Текст восхитительно ясен. Записные апологеты Атлантиды, претендующие в наши дни на звание хранителей мудрости атлантов (как они говорят) и обычно аттестующие себя как сторонники ненасилия, поглощенные единственно наукой и философией, хорошо бы сделали, если бы почаще заглядывали в этот текст: атланты здесь выглядят народом откровенно агрессивным, желающим утвердить свое господство над средиземноморским миром. В общем их можно было бы сравнить с викингами раннего средневековья. Но, как и викинги, они должны были представлять какую-то цивилизацию, что не значит — обладать мудростью.

Притом наиболее важная деталь в этом отрывке — сообщение, что в то время можно было переправиться через Атлантический океан. Это доказывает, что к западу от Геркулесовых столпов лежала земля, не обязательно континент, занимавший всю Атлантику, — греки и египтяне не знали ее размеров, и им было неизвестно, что за ней есть еще континент, — но один или несколько островов, которые, во всяком случае, располагались не в Средиземном море. Эпоху Платон уточняет: за девять тысяч лет до времен Солона, то есть 9500-10000 год до н. э. Тем, кто верит (и старается всеми средствами всех в этом убедить), что Атлантида — это знаменитый (и туманный) континент Му, якобы находившийся в Атлантике в доисторические времена и соединявший Африку с Америкой, тоже было бы хорошо заглянуть в текст Платона. Событие отнесено для Востока к началу неолита, а для Запада к концу мезолита. Это утверждение, которое игнорировать не следует.

Изложив таким образом мотивы, Платон, по-прежнему устами саисского жреца, принимается описывать остров Атлантиду: «…еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами. Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию, вместе взятые, [50]и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов — на весь противолежащий материк, который охватывал то море, что и впрямь заслуживает такого названия (ведь море по эту сторону упомянутого пролива является всего лишь заливом с узким проходом в него, тогда как море по ту сторону пролива есть море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину и вполне справедливо может быть названа материком)». [51]

Сторонники Атлантиды, находящейся где угодно, кроме Атлантики, тоже прекрасно бы поступили, обратившись к этому рассказу Платона. Местоположение указано, может быть, не очень точно, но находится этот таинственный остров однозначно в Атлантическом океане. На этот счет не может быть никакой дискуссии.

Платон продолжает; «На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении». [52]Жаль, что Платон не привел других подробностей о владениях атлантов на европейском континенте, но очень похоже, что эти владения соответствовали зоне распространения мегалитов — от Тирренского моря до Ирландии. Из этого параграфа, во всяком случае, следует, что остров Атлантида был сильным и могущественным государством, при нужде — агрессивным.

В самом деле, атланты ринулись на завоевание остального Средиземноморья. «И вот вся эта сплоченная мощь была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство и ваши и наши земли и все вообще страны по эту сторону пролива. Именно тогда, Солон, государство ваше явило всему миру блистательное доказательство своей доблести и силы: всех превосходя твердостью духа и опытностью в военном деле, оно сначала встало во главе эллинов, но из-за измены союзников оказалось предоставленным самому себе, в одиночестве встретилось с крайними опасностями и все же одолело завоевателей и воздвигло победные трофеи. Тех, кто еще не был порабощен, оно спасло от угрозы рабства; всех же остальных, сколько ни обитало нас по эту сторону Геракловых столпов, оно великодушно сделало свободными». [53]

Во всем этом есть одна вопиющая несообразность: за десять тысяч лет до нашей эры Афин не существовало, и эллины еще не покинули колыбель первых индоевропейцев. Либо Платон все путает, либо намеренно сбивает с толку. Может быть, он смешал Афины с народом, который в свое время организовал борьбу против захватчиков. Или же эпоху этой войны следует отнести к концу бронзового века, то есть к 900–700 годам до н. э., когда первые эллины, которых называют ахейцами, поселились на Греческом полуострове. Преимуществом последнего варианта было бы то, что он придавал бы Атлантиде почти историческое измерение; но если бы это было так, нет никаких сомнений, что у греков, ахейцев или дорийцев, все-таки осталась бы какая-то память об этом. Тем не менее остается фактом, что атланты вошли в историю актом откровенной агрессии против народов Восточного Средиземноморья.

