— Годы упорных тренировок не прошли даром, — съязвила девушка. — Я не сомневаюсь, что теперь ты сумеешь оправдаться в чем угодно.

— Не в чем угодно, — возразил он, дразня ее взглядом. — Но теперь, как ты говоришь, у меня перед тобой преимущество в несколько лет, маленькая птичка.

— Тогда в твои годы пора бы поумнеть!

— Пора, — беззаботно признал он. — Но я никак не могу не поддразнить тебя.

Она осторожно положила нож и вилку и посмотрела на него.

— Ты снова пытаешься увести разговор в сторону, — констатировала она.

— А ты не дашь увести его в сторону.

— Больше не дам. — Она молчала пару секунд, размышляя, потом посмотрела на него через стол. — Ты должен сделать что-нибудь насчет этого… этого вопроса с женой. Дом, я говорю серьезно. У меня из-за этого уже возникло достаточно проблем.

Он снова вопросительно поднял бровь.

— Джеральд? — догадался он, и она кивнула.

— Но не только Джеральд, — сказала она. — Женщина в деревенском магазине тоже знает. Она говорила о моем… моем муже.

Он улыбнулся:

— И ты ее не поправила?

— Как я могла? — спросила Дерин. — Она сказала, что слышала от какой-то миссис, что я и мой муж остановились в «Ллануэллон-Коттедж». Возможно, это была твоя дружелюбная гостья или какая-нибудь ее знакомая. Было трудно сразу сообразить, что ответить, и при этом не создать ложного впечатления и не пуститься в длинные и сложные объяснения.

— Это именно то, что я пытался в самом начале тебе сказать.

— Но мне пришлось столкнуться лицом к лицу с уже причиненным вредом, и все, что я могла бы сказать, только заставило бы их предполагать худшее… что, возможно, они теперь все равно станут предполагать.

— Они?

Она кивнула:

— Наблюдательная женщина, которая стояла за мной в очереди. Она заметила, что я не ношу обручального кольца, я в этом уверена. Так что одному богу известно, что теперь обо мне рассказывают.

— Словом, как будто похоже на то, что твои посещающие церковь соотечественники косо на нас смотрят? — спокойно сказал он, и Дерин нахмурилась.

— Это не смешно, Дом! И то же самое относится к твоему саркастическому замечанию о моих посещающих церковь соотечественниках.

— Ты беспокоишься о своей репутации?

— Конечно беспокоюсь!

Он медленно улыбнулся Дерин, глядя на нее поверх стакана воды:

— Ты меня удивляешь. Я бы не подумал, что ты станешь тревожиться из-за этого. Ты не очень-то богемна, правда, Дерин?

— О, прошу тебя, перестань употреблять это… это устаревшее слово!

— Извини! — Он ухмыльнулся ей, а она встала из-за стола, чтобы сварить кофе ему и себе. — Должно быть, виноваты эти седые волосы.

— И перестань говорить о своих седых волосах, — раздраженно потребовала она. — Ты этому не веришь точно так же, как я.

— Мои седые волосы? — Он дотронулся до своих волос и печально улыбнулся. — О, они есть на самом деле, малышка, нравится нам это или нет.

— Но тебе не обязательно все время напоминать мне о них.

— Не думаю, что я все время тебе о них напоминаю, не так ли? — мягко спросил он. — Только когда ты обвиняешь меня в том, что я устарел или что-то в том же роде, дряхлый и так далее. Все время вбиваешь мне это в голову.

— О, Дом, я этого не делаю! — запротестовала она, но он просто улыбнулся и не стал ее успокаивать.

В комнате воцарилась довольно мрачная тишина. Она сварила кофе. Он, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ней, улыбаясь своим мыслям так, что ее при виде этой улыбки охватило беспокойство. Она не знает о нем очень многого. О его недавнем и довольно общедоступном прошлом ходило так много слухов и в нем было столько тайн. Как она могла хотя бы пытаться понять, о чем он думает? Почему он так улыбался?

Когда она принесла ему чашку кофе, он легко накрыл ее руку своей раньше, чем она успела ее отдернуть, и улыбнулся, глядя на нее снизу вверх. Но при этом он казался серьезнее, чем раньше.

— Из-за всего этого у тебя появились какие-нибудь проблемы с Джеральдом? — тихо спросил он. — Если да, мне очень жаль, Дерин.

