Хотя Розалинду неотразимо манил окрестный пейзаж, Наджиб отговорил ее от дальних прогулок. Во-первых, слишком жарко, во-вторых, на незнакомой местности легко заблудиться. Вечерами, когда Сэм был уже в постели, Наджиб уводил Розалинду на прогулку к береговой линии. В одну сторону можно было пройти около мили; дальнейший путь преграждала выступающая в море скала. Обогнуть ее не представлялось возможным: по другую сторону скала отвесно обрывалась в море.

У самой оконечности скалистого мыса находилась пещера, внутри которой были выдолблены ниши. Как давно — тысячи или всего лишь сотни лет назад — жившие здесь люди создали эти спальные места, Розалинда не знала, однако чувствовала свое родство с безвестными строителями.

Наверное, люди когда-то облюбовали эту пещеру из-за того, что она выходила на восток; утренние солнечные лучи освещали ее, а от дневного зноя пещера давала надежное укрытие. Перед входом имелась плоская площадка, на которой, вероятно, разжигались костры, и обитатели пещеры могли почувствовать свое единство с предками, поклонявшимися солнцу как могущественному и грозному прародителю.

Однажды Розалинда познала там любовь. Волны плескались внизу, а золотое солнце сделалось оранжевым, потом красным, и наконец ночь окутала ее и Наджиба.

С самого раннего детства она не была так счастлива, с тех далеких дней, когда родители увозили ее на каникулы на побережье Средиземного моря, и ей казалось, что ничто на свете не может смутить ее покой.

Разум предупреждал: блаженство продлится недолго. Но к чему тревожиться о будущем, когда настоящее так похоже на сказку? Наджиб ни разу не сказал, что любит ее, но именно любовь светилась в его глазах, когда он прикасался к ней. Это любовь дарила им обоим невыразимое наслаждение. Это любовь побуждала его столь искренне заботиться о Сэме. Мужская сила и мужская нежность Наджиба завораживали мальчика — равно как и его мать.

Временами Розалинде казалось, что он борется с собой, с влечением, двигавшим ими обоими. Но разве и это не свидетельствовало о том, что рано или поздно настанет час триумфа любви?

— Мама, смотри!

Скала нависала над узенькой полоской пляжа, отбрасывая тень, тогда как солнце находилось в зените. Розалинда иногда приводила сюда Сэма в предвечерние часы. Сэм неизменно захватывал с собой ведерко и лопатку. В жаркий день здесь было хорошо лежать в тени или сидеть на камне, опустив ноги вводу, когда Сэм играл в песке. А когда жара делалась невыносимой, Розалинда скользила вниз и окуналась в освежающую воду.

Обычно она брала с собой книгу, причем не из тех, что заполняли библиотеку, а непритязательную книжку в мягкой обложке. Рози просила слуг доставлять ей подобное чтиво из города с очередным рейсом вертолета.

В этот день в ее руках был триллер. Чересчур много насилия, вызывающих содрогание деталей, но, с другой стороны, захватывающая манера письма, так что оторваться было трудно. Но, услышав крик Сэма, Розалинда отложила книгу и взглянула на только что созданное сыном песчаное сооружение.

— Лодка! — кричал Сэм.

Конструкция мало напоминала лодку; разве что тонущий пароход, у которого лишь две бесформенные трубы оставались над водой. Но Сэм подбежал к матери, указывая в сторону моря.

Все верно — там была лодка. Точнее, катер, расположившийся как раз напротив пещеры. На корме стояли двое мужчин. Увидев Розалинду, они помахали ей. Розалинда и Сэм помахали в ответ. Розалинда едва успела осознать, что они направили в ее сторону какие-то предметы, сверкнувшие на солнце, как тишину разорвал звук выстрела, и скалы отозвались громким эхом.

Она вскрикнула, бросила Сэма ничком на песок и навалилась сверху, заслоняя его своим телом.

Потом взглянула назад. Те двое опустили оружие и теперь всматривались в даль, на запад.

— Сэм, нужно бежать, — прошептала Рози. — Там, в лодке, плохие дяди, нам надо от них скрыться. Держись крепче, мама тебя понесет. Хорошо? Бежим!

