Лиза закрыла лицо руками. Только бы не разжимать пальцы! Только бы никто не увидел ее слез…

Антонио озабоченно вздохнул, глядя на свою приму, сжавшуюся на лавке в темному углу коридора:

— Раз ты больна, Лиза, иди домой! Но завтра с утра — изволь быть тут! Начнем репетировать на сцене. Да, еще не забудь, коли увидишь Горюнова, скажи ему, чтоб не расстраивался. У меня на него особые планы. Государыня императрица написала либретто новой оперы. Я к нему уже первый акт сочинил. Сразу же после этого спектакля ставить начнем. Там главная партия — мужская. Она как раз для Горюнова предназначена.

Лизы слушала как сквозь туман. Да и что слушать — через месяц Александр сам в своей частной опере будет петь любые главные партии. Что ему теперь эта подачка Эрмитажного театра!..

Девушка медленно поднялась и поплелась к выходу. Прилипчивая Баранова заюлила вокруг.

— Давай провожу к выходу! А давай подвезу? У меня тут колясочка! — суетилась она.

Лиза машинально накинула шубейку. Машинально села рядом с Барановой, даже не поинтересовалась — откуда у певицы на вторых ролях такой роскошный и удобный экипаж. Машинально смотрела по сторонам. Как будто мир без Сашеньки перестал для нее существовать. И только уже после часа езды девушка вдруг очнулась:

— Почему мы едем так долго, Катя?

Баранова плотоядно улыбнулась, став похожей на людоедку из сказки:

— Потому, что мы едем далеко — в одно из имений князя Голобородко.

Лиза дернулась и очнулась окончательно:

— Как это — Голобородко?!

Баранова улыбнулась еще слаще:

— Князь тебе честь оказал, в гости пригласил!

Лиза фыркнула:

— Очень надо!

И тут Катерина побагровела:

— Не благодарная ты, Лизка! Как есть подкидыш неблагодарный! Князь к тебе всем сердцем, а ты… Да если б его сиятельство ко мне так, я бы… я бы… — Катерина запнулась.

— Вот и давай! — вскрикнула Лиза. — А меня пусти!

Она попыталась отпихнуть Катерину и выскочить из кареты, но Баранова оказалась сильнее. Она вцепилась в товарку, и обе девицы покатились на пол повозки. Лиза пыталась дотянуться до дверцы, Катерина хватала ее за руки. Шубы стесняли их движения, девицы возились и тяжело дышали. Внезапно карета остановилась. Дверца распахнулась. И взволнованный голос князя Голобородко произнес:

— Душенька моя!

Далее князь осекся. Которую из дерущихся девиц он повеличал душенькой, понять было уже невозможно. Обе — вспотевшие, покрасневшие, тяжело дышавшие — уставились на него. И князь, не сдержавшись, захохотал.

Кряхтя, девицы начали выбираться из кареты.

— Вот, привезла дурищу!.. — прохрипела Катерина.

Но князь, вытирая слезы смеха, уже протянул девицам обе руки:

— Пожалуйте, красавицы, — обед в вашу честь подан!

Лиза, выбравшись, запахнула шубейку, и отпрянула:

— По какому праву вы привезли меня сюда? Ваша протеже меня почти что украла! — Гневный голосок девушки дрогнул. — Государыня велела вам стать моим хранителем, а вы стали предателем!..

Князь опять залился смехом:

— Ну что вы говорите, барышня Невская? Не я — ваш предатель, а обожаемый вами Горюнов. Разве это я, втираясь в ваше доверие, называл вас «барышней Невской»? Разве я сбежал от вас? Разве я предпочел вам богатую невесту?

— Не смейте так говорить! — взорвалась Лиза.

— Да и не буду! — хихикнул князь. — Я, конечно, не величал вас «благородной барышней», зато позвал в свою усадьбу в гости, как равную. — Князь притопнул ногой. — Пойдемте-ка в дом, а то холодно на морозе. Я, конечно, не герой вашего романа, зато вышел самолично встречать вас, не убоявшись ни холода, ни снега.

И он снова галантно протянул «барышням» обе руки.

