На улицах Мутуме царила пустота. Послеполуденное солнце заливало дома, глядящие на нас слепыми окнами, отметающими всякую надежду на встречу с живыми, подобными нам существами. Следуя некоторым указаниям, мы нашли дом отца Мон, покинутое людьми жилище, кровля которого тем не менее была в отличном состоянии. Мы бесцельно шатались по деревенским улицам, которые все до единой выводили к пустоши. Наконец, подустав от ходьбы, мы вернулись на площадь, где я оставил автомобиль.

Неожиданно деревенскую тишину нарушил звук мотора: на площадь выехал грузовичок, передвижная бакалейная лавочка, подающая весть о своем прибытии громкими гудками. И вот тут свершилось чудо: в тот же момент из всех домов, казавшихся нам покинутыми, на безлюдную площадь хлынула толпа женщин. Плотным кольцом окружив машину с бакалейщиком, раскладывавшим на лотке свой товар, кумушки оживленно закудахтали-затараторили на разные голоса: деревенские жители, проходившие мимо, здоровались с нами столь приветливо, словно мы были их старыми знакомыми. Конечно, все это лишь укрепило мои представления об Ином мире. Как мифический город Ис, ушедший в глубины моря и порой вновь всплывающий на поверхность вод, Иной мир мог появляться перед глазами странника лишь в определенные периоды времени: в этот момент его обитатели могли расспросить либо что-либо попросить у случайно оказавшегося в нем путника.

К сожалению, мне неведомо то, о чем могли бы расспросить нас жители Мутуме, в которой мы очутились накануне летнего солнцестояния: развернув машину, мы без всяких затруднений покинули деревню и направились на запад. Однако я решил воспользоваться другой дорогой. Выбранный мною путь повел нас по узким долинам, порой теряясь в лесном сумраке, что немало удивляло меня: я никогда не думал, что этот край столь богат лесами. Перекресток за перекрестком, виток за витком — и мы оказались у подножия пика Бюгараш, этой таинственной вершины, на которой во времена Монсегюра оставили следы своего пребывания тамплиеры и предки катаров. Пик послужил прекрасным ориентиром: от него я без оглядки на карту достиг Кийана, после чего устремился к нашему «порту приписки» — Монсегюру.

И все же второй визит в эту область оставил во мне двойственное ощущение. Что произошло с нами на самом деле? Не было ли это путешествие нашей грезой? Не оказались ли нашими попутчиками те призраки, что бродят в окрестностях Ренн-ле-Шато и Ренн-ле-Бен, открывая путь к границам ирреального и невозможного? Нельзя узнать страну, ограничив свое знакомство с ней увиденными местными реалиями: настоящее открытие произойдет лишь тогда, когда ты прикоснешься к тому невидимому и неуловимому, что наполняет этот край, — иными словами, к его душе. Можно исписать множество страниц, посвятив их рассуждениям об увиденном, можно без конца давать оценку местным культурным памятникам или комментировать события, когда-то происходившие в этом крае. Но невозможно описать ощущение, возникшее в результате почти мистического единения с душой Окситании. Кто-то скажет, что всему виной жара, царящая на каменном, раскаленном солнцем плато, способная довести человека до галлюцинаций. Кто-то заметит, что душой этого края можно считать легенды, ставшие причиной моих путешествий. Но одно для меня останется неоспоримым: в Ренн-ле-Шато и Разе были все условия для того, чтобы в дальнейшем этот край стал невероятно богатым и насыщенным фантастическим миром.

Местность, в которой находится Ренн-ле-Шато, носит имя Разе: это маленькая страна на юге департамента Од, расположенная в западной части горного массива Корбьер. Невысокие горы, плато, глубокие долины — таков рельеф этого края, географической доминантой которого следует считать высокогорную долину Од. Название долине дала река, в которую впадают местные речки и горные потоки. Наиболее значимый город Разе — Кийан, своеобразный перекресток, где сходятся пути из восточного Перпиньяна, северного Каркасона и западного Фуа. Несмотря на ощутимую близость Пиренеев, в этой местности, напоминающей Средиземноморье, царит умеренный климат, хотя зимой здесь властвует холодный южный ветер. A priori Разе — это край, через который проезжают не останавливаясь. Однако благодаря туризму, развернувшемуся здесь в последние годы, эта область перестала быть «зоной отчуждения»: приезжие все чаще останавливаются в Разе, желая посетить «катарские» замки. Особый интерес у туристов всегда вызывал Монсегюр — и, конечно же, «дело Ренн-ле-Шато», начавшееся с газетной статьи 1956 года. Оно привело в этот затерянный край толпы любопытных, среди которых были как скептики, так и усердные кладоискатели.