Уже крича, Розалинда вскочила на ноги, все еще держась спиной к катеру, чтобы обеспечить сыну защиту. Она подхватила его на руки и бросилась бежать, а Сэм цепко, как обезьянка, прижимался к ней.

Но было уже поздно. Очень, очень поздно. От удивления и испуга у нее перехватило дыхание, когда она увидела еще двоих, спешивших к ней вдоль пляжа. Смертоносное оружие, которое они держали в руках, невозможно было спутать ни с чем.

Один из них бросился ей наперерез, но не поднял ствола. Вместо этого он вдруг закричал:

— Ложитесь!

Сэм был слишком напуган, чтобы подавать голос. Розалинда продолжала бежать по пляжу, освещенному слепящим солнцем, избегая скал, которые могли бы оказаться для нее ловушкой, хотя и знала, что на оконечности мыса ее силуэт станет удобной мишенью. Но только таким путем она могла добраться до дома.

Взбежав на вершину скалы, она нагнулась, насколько это было возможно. А с противоположной стороны к ней уже мчался Наджиб.

— Розалинда, ложись! Прижмись к земле! — скомандовал он.

Она послушно рухнула на землю, снова прикрыв собой Сэма. Воздух с шумом рвался из ее груди, сердце готово было разорваться. Сэма душили слезы всепоглощающего ужаса.

— Это… — прохрипела Рози, едва чуть-чуть отдышалась, — это… милый… Наджиб…

Надж был уже рядом. Он склонился над ними, и без малейшего удивления она заметила автоматический пистолет на фоне его белого балахона. Наджиб положил ладонь на ее макушку, без слов приказывая ей не поднимать голову, а потом сжал плечо мальчика.

— Сэм, все в порядке. Я здесь, так что ничего не бойся.

— Там, на берегу, двое, — предупредила его Розалинда. — По-моему, у них автоматы.

Не выпрямляясь, Наджиб посмотрел вдаль, за ее спину. Розалинда, все еще стоя на четвереньках, осторожно взглянула туда же.

Теперь на воде было два катера, причем значительно ближе к берегу. Два моторных катера; впрочем, на этом сходство заканчивалось. Один из них был окрашен в темно-зеленый цвет, оснащен антеннами разной длины, и на его борту находились несколько вооруженных мужчин. Трое из них держали под прицелом автоматов пассажиров белого катера. А на белом стояли, подняв вверх пустые ладони, те двое, которых Розалинда уже видела.

Зеленый катер медленно приблизился к белому, и тогда двое вооруженных перепрыгнули на борт последнего, застегнули наручники на запястьях его пассажиров и, не утруждая себя излишней учтивостью, препроводили их на зеленый катер.

У кромки берега стоял еще один мужчина и что-то говорил в радиотелефон. Его товарищ стоял, расставив ноги и держа оружие наготове, всего в нескольких метрах от Наджиба и Розалинды, и внимательно осматривал пляж. Сэм неожиданно завозился на песке. Розалинда плотнее сжала его, и они молча продолжали наблюдать.

Мотор зеленого катера зафырчал, и судно скрылось за изгибом берега. Один из мужчин, перебравшихся на борт белого катера, завел мотор, и белый катер проследовал в том же направлении. Очень скоро оба судна снова показались из-за скалы, держа путь в сторону Дарьяшара.

Наступила тишина. Двое вооруженных мужчин, оставшихся на берегу, приблизились; настороженное выражение не сходило с их лиц.

— Пойдем в дом, — скомандовал Наджиб и подхватил Сэма на руки.

Розалинду била крупная дрожь. Никогда за всю свою прежнюю жизнь она не испытывала такого страха. Ей хотелось немедленно обрушить на Наджиба множество вопросов.

Того же хотелось и Сэму.

— Пап, а это плохие дяди? — спросил он.

По невозмутимой наружности Наджиба было решительно невозможно угадать его истинное внутреннее состояние. Свободной рукой он обнял Розалинду и уверенно прижал ее к себе.

— Сэм, я пока ничего не знаю. Мы их обязательно расспросим.

— А те, другие? Они тоже плохие?

— Нет, это солдаты. Они должны были защитить тебя.

Сэм уже вполне оправился от пережитого потрясения. Наджиб крепко держал его, хладнокровно разговаривал с ним, и его непоколебимая уверенность передавалась Розалинде.