То же самое мы имеем и в случае с Куломмье, в Бри, где и в наши дни можно увидеть командорство — великолепный комплекс построек XII–XIII веков. Одно время, когда командорство превратили в ферму, его собирались разрушить, чтобы соорудить на его месте жилые помещения для рабочего люда. Но благодаря совместным усилиям историков, археологов и жителей Куломмье это внушительное свидетельство пребывания тамплиеров в этих краях было спасено: с помощью молодых добровольцев, стекавшихся со всей Европы, командорство удалось отреставрировать. Часовня и командорские покои были приведены в состояние, дающее представление об их первоначальном облике. С этого времени командорство стало культурным центром — ведь иногда это единственный способ сохранить от уничтожения наследие прошлого.

Во Франции есть еще одно командорство подобного типа — в Провене (в том же самом Бри). Известно, что в Средние века Провен наряду с Парижем и Руаном был одним из самых значимых городов Франции, где устраивались ярмарки, на которые съезжались купцы со всей Европы. Командорство в Провене было очень богатым: ему принадлежали земли в Вале, возле холма Фонтен-Риоль, один большой дом в Мадлене, в верхнем городе, и другой — перед церковью Св. Креста, не говоря об окрестных угодьях. Это командорство «специализировалось» на торговле вином. Вследствие многочисленных дарений графов Шампанских орден превратился в собственника семидесяти домов и лавок в Провене: большинство из них располагались в самых выгодных для коммерции местах и были окружены садами. Тамплиеры получали постоянный доход с этой недвижимости. Также им принадлежала львиная доля всех мельниц в округе, с которых им также поступало немало прибыли. А поскольку храмовники имели обыкновение предлагать привлекательные цены, число их клиентов беспрестанно росло, вызывая протесты конкурентов. Все это только подтверждает, насколько продуманно тамплиеры управляли своими владениями, и показывает, как они могли преумножить свое состояние благодаря получаемым и сразу же пускаемым в дело доходам: они придавали толчок экономической жизни на пользу потребления. В общем говоря, тамплиеры способствовали лучшему распределению продуктов во всех социальных слоях, подготовив то, что сейчас принято называть обществом потребителей.

Но эта экономическая деятельность, необходимая не только для крестовых походов, но и для самого существования ордена, не освобождала воинов-монахов от их религиозных обязанностей. Это легко понять, если взглянуть на список храмов, которые либо принадлежали тамплиерам, либо были построены под их руководством.

Самым прекрасным примером, без сомнения, является храм в Лане, на нынешней день лучше всего сохранившийся из церковных зданий тамплиеров. Часовня командорства, основанного в XII веке, находится в южной части верхнего города. Часовня выполнена в романском стиле, восьмиугольной формы, с колокольней на крыше и хорами, перерастающими в абсиду со сферическим сводом. Нужно отметить, что алтарная ниша расположена точно напротив церковных врат. Эта церковь в форме многоугольника, которую считают характерной чертой так называемого искусства тамплиеров, на самом деле не имеет ничего общего с церковью Гроба Господня в Иерусалиме; даже если тамплиеры часто прибегали к такому типу постройки, то он вовсе не присущ им одним и существовал задолго до ордена Храма. Некоторые исследователи хотели провести параллель между этой архитектурной формой и Храмом Господним в Иерусалиме, куполом Скалы, которому, как известно, придали форму восьмиугольника. На самом деле в Западной Европе уже существовала традиция восьмиугольных часовен, особенно часовен при кладбищах: например, восьмиугольное здание в Монмориллоне, которое долгое время ошибочно приписывали тамплиерам (в реальности его построили до них). Орденская часовня храмовников принадлежит как раз к этому архитектурному типу: у нее восемь сторон, островерхая крыша с башенкой, и нет круговой галереи. «Но образец ее находится не на Востоке, а в Лане, в аббатстве Сен-Венсан, где при кладбище еще до появления тамплиеров в городе была построена восьмиугольная часовня». [13]Создается впечатление, что восьмиугольная форма связана с древними часовнями при кладбищах: в старой символике зодиака число восемь, соотносящееся со знаком Льва, напоминает о воскресении.