Разе — живописный край: его удивительная природа заслуживает гораздо больше внимания, чем те легенды, ради которых турист стремится в Ренн-ле-Шато. Но, как говорится, нет дыма без огня: некоторые тайны Разе стоят того, чтобы о них говорили. К тому же впоследствии мы увидим, что большинство этих «тайн» более или менее связано с особенностями пейзажа долины Од, как, впрочем, и с менталитетом ее жителей, а также с их древними легендами и традициями. В этом нет ничего удивительного: то же можно сказать и о многих других регионах, в частности о тех, которые порой называют «сильными странами» в силу того, что они богаты красивыми пейзажами, памятниками архитектуры и славным историческим или легендарным прошлым. Поэтому, как принято в таких случаях, прежде всего нужно расставить декорации и лишь потом начать рассказ, даже если впоследствии он превратится в фантастическую повесть, происходящую в совершенно ином пространстве и времени. Итак, Ренн-ле-Шато — это неказистая деревушка, представляющая привычный архитектурный ансамбль: дома, сконцентрированные вокруг замка и приходской церкви. Сложно представить, что в этом месте когда-то находилась столица графства, сыгравшая свою роль в сумрачные времена Меровингов. При слове «столица» в воображении читателя, должно быть, появляется большой по размерам и численности город, однако это не так: столицей может быть и резиденция правителя. Вряд ли кто-нибудь решится утверждать, что в те далекие времена правитель стремился окружить себя своим народом. Вспомните о Версале, королевской резиденции: она находилась в стороне от истинной столицы страны. Парижа.

В те времена в Ренн-ле-Шато была лишь хорошо укрепленная крепость, вокруг которой осело небольшое число жителей. В окрестностях Ренн-ле-Шато возникли аванпосты, а долинах появились населенные пункты с довольно развитой экономической структурой, необходимой для выживания этого края. Можно привести множество примеров торговых или ремесленных городов, расположенных вдоль торговых путей, на берегах рек или в плодородных землях, богатых минеральными ресурсами: это не мешало жителям таких городов в случае войны или опасности укрываться в крепости, чаще всего находившейся на вершине горы или холма. То же самое можно сказать и о Ренн-ле-Шато.

Что и говорить, место было выбрано идеально: высокий мыс, возвышающийся над горизонтом, — лучшее средство защиты от неприятеля. Ко всему этому, через Ренн-ле-Шато пролегал важный торговый путь, ныне утративший былое значение: это был римский тракт, соединявший Каркасон и Каталонию, проложенный через знаменитый перевал Сен-Луи, который долгое время являлся границей Каталонии и Франции. Следы этого древнего пути, соединявшегося с галльской дорогой, и поныне можно отыскать в долине. Значимость этого укрепленного местечка, забравшегося в поднебесье, лучше всего понимаешь, когда едешь из Куизы по дороге № 52: на вершине холма виднеются жилые дома, уровнем ниже — подсобные постройки, а над северным склоном, наиболее открытым для вторжения врага, возвышается древний замок, заново отстроенный в XVI веке. Помимо этого, взгляду путешественника открывается удивительный ансамбль, включающий в себя церковь и владения аббата Соньера: сады, виллу «Вифания» и башню «Магдала», венчающую этот удивительный пейзаж. Сейчас это место пользуется большой популярностью. Впрочем, о нем знали и во времена Соньера: приблизительно в 1900 году аббат выпустил серию почтовых открыток с изображением «творения рук своих». Правда, в то время речь еще не шла еще о «проклятом золоте» или секретах, ревностно хранимых таинственным Приоратом Сиона.