба лагеря, в соответствии с иерархией, навстречу нам движется группа вожатых. Впереди- Ольга Мишакова с чувством глубокого удовлетворения на лице, на полшага сзади- Иван Мамонт, обиженно сжавший губы, за ними остальные вожатые, уныло бредущие в странной тишине.

    -Почему не в форме? Где галстук? Кто вожатый?- С удовольствием вполоборота включается в борьбу с разгильдяйством инструктор Цекамола, вполглаза посматривая на меня, учись мол.

    -Я- вожатая, Мила Мамонт.- Залепетала девушка под беспощадным взглядом Мишаковой.

    'Не перевелись ещё мамонты на земле русской'.

    -Лусик, пионерка моего отряда, купалась одна в неположенном месте...

    -Как купалась?- Взвилась инструкторша, бросая уничтожающий взгляд на Ивана Мамонта.- Я исключаю её из лагеря, немедленно послать телеграмму родителям.

    -Не имеете права,- почти шипит девочка, выправляя пионерский галстук из под блузки.- это я сейчас позвоню папе и расскажу, что здесь творится.

    'Презрительно, так, обводит нас взглядом... типа, я- принцесса, а кто такие вы- это ваша проблема'.

    Мишакова круто поворачивается и, махнув Мамонту, устремляется обратно в штаб.

    -Вы бы лучше отвели девочку в отряд.- Советую опешевшей от последней сцены вожатой, судя по схожим чертам лица, сестре Ивана и следую за начальством, не в последнюю очередь из любопытства.

    -Отец- Алиханян Г.С., мать- Боннэр Р.Г., ну и что?- Растерянно говорит инструкторша.

    'Точно! Она! Как же это либеральные летописцы упустили такой замечательный факт- по сути, положивший начало правозащитной деятельности в стране в эпоху 'необоснованных репрессий''.

    -Вы что, товарищ Чаганов, знаете кто у неё отец?- Чутко подмечает Мишакова мою усмешку.

    'Газеты надо читать!... Впрочем не всех господь (точнее, некая компьютерная программа) наградил феноменальной памятью. Теперь всё прочитанное мною крепко отпечатывается в памяти'.

    -Не уверен, но недавно читал статью в 'Правде' о созыве Седьмого Конгресса Коминтерна, так вот, один из членов Исполкома Коминтерна- Геворк Алиханян.

    -Путёвку Лусик получила по запросу секретариата Коминтерна.- Жизнерадостно добавляет старший вожатый.

    -Я ещё ничего не решила!- прикрикивает инструкторша на зашушукавшихся вожатых, подтянувшихся в штаб.- Работайте!

    -Молотов приехал!- Хруст гравия под колёсами тяжёлой машины отринул тяжёлые мысли нашего лидера, она улыбнулась и поспешила на встречу с Председателем Совета Народных Комиссаров.

    Артек, костровая площадка Нижнего лагеря,

    позже, тот же день.

    -Товарищи и друзья, пионерки и пионеры, гости, присутствующие здесь в день десятилетия нашего славного Артека!- Начальник лагеря обводит взором большую, утоптанную сотнями ребячьих ног спортивную плошадку, на которой ровными рядами замерли дети.

    Мы стоим на небольшом пятачке наверху зрительной трибуны, сложенной из грубо отёсанных каменных блоков, возвышаясь над костровой на добрые пять метров. Высота позволяет нам заглянуть поверх молодых кипарисов, окаймляющих площадку со стороны моря, совершенно неподвижного сейчас, серо-голубого с темными синими пятнами, отраженных в нем облаков. Трибуна заполнена представителями местной власти и отдыхающими из санаториев Гурзуфа.

    Мы- это Молотов, в белой полотняной косоворотке навыпуск, расшитой по подолу и вороту цветным узором и подпоясанной узким кожаным кавказским ремешком, в свободных светлых штанах и кепке, популярного в моём детстве фасона. Справа от него, в ослепительно белой шёлковой рубашке с короткими рукавами весь какой-то иностранный, Георгий Алиханов, похожий на молодого Алена Делона, отец Лусик (по случайному совпадению в то же время отдыхавший в Суук-Су, санатории Коминтерна, чьи мраморные колонны можно было при желании разглядеть с моего места) и сама будущая 'правозащитница' в морской форме Нижнего лагеря с пионерским галстуком, закрепленным на груди медным зажимом 'Будь готов', гордо держащая за руку Предсовнаркома и лучащаяся счастьем. Слева от Молотова, чуть поодаль и сзади, мы с Ольгой Мишаковой, какой-то потерянной с потухшим взором.