Она пожала плечами, решив не пытаться высвободить руку:

— В некотором роде, да. Я как могла ему объяснила, но… ну когда у Джеральда появляется какая-нибудь причуда, боюсь, от этого трудно избавиться.

— И какая же причуда теперь у него появилась? Что тебя тревожит? — мягко спросил он.

Дерин не смотрела на него. Ей было трудно смотреть на него. Это было странно и необъяснимо, но иногда, как сейчас, когда он вел себя нежно и понимающе, она почему-то чувствовала себя слабой и уязвимой, почти зависимой от него. Так, словно ей надо было только откинуться на спинку стула и предоставить все ему, и тогда все будет в порядке, что было, конечно, очень глупо. Она была независимой и могла разобраться в собственных проблемах, не прибегая к чьей бы то ни было помощи.

— Просто Джеральду иногда приходят в голову такие идиотские мысли, — наконец сказала она. — Сейчас он хочет, чтобы я поехала с ним в Африку.

— О, вот как?

Она кивнула:

— Это очень хорошая работа — иллюстрировать книгу о флоре и фауне, и шанс поехать туда… может быть, на год, и увидеть всех… птиц и… все вещи, которые я должна буду нарисовать… — Дерин споткнулась на полуслове и замолчала, а он терпеливо ждал продолжения. Она знала, что он внимательно слушает каждое ее слово. — Он… он хотел, чтобы это был… — Она снова поколебалась, потом встретилась с ним взглядом и вдруг торопливо пробормотала: — Он хотел, чтобы я вышла за него замуж и поехала бы туда, в некотором роде совмещая работу и медовый месяц.

— Понятно. — Он нежно перебирал ее пальцы, и на этот раз глаза опустил он. — И ты боишься, что эти другие глупости теперь заставят его передумать, дело в этом, да?

— О нет, — покачала головой она, — дело не в этом. Я уже ему сказала, что не хочу ехать.

Тогда он поднял глаза, и Дерин поспешно высвободила руку и отшатнулась, потому что на его выразительный взгляд ее сердце отреагировало так внезапно и тревожно, что она едва не потеряла контроль над собой.

— Ты не хочешь ехать? — переспросил он.

— Нет. — Она налила себе кофе и снова села по другую сторону стола. — Я… видишь ли, проблема в том, — попыталась объяснить она, с трудом подбирая правильные слова, — что он… он винит тебя в том, что я не поеду. Я имею в виду, — поспешно добавила она, — он думает, что… — Она покачала головой и взяла чашку с кофе. — Это так по-идиотски.

— Конечно, конечно, — мягко согласился он.

— Дом, я… я не хочу, чтобы ты думал…

— Я ничего не думаю, малютка, — тихо сказал он, помешивая кофе. Уголки его губ чуть-чуть приподнялись в загадочной улыбке, и Дерин подумала, что это почему-то придает ему довольно печальный вид. — Не беспокойся, — успокоил ее он. — Мы так или иначе поможем ему во всем разобраться.

Какой необыкновенно мирный день, подумала Дерин, щурясь из-за блеска солнца на речной глади. Ее вдруг охватила невероятная лень. Ей бы хотелось, чтобы подобные дни случались почаще… дни, которые, кажется, будут тянуться вечно.

Ей было не о ком беспокоиться, только о самой себе, и она сполна этим воспользовалась, работая в летнем покое на берегу реки и от души наслаждаясь. Она лишь ненадолго вернулась в коттедж, примерно в середине дня, чтобы выпить кофе с бутербродами, а потом вернулась на берег реки и с тем же усердием и наслаждением принялась за работу.

Все казалось настолько совершенным, что ей не хотелось даже думать о том времени, когда она покинет «Ллануэллон-Коттедж» и вернется обратно в Лондон. Ей даже пришло в голову, что, может быть, если это будет возможно, она сумеет купить этот коттедж или, по крайней мере, сможет постоянно его снимать и всегда будет жить в долине. Именно об этом она всегда мечтала.

И сегодня она хорошо поработала, гораздо лучше, чем это было в последнее время, и она осталась довольна результатом. Интересно, останется ли так же доволен Джеральд? Конечно, ему не понравится мысль о том, что она навсегда поселится в Уэльсе, особенно если он уедет в Африку… Вспомнив об этой поездке, она скорчила гримасу.