— Не перебарщивай, ладно? — предупредил ее однажды Дафф, которого явно тревожила такая привязанность жены к приблудной дворняге. Но девушка просто ответила, что пес — первое живое существо, которое в ней нуждается, и Дафф больше ничего не сказал. Он был рад, что Харриет нашла отдушину, поскольку сам он не смог стать для нее таковой.

Как-то в разговоре Дафф поинтересовался:

— Тебе нравится Саманта?

— Да. Сначала она меня тревожила, она ведь такая элегантная и уверенная в себе, но когда ее узнаешь получше, оказывается, что она очень добрая.

— Хм… Когда Саманта добра с кем-то, она питает свое собственное эго, так что не тешь себя надеждой, что ты хоть что-то значишь для нее. — Слова Даффа прозвучали двусмысленно, и она вспомнила ту скрытую неприязнь, которую почувствовала между ними.

— Почему она тебе не нравится? — полюбопытствовала Харриет.

— Разве я так сказал?

— Нет, но… может, у меня просто сложилось неправильное впечатление.

— У тебя уже скопилась целая коллекция заблуждений, с тех пор как ты появилась в Клуни, не правда ли, мой милый малыш? — заметил муж, и ей стало интересно, не предупреждает ли он в очередной раз, чтобы она не вмешивалась в дела прошлого.

Саманта, напротив, была разговорчива и охотно удовлетворила ее любопытство на следующий же день.

— Я все думала, когда ты начнешь спрашивать о Китти, — прощебетала она, радуясь возможности посплетничать. — Что говорил о ней Дафф?

— Ничего такого, кроме того, чтобы я не совала свой нос в то, что меня не касается. — Харриет внезапно почувствовала себя уязвленной. Саманта засмеялась:

— В этом он весь! Погоди минутку, дорогая, я закажу еще напитков. Потом поболтаем.

Они сидели в углу бара в «Нокферри-Армз», пили шерри и жадно поедали сандвичи. Женщины приехали в город специально, чтобы Харриет снова смогла вкусить романтизм и веселье ярмарочного дня.

— Я думала, — сказала Харриет, когда принесли напитки, — что Даффу, может, просто невыносимо больно вспоминать о своей первой жене. Агнес говорит…

— …что его сердце похоронено в могиле, да знаю я! Это просто расхожий ярлык, который слуги любят вешать на вдовца. Да и сам Дафф своим поведением никогда не опровергал это мнение. Он ведь закрыл замок и отправился в свободное плавание.

— Но это лишь доказывает…

— Это доказывает лишь то, что его терзали угрызения совести, а никак не любовь. Он хотел привязать свою жену к замку рождением ребенка, но это убило ее. Дафф слишком поздно понял свою ошибку. Ему следовало бы жениться на мне.

Саманта наблюдала за Харриет, явно ожидая ее реакции, но если она надеялась уязвить ее или обескуражить, то была разочарована. Для Харриет это открытие не было шокирующим и совершенно не расстроило ее, просто это объяснило ту странную скрытность Даффа, которую она приняла было за нелюбовь.

— Имеешь в виду, что он был сперва обручен с тобой? — спросила она.

— О нет, просто я упустила момент, — ответила Саманта. — Я старалась, но не добилась своего из-за милой Китти или из-за ее родителей, моих родных дяди и тети, которые сосватали кузину. Вмешался случай.

— Какой?

— В тот год Дафф приехал на неделю показа лошадей. На все пирушки и праздники Китти, ходила вместе с Даффом. Я, будучи молодой и глупой, и еще слишком самоуверенной, посещала другие места, чтобы заставить Даффа ревновать, вот так Китти и получила его.

— Но он любил тебя?

Саманта загадочно улыбнулась:

— Не тогда. Но он не был влюблен и в Китти, скорее всего, ему просто льстило обожание юной леди, к тому же пришло время жениться. Ее родители тоже приложили к этому руку, их впечатлила идея обладания замком, а Китти сделала то, что ей велели. Молниеносные ухаживания, и потом расплата. Даффа просто заклинило на этом, не так ли, дорогая? Будем надеяться, что ты не раскаешься в содеянном, как Китти.