Уже давно считается, что часовня XII века в Меце, подле арсенала, была построена тамплиерами. Явных доказательств тому нет. Тем не менее мы видим там те же характерные признаки: восемь сторон, в каждой из которых пробито окно под аркой. Из проема в восьмой стороне открывается вид на квадратные хоры, которые продолжают апсиду. Скорее всего, там тоже нашло свое место представление о воскресении. Таким образом, очень соблазнительно видеть в восьмиугольной форме жизорского донжона если не руку тамплиеров, то, по крайней мере, их влияние. В любом случае, вспомним, что крепости возводили те же самые строители, что работали над сооружением часовен и кафедральных соборов. Более того, в ту эпоху привычного для нас различия между сакральным и мирским, религиозной и светской сферами жизни еще не существовало. Как следствие, мы вправе считать, что любая конструкция, возводимая с сугубо материальными целями (включая военные укрепления), выполняла и духовную задачу. Но упомяну в который раз, речь идет об общем для всего средневековья феномене: нет ничего, что могло бы указать на явное вмешательство тамплиеров.

Однако как раз такая версия может получить подтверждение на примере командорства Сур, в Босе, около Шартра. Командорство было основано в 1192 году, когда Адель Шампанская, вдова Тибо, графа Блуаского и сенешаля Франции, завещала ордену Храма свои земли и постройки в Суре. Это дарение было признано ее детьми и затем подтверждено королем Филиппом Августом.

Сур стал значимым центром организации ордена, и ему подчинялся дом храмовников в Шартре, основанный в 1225 году, когда строили знаменитый шартрский кафедральный собор. В некоторых кругах так называемых герметистов считают, что в Суре в обстановке строжайшей секретности проводили инициационные церемонии, в которых участвовали только избранные члены ордена, державшие в своих руках настоящие бразды правления. Прибавляют также, что Сур был «Центром центров», местом сосредоточения всего тамплиерского эзотеризма. Почему нет? К несчастью, у нас ни малейшего доказательства. Напротив, легко установить связь между этой тамплиерской традицией, не поддающейся проверке, и реальной исторической традицией, восходящей ко временам Юлия Цезаря, согласно которой область карнутов (то есть шартрский регион), некогда поросшая густыми зарослями лесов, была религиозным центром друидов всей Галлии. Именно там, по словам Цезаря, друиды собирались каждый год в тайном святилище посреди леса ( nemeton) и разрешали все возникнувшие вопросы. Поскольку многие из тех, кто принадлежал к герметическим и эзотерическим кругам, были совершенно уверены, что доктрина тамплиеров, по меньшей мере, отчасти унаследована от друидов, весьма соблазнительно было превратить Сур, расположенный в самом сердце Боса, в истинное святилище древних друидов, центр инициации тамплиеров. Проблема, однако, заключается в том, что мы очень мало знаем о друидизме и почти ничего — о доктрине тамплиеров.

Сходные слухи ходили и про Пейн — родину основателя и первого великого магистра ордена Храма Гуго де Пейена или Пейна — и про лес по соседству — Лес Востока. Этот лес разделен на четыре части. К северо-западу находится Малый Восток, в центре — Великий Восток, к северо-востоку — Шпора, и к юго-востоку — лес Храма. Четко известно, что тамплиеры жили в этом лесу, возвели там здания, дома, крепости и фермы. Также совершенно справедливо и то, что этот лес представлял собой надежное укрытие благодаря густым зарослям деревьев и болотам: это место просто идеально подходило для того, чтобы спрятать там что-то.Поэтому и вообразили, будто сокровище тамплиеров зарыто где-то в болотах леса Востока. После того как Святой Грааль напрасно искали в Монсегюре или Гластонбери, решили, что надо вести поиски в лесу Востока, который, по словам некоторых энтузиастов, является не чем иным, как настоящим Броселиадским лесом. Кроме того, если хорошенько поразмыслить, на ум приходит и другая мысль — а ведь лес Востока находится не так уж и далеко от Труа, родины Кретьена де Труа, прославленного французского поэта, который первым заговорил о Граале и его таинственной процессии. Чтобы выдвинуть новую гипотезу, большего и не требуется. Приверженцы этой теории, стремясь придавать ей больше веса, обратили внимание на тот факт, что часть леса называться Великий Восток; исходя из этого они попытались доказать связь между масонами и тамплиерами и свести все к поиску Грааля: дескать, сокровище тамплиеров было не материальным, а духовным — то есть, попросту говоря, Граалем. Почему бы и нет? Ведь Кретьен де Труа, описывая процессию, сопровождавшую Грааль, не сообщил нам, что же именно находилось в сосуде, который он назвал Граалем. Выходит, нам предстоит отвечать на этот вопрос. А если вспомнить, что Гуго де Пейен, основатель ордена Храма, был сеньором этого региона и именно в Труа на церковном соборе 1128 года обнародовали официальный устав тамплиеров, можно еще многое предположить… Но главное в этом деле — не делать поспешных заключений.