Лиза облизнула пересохшие губы. Как жить дальше? Наверное, прав князь, весь обед только и говоривший о том, сколь легко обмануть бедную девушку. Вот и Горюнов обманул Лизу, да так, что она и сама не заметила…

Оказывается, весь театр знал, что ненаглядный Сашенька ее обхаживал. И даже пари заключал: к какому сроку сумеет ее соблазнить. Все знали! Одна Лиза пребывала в неведении и только сейчас от Катерины узнала про пари. Может, и права Баранова: Лиза действительно дурища?..

Девушка поежилась. Ей и по дороге-то было плохо. А от обеда стало еще хуже. Голова гудит, тело покрылось мурашками. Она еле дошла до комнаты, которую ей отвели. Чуть не поскользнулась у порога, хорошо, служанка, расстилавшая постель, сумела ее подхватить.

Но едва голова девушки упала на подушку, ее затрясло еще больше. Господи, неужели лихорадка?.. Она закрыла глаза, сдерживая напавший сон.

Как из дальнего далека долетел до нее голос вошедшего князя:

— Как она?

— Как обычно, — ответила служанка, приседая перед хозяином до земли. — Проспит до утра.

— Глаз не спускай! А то вдруг что. Эта девица не из неженок. Начнет бушевать, беды не оберешься! — прошептал князь. — А ведь какая красота… И поверить страшно, что моей станет… — И князь ласково провел ладонью по вздымавшимся грудям девушки.

Лиза хотела вскочить. Крикнуть: что происходит? Почему ей вдруг стало так страшно от ласкового шепота князя и так противно от его прикосновения? Почему он сказал «моей станет»?

Но она не могла даже пошевелиться.

Мягко закрылась дверь. Князь ушел. Служанка осталась.

Напрягая зрение, изо всех сил стараясь не заснуть, Лиза пыталась рассмотреть комнату из-под полуопущенных ресниц. Сразу было видно, что здесь царит богатство и роскошь. Золотые портьеры на окнах, позолоченные столбики кровати, даже потолок — золоченый. И зеркала в золоченых рамах — огромные, расставленные по всем стенам. В самой комнате полумрак. И от этого огромные зеркала кажутся еще более таинственными и пугающими. И поставлены они так странно, что в каждом отражается кровать только с другой стороны. И служанка, которая подходит к кровати, отражается, множится, дробится в этих зеркалах. Лиза всхлипнула и застонала.

— Не спишь? — служанка склонилась над Лизой, шепча тихо и пугливо. — Ты меня слышишь?

Губы Лизы тяжело открылись, и она сумела ответить:

— Слышу…

— Тогда запоминай! — торопливо зашептала служанка. — Хозяин — дьявол. Он привозит сюда девушек и насилует. Тут целый гарем. Живут, пока ублажают этого дьявола. А надоедают, он их приказывает топить в пруду.

— Не может быть… — изумилась Лиза.

— Может! — Служанка провела рукой по подушке, делая вид, что разглаживает наволочку. — Тебя опоили снотворным. Но под утро тебе станет лучше. Беги, если сможешь!

Лиза в ужасе глядела на служанку. Наверное, та сумасшедшая. Не может же статс-секретарь государыни быть таким чудовищем. Топить девиц в пруду!.. Конечно, Лиза слышала, что многие господа издеваются над своими крепостными. Но ведь Лиза — не крепостная. Пусть из «подлого сословия», но не из крепостного же!

— Меня нельзя утопить! — прошептала она. — Я — певица императорской оперы. Если меня не будет на премьере, меня станут искать.

— Подумаешь, искать! — фыркнула служанка. — Для таких случаев у нашего дьявола особая отговорка придумана. Тем, кто станет тебя искать, он покажет твою же одежду и скажет, что ты сама утопилась от несчастной любви. Небось у тебя есть амантный дружок? Вот наш дьявол и скажет, что он тебя отверг и предал, на другой задумал жениться. А ты от несчастной любви и утопилась. Те, кто тебя искать станут, поверят этой байке. А на самом деле ты останешься жить здесь и будешь ублажать дьявола.

У Лизы дыхание перехватило: вдруг и правда в театре поверят, что Лиза Невская утопилась от того, что Горюнов решил на богатой невесте жениться? Но нет — есть же еще маэстро Меризи. Он-то знает, что Лиза никогда не смогла бы предать МУЗЫКУ. И есть еще…

— Меня повелит искать сама императрица. Я — ее крестница! — выдохнула Лиза.

— А не врешь? — на этот раз удивилась служанка.

— Нет. Екатерина любит меня, она не позволит меня обижать!