— Она была похожа на тебя, я имею в виду кузину? — спросила Харриет, чтобы оставить эту тираду без комментариев. Саманта пожала плечами:

— Китти была довольно мила, в общем понимании, и между нами было большое фамильное сходство. И она хотела не Даффа, а его замок и еще взять надо мной верх. Мы, бывало, приезжали сюда летом погостить у тети Элис, и кузина ходила кругами вокруг Клуни, представляла себя этакой романтической Леди Щедрость, которая протягивает дары благодарным селянам. Конечно же на деле все оказалось не так. Селяне вовсе не были благодарны за незрелые советы по ведению хозяйства, Китти стала тяготиться своей сказочной башней и делать вылазки в Дублин, чтобы хоть как-то развлечься. Она была избалованным ребенком, и, когда Дафф не смог или не захотел оправдать ее надежды на лучшую жизнь, ее родители настроились против него, а это принесло много горя. Они никогда не простили ему смерть Китти и сделали все, чтобы отлучить ребенка от него, что было не так уж и трудно. Девочка сама поняла, что не нужна отцу.

— Правда?

— Ну а ты как думаешь? Нони не хуже других детей. Она достаточно сообразительна, чтобы сделать из этого драму. Но лично я терпеть не могу это отродье. Ты уже вступила на стезю мачехи?

— Нет. Дафф думает, что лучше подождать, пока она приедет на каникулы.

— Он мудрый человек и хорошо знает свою дочь. Желаю удачи, моя милая!

Харриет покончила со своим шерри и задумчиво откусила от следующего бутерброда. Ее не волновала перспектива встречи с маленькой девочкой, но признания Саманты казались странно неубедительными.

— Почему же Дафф не женился на тебе, когда был снова свободен? — неожиданно спросила она.

— Причина простая: к тому времени я сама была уже замужем. Снова неудача! Я вышла замуж в отместку, как пишут в романах, и поделом мне, я не была довольна тем, что получила. Но ведь половина лучше, чем ничего, ты так не думаешь, Харриет?

Девушка мысленно продолжила предложение. Не намекала ли Саманта на то, что у нее с Даффом были какие-то отношения, пока Китти носила его ребенка?

— Вижу, что нет, — весело заметила Саманта.

— Что нет?

— Не согласна, что половина лучше, чем ничего. Юношеская точка зрения, милочка, и я советую тебе изменить ее, для твоего же блага.

— Пытаешься сказать, что все еще хочешь Даффа? — полюбопытствовала Харриет, и озорная искорка промелькнула в глазах Саманты.

— Брось, милая, не такое же я чудовище, хотя ты должна признать, что, будь такой на самом деле, я, по крайней мере, честна и играю открыто. Ты ведь не любишь Даффа, и он тебя тоже.

— Нет.

— Вполне искренне, хотя и так за версту видно, что брак ваш — по расчету, все так говорят. Что касается тех восьми лет, к которым ты относишься с такой легкостью, они не были такими уж бесплотными. Мы с Даффом случайно встретились снова в южной Франции. Я швыряла на ветер доллары своего престарелого мужа и развлекалась за его счет, а Дафф играл в каждом мало-мальски подходящем казино, надеясь на удачу Лоннеганов.

— Выигрывал?

— Нет, конечно же проигрывал. Даффу во многом сопутствует удача Лоннеганов, не так ли? Но в тот раз она отвернулась от него. Он проиграл почти все, и я оплатила его долги — с возвратом, конечно, — и мы воспользовались ситуацией. Это пошло нам обоим на пользу, а его отвлекло от мрачных мыслей, которые терзали Даффа с тех пор, как умерла Китти.

«Пил по-черному, играл и развлекался с девушками, если хоть немного пошел в деда», — вспомнила Харриет слова Джимси.

— А потом? — спросила она, захваченная историей, которая не имела никакого отношения к настоящему и лично к ней.

— А потом, мой удивительно впечатлительный ребенок, я поехала в Штаты, добилась развода и неплохих алиментов и снова была свободна. И это была еще одна ошибка — или просто богиня удачи Лоннеганов скорчила мне гримасу.

— Я не понимаю.

— Нет, конечно, я тоже в то время не понимала. У Даффа, как и у многих других мужчин, взгляды оказались довольно пуританскими. Он не верит в развод, поэтому, с его точки зрения, я все равно не была свободна. Ирония заключается в том, что я узнала об этом только тогда, когда прошла через все круги ада. Довольно жестоко, если вспомнить обо всех тех долларах, которые помогли ему выкарабкаться в свое время, ты так не думаешь?