— В том-то и дело, что пока нет. Я даже не уверена, что его окна выходят на улицу, а не во двор.

— Ой, ну ты, видно, сильно влюбилась. Совсем одурела. Нужно было сначала выяснить, а уж потом телескоп искать.

— Да я не искала. Позвонила наудачу Димке, а он говорит: «Приезжай скорей». Вот теперь агрегат у меня стоит. Вечером опробую по-настоящему.

— Ой, а можно я к тебе приеду? — немедленно загорелась Чумка.

— Только раньше десяти бессмысленно. Стемнеть не успеет, народ свет не зажжет.

— Как жалко, — расстроилась она. — Мы с Владькой сегодня вечером идем на какую-то важную презентацию. Вот так все интересное в жизни мимо меня и пройдет.

Я решила ее успокоить:

— Приедешь послезавтра. Не думаю, что картина за день сильно изменится. А про сегодняшние наблюдения я тебе расскажу.

— Да завтра я обязательно вырвусь, — повеселела она.

Коротая оставшееся время до вечера, я поработала над новым проектом. За окном стало смеркаться. Пора было перемещаться на кухню.

Наведя телескоп на уровень пятого этажа, я дождалась, когда в окнах зажегся свет, и медленно повела трубу вдоль фасада. Неожиданно меня отбросило от окуляра. Не веря своим глазам, я вновь припала к телескопу. На меня смотрела… черная морда Патрика!

В первый момент мне даже показалось, будто Патрик заметил меня и узнал. Но, во-первых, это было невозможно, а во-вторых, если бы и случилось, он, слава Богу, не обладал даром речи и о своих наблюдениях хозяину доложить не смог. Так что я могла совершенно спокойно продолжать наблюдение.

Вот только наблюдать было особо не за чем. В мое поле зрения попал лишь подоконник, на котором сидел французский бульдог, и фрагмент комнаты, представлявшей собой нечто вроде гостиной. Патрик сидел неподвижно, в свою очередь, за кем-то или за чем-то наблюдая. Чуть погодя занятие ему наскучило. Он развернулся, спрыгнул и исчез. Наверное, возле окна стояла какая-нибудь кушетка.

Я еще немного понаблюдала за Гериным окном, проникаясь все большим сочувствием к детективам. Как оказывается, скучно непрерывно следить за местом, где ничего не происходит. У меня выдержки хватило минут на пять, от силы — десять. Потом заслезился глаз, следом за ним начала ныть спина и зачесался бок. Ох, какая же это мука! А когда детективы читаешь, так интересно и напряженно! Они вот сидят, и у них обязательно что-то происходит. А у меня ничего не происходило. Главное, видела-то я только кусок стены, телевизор и часть каких-то полок, даже не книжных. С книгами куда интереснее. Попробовала бы разглядеть надписи на корешках, изучила бы Герины вкусы и пристрастия. Хотя нет. Боюсь, Димкиному телескопу надписи не по силам. Звезды там, голые девушки — это да, а надписи на корешках не прочесть. Словом, полное разочарование. Вот так, стараешься, бьешься, а толку никакого.

К моменту, когда я пришла к сему умозаключению, у меня уже ныло все тело. Продолжать или не продолжать? В щиколотку мне ткнулся холодный нос Ириски. Эх, не сообразила! Надо было ей Патрика в телескоп показать. Узнала бы она его или нет? Где-то я слышала, что собаки в основном на запах ориентируются. С другой стороны, когда Федя на новый год нарядился Дедом Морозом, Ириска его не узнала, от ужаса взвыла и под стол спряталась. Вылезла, только когда Федя свой обычный вид принял. Так что, возможно, светлый образ Патрика ее бы и взволновал даже без запаха. Однако меня волновал совсем другой светлый образ, а его в окуляре не наблюдалось. Созерцать пустое окно больше не было мочи. Я решила заглянуть к Гериным соседям. В первых двух окнах оказалось темно. А дальше кипела жизнь. Лысый дядька, стоя перед настежь распахнутым окном, мерно поднимал и опускал огромные ярко-желтые гантели, при этом в такт движениям надувая и сдувая щеки. Завораживающее зрелище! Только бы дяденька не надорвался. По-моему, ему тяжело. Почти уверена: сегодня первый раз новый вес взял. А так ничего мужик. Хоть и лысый, но фигура вполне скульптурная. Все мышцы проработаны. Он ведь стоял в одних обтягивающих трусиках, рельеф которых я тоже по достоинству оценила.