Далее следует очень сжатый рассказ о катаклизме, уничтожившем Атлантиду: «Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину.

После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». [54]

Очевидно, что на основе географических объяснений Платона остров Атлантиду вполне можно локализовать и напротив Гибралтарского пролива, и гораздо севернее — в районе Ирландии, или вообще в Северном море, у Гельголанда. Но из этого текста следует, что катаклизм — описанный очень хорошо, с землетрясениями и цунами — захватил и Грецию, поскольку, по словам саисского жреца, все афинские воины погибли. Разве что речь идет об афинских войсках — то есть войсках города, предшествовавшего Афинам, — которые бросились в погоню за атлантами и поэтому могли оказаться на атлантическом побережье Европы. С другой стороны, катаклизм был страшным и внезапным: за одни ужасные сутки. Понятно, что исчезновение острова Атлантиды повлекло за собой серьезные потрясения и что толчки ощутили даже в Восточном Средиземноморье.

При этом в тексте Платона есть одно любопытное указание — на море, ставшее несудоходным из-за ила, собравшегося в результате исчезновения острова Атлантиды. Платон вернется к этому вопросу в «Критии»: «[Остров] превратился в непроходимый ил, заграждающий путь мореходам, которые попытались бы плыть от нас в открытое море, и делающий плавание немыслимым». [55]Очевидно, это наталкивает на мысль о Саргассовом море. Но упоминания об этом непроходимом море мы встретим еще, и не только в средиземноморских преданиях. «Кудрун», скандинавская поэма, в двенадцатой песни описывает гору у пределов Запада, стоящую посреди неподвижного моря: имеется ли в виду замерзшее море в окрестностях таинственной Туле, или это память о непроходимом море Атлантиды?

Есть и еще кое-что. Латинский историк Тацит, который благодаря своему тестю Агриколе прекрасно знал предания Великобритании и Северной Европы, приводит такие любопытные сведения: «Утверждают, что море там [в районе Шотландии] неподвижное и очень плотное, вследствие чего трудно грести; да и ветры не поднимают на нем волнения, полагаю, из-за того, что равнины и горы, в которых причина и происхождение бурь, здесь очень редки; к тому же и громада глубокого и безграничного моря медленно и с трудом раскачивается и приходит в движение» ( Жизнеописание Юлия Агриколы, 10). [56]Описание достаточно яркое и согласуется с текстом Платона, и это неподвижное море запросто можно поместить в Северное море, между Шотландией и Данией, а значит, недалеко от Гельголанда. Однако в «Германии» Тацит предпринимает еще одну попытку описать море, которое он располагает на севере, за землей свионов, германского племени: «За свионами еще одно море — спокойное и почти недвижное, которым, как считают, опоясывается и замыкается земной круг, и достоверность этого подтверждается тем, что последнее сияние заходящего солнца не гаснет вплоть до его восхода и яркость его такова, что им затмеваются звезды, да и воображение добавляет к этому, будто при всплытии солнца слышится шум расступающейся пред ним пучины и видны очертания коней и лучезарная голова» ( О происхождении германцев и месторасположении Германии, 45). [57]Речь идет о том же море, но здесь интересно упоминание бога, поднимающегося из волн. Соблазнительно видеть в этом память ознаменитом храме, посвященном богу морей и находившемся в море близ Гельголанда. Кстати, этот «морской» бог, которым мог быть Посейдон, — еще и светозарный бог. В «Критии» Платон скажет, что основал Атлантиду сам Посейдон, но предупредит, что греческими именами он передает имена чужеземные. Следовало бы выяснить, кто скрывается под именем «Посейдон».