Он вдруг прекратил говорить и нахмурился. Видимо догадался, что я его не понимаю.

«Надо же, не прошло и года!», — подумал я, но сказал совсем другое:

— Мужик, ты бы лучше пожрать принёс.

Но тот, только удивлённо посмотрел на меня.

— Ты меня вообще понимать? Ферштейн? — и сам себе ответил. — Хотя и так видно, что нихт. Эх, как же мне тебе объяснить?

Я изобразил около своего рта, как будто ем, и погладил живот. Тот уже устраивал революцию. Похоже, он понял всё правильно.

— Эл? Лайт элеменорис, — с этими словами молодой кощей выскочил из комнаты, опять чуть не навернувшись на подносе и еде.

Вскоре он вернулся, вместе с тем же мальчишкой, который опять принёс тоже самое. С опаской посматривая на меня, «И что он только во мне такого страшного нашел?» он поставил поднос на стол и собрался улизнуть, но слова кощея остановили его. Видимо тот приказал ему прибраться на полу, поскольку слуга поспешно собрал разбросанное и выскочил за дверь.

Оказывается, я так сильно проголодался, что когда добрался до еды, то весь мир сузился до куска мяса, какого-то супа и хлеба. Покончив с последним лакомым кусочком, я довольно привалился к стенке. Поправил одеяло.

Кощей же, пока мой желудок заправлялся, рылся в своей сумке. Но вскоре он обрадовано воскликнул и вытащил небольшой шарик. После чего подошёл ко мне и что-то сказал, протягивая его.

— Тебе что, мой автограф надо? — я уже устал от этого языкового барьера. — Так извини, мне нечем расписаться. Как видишь — я вообще голый.

Явно недовольный моим непониманием, он схватил мою руку и силой вложил шарик в ладонь, а потом накрыл его своей.

«Ты меня понимаешь?»

«Ага. А сразу на русском нельзя было говорить?»

«Мы говорим не на твоём родном языке».

«То есть?», — но до меня дошло, что за время нашего разговора, ни одного слова не было сказано вслух.

«При мыслимом контакте языки не имеют смысла. Мысли проецируются напрямую».

Тут-то меня и проняло. Только сейчас я понял, в какую переделку встрял. До этого у меня сохранялась надежда того, что всё это розыгрыш. Но не один розыгрыш не способен проделать такое.

«Мысленная связь? Но это ведь невозможно!»

«Возможно», — возразил мой собеседник.

«Он ещё и мысли читает, капец!»

«Это возможно только с помощью камня связи и то, только если собеседник сам этого захочет. Ты просто слишком громко думаешь», — ага, поверил я ему, как же. — «Кстати, приношу свои извинения, что не представился сразу. Я Форест Готер — студент Академии Магии Аркториума».

«Сергей Соболев», — кажется, у меня начинает кружиться голова.

— Сэр Гей Соболь? — попробовал он произнести.

«Эй, сам ты Гей! Я же сказал, Сергей!»

— Сер-джей?

«Ну, до чего же непонятливый. Зови тогда уж…», — Я задумался: может, стоит назваться вымышленным именем? В принципе, у меня всегда имелось в запасе пара «ников». Некоторые использовал только в интернете, а некоторые и на различных тусовках.

«Ну, может хотя бы Серж ты сможешь правильно выговорить?», — а что, вполне подходящее имя и звучание мне нравится. От идеи использовать «ники», я решил отказаться.

— Серж?

— Браво! — я даже похлопал в ладоши.

«Вот и отлично! Вот что Серж. Такое общение хоть и быстрое, но тебе придётся выучить анкомарский. Если конечно хочешь разговаривать с другими людьми. Это общий язык на нашем континенте, так что думаю, достаточно и его будет».

«И сколько это займёт времени?»

«Пара минут».

Я в шоке. Такое ощущение, что все надо мной издеваются. Даже этот паучок, который спустился по паутинке на уровень моих глаз и смотрит на меня плотоядным взглядом. Ну не может быть такого! Пауки мяса не едят… вроде бы. Пристально приглядывая за ним, на всякий случай, я попытался убедить моего собеседника, что я не гений чистой красоты. Хм, в общем, и просто гений тоже не я.

«Мне конечно лестно, что кто-то считает меня столь умным, чтобы за пару минут выучить целый язык. Но, лично я сомневаюсь, что мне это удастся».