Вдоволь насладившись живым примером здорового образа жизни, я на секунду вернулась к Гериному окну, в котором по-прежнему было пусто, и пустилась в дальнейшее путешествие. В окне, соседствующем со спортсменом, двое мальчишек лет десяти упоенно дубасили друг друга. Видимо, сыновья культуриста. Что ж, и они по-своему очень спортивные ребята. Только я бы на месте отца получше за ними приглядывала. Уж больно яростно бьются. Так и мозги друг другу недолго вышибить.

Дальше опять следовали темные окна. Потом я увидела женщину. Она пылесосила шторы. Тоже девушка неленивая. Видимо, Герин дом сплошь населяют люди с активной жизненной позицией. Заставь меня на ночь глядя шторы пылесосить. Да никогда в жизни! А она вон как работает! И лицо от счастья светится. Или новый пылесос купила и испытывает? Иначе с чего так радоваться? Впрочем, у всех свои вкусы и пристрастия.

Я настроила телескоп на этаж выше. Там целовались! Прямо перед окном. Наверное, чтобы все видели. Потом парочка исчезла, и свет сразу погас. Похоже, дальнейшее посторонним взглядам не предназначалось. Деликатные люди.

Дальше в окне сидел хмурый кот. Потом — несколько освещенных, но пустых окон. Куски обстановки, и только. Интерьеры совершенно стандартные. Даже скучно. Стереотипно большинство людей мыслит. Словно один человек весь дом обставлял. Эх, я бы тут разгулялась. Кстати, и у Геры обстановочка не то чтобы… Да он вроде и не скрывал своих в этом плане мучений.

Опять вернулась к его окну. Пустота. Даже Патрик не возвращался. Для развлечения спустилась на этаж ниже. Там ругалась какая-то пара. Мужик в женщину то и дело тыкал указательным пальцем, а она столь же методично вздымала руки к потолку. Но длилось это недолго. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, конфликтующие стороны отправились доругиваться в скрытую от меня часть квартиры.

Этот вечер мне никакой новой информации не принес. Пока я пила чай и кормила Ириску, свет в Герином окне погас. Никудышный из меня детектив. По-видимому, сидеть в засаде — не мой профиль.

Следующим утром я неслась к бульвару «на всех парусах». Мы ведь впервые не просто как бы случайно сталкивались, а заранее договорились о встрече! И это не я ему предложила, а он сам! А разве мужчина станет такое сам предлагать, если женщина ему не нравится? Да никогда! Разве только из каких-нибудь деловых соображений. Но в нашем случае это мало вероятно. Значит, я нравлюсь ему, нравлюсь! От этой мысли у меня дух захватило, и сердце бабочкой запорхало. Неужели нам суждено быть вместе?

Меня ждало полное разочарование. Место нашей встречи было пустынно. Лишь ветер мотал туда-сюда пустой пластиковый стаканчик. Гера явно не торопился меня увидеть. Размечталась, называется!

Разочарование чуть поутихло, когда я увидела, как Гера с Патриком выныривают из-за угла дома. Ноги мои были готовы рвануться к ним. Я с огромным трудом удержала себя и Ириску, и мы как приличные чинные дамочки остались дожидаться на условленном месте. На душе воцарилась тревога. Гера даже не помахал мне издали. И когда подошел поближе, мне стало ясно: сегодня не мой день. Лицо моего принца было сосредоточенно и мрачно. Он даже не дал себе труда улыбнуться. Лишь сухо кивнул.

Пришлось мне проявить вежливость за двоих. Изобразив на лице широчайшую и беззаботнейшую улыбку, я воскликнула:

— Доброе утро! Какой чудесный сегодня денек!

Гера моего мнения явно не разделял и в ответ мне буркнул что-то невнятное. Радость по поводу встречи бурно выражали лишь наши питомцы. Ну хоть кто-то доволен.

Мы в молчании пересекли улицу и побрели по бульвару. Гера словно воды в рот набрал, а я снова мучительно изобретала тему для вежливой беседы. Предатель-язык будто прилип к гортани, а столько всего хотелось спросить! Правда ли он живет один? Кем работает? Что любит есть на завтрак и какие книги читает перед сном? Какую музыку слушает? Любит ли поваляться в постели, когда не надо рано вставать? И еще тысячи подобных вещей, которые жаждет узнать каждая любящая женщина о своем избраннике.