«О, не волнуйся, я помогу тебе. К счастью, научить разговаривать на каком-нибудь языке несложно. Заодно, научишься читать и писать. Конечно, если до этого умел на своём родном языке».

«М-да, правда?», — что-то не верится мне. Ну да ладно, делать нечего. — «Тогда давай. Только осторожней».

«Не волнуйся, это уже многократно проверенно. Но я должен тебя предупредить. Ты на какое-то время потеряешь сознание — это побочный эффект».

«Давай, не тяни шарманку», — эх, похоже, терять сознание, это уже что-то вроде моего хобби.

Обучение не оправдало моих ожиданий. Вместо всяких волшебных иллюминаций я отключился и всё, а очнулся опять в той же самой комнате. Даже как-то неинтересно, буднично.

«Нет, определённо с этим пора кончать! А то ещё зависимость разовьётся. М-да, страшно представить, что тогда будет. Идёт-идёт человек по улице и вдруг, хоп — упал без сознания. А интересно, от этого ломка бывает? Всё же, наверное, нет. Ладно, не будем о грустном! Так, что тут у нас?»

У моих ног лежала какая-то одежда, видимо для меня. Как мило! Но, после того как напялил её и осмотрел себя, насколько это было только возможно без зеркала, то ужаснулся. Самое гуманное, что я сделал бы с портным — повесил.

Вы когда-нибудь смотрели фильм «Три мушкетера»? Нет? Ну, хотя бы представляете себе одежду середины семнадцатого века? Что тоже не получается? Ну, тогда постараюсь объяснить вам. Широкая коричневая шляпа с разноцветными перьями «Аля павлин». Потом рубашка, нет, она-то как раз ничего. Так, более-менее — такая вся белая, правда, вот воротник, я бы его нафиг содрал. Слишком много рюшечек, или как их там, блин, называют? Во,… кружева! Да, точно, вот кружева явно лишние. Так, теперь серые штаны, да это не штаны, а надутые шорты какие-то! А вот пояс не подкачал, просто загляденье: крепкий, с большой бляшкой. Ниже штанов уже шли длинные носки. К счастью, сапоги были с высоким голенищем и доходили почти до колен. Так что их не видно… почти. Единственным утешением оказались перчатки, которые мне сразу понравились. Я о таких с самого детства мечтал, как только посмотрел тот фильм. Хоть сейчас идти поступать в мушкетеры. Вылитый дворянин. Хотя нет, одной детали не хватает: перевязи со шпагой. Ну, да это даже к лучшему. Всё равно не умею с ней обращаться. Только в переделку какую-нибудь попаду. Везде есть люди, на которых оружие действует, как красная тряпка на быка.

Скрипнула дверь и я обернулся. В комнату вошёл Форест:

— А-а, очнулся! Очень хорошо, тогда сейчас пообедаем и можем отправляться в дорогу.

«Алелуя, я его понимаю! Надо же, не подвёл шарик», — подумал я, а вслух сказал:

— Слушай, а тут что все так одеваются?

— А что такое?

«Боже мой, да он ещё и еврей, даже сюда добрались!»

— Ну, как-то не привычно, у нас по-другому одеваются.

— Вообще-то, это костюм дворянина. Я подумал, нам так будет проще добраться до Академии.

— Какой Академии?

— Академия Магии Аркториума. Слушай, давай за едой поговорим, я есть хочу. Пошли вниз.

— Ладно, — мой живот опять начинал митинговать. — Только один вопрос. А что тот парнишка так испугался-то меня?

— Сейчас увидишь.

Он улыбнулся и, порывшись в сумке, достал маленькое зеркальце. Протянул мне.

«Мама дорогая! М-да, а я его называл кощеем, хотя надо было себя», — лицо бледное, худое, под глазами синяки, а в некогда чёрных волосах проглядывалась небольшая серебристая прядь. — «Пожалуй я теперь понимаю того парня. Не часто такое увидишь».

— Если бы ты ещё видел, в каком состоянии я тебя привёз сюда, то и не так бы испугался, — прервал моё самолюбование Форест.

— Бедняга.

— Угу, ещё какой. Ну, да ладно, успеешь ещё насмотреться на себя. Пошли есть.

Мы спустились на первый этаж. Оказывается там располагался трактир. Стойка бара, столы, стулья — всё было грубо сколочено из дерева и не сильно чистым, меня даже посетила мысль «А не лучше ли немного поголодать?», но организм все-таки требовал пищи. Так что я загнал свои сомнения подальше.