— Какой необыкновенный цвет лица! — заговорил Джокер. — Только посмотрите на эти ярко-красные губы! А какой естественный цвет у волос! Пожалуй, только ваш гробовщик способен оценить всё это по-настоящему!

Теперь на экране возникли десятки фургонов, развозящих товары с обозначенными на них названиями и торговыми знаками самых замечательных продуктов, которыми так славится Америка и которые сделали её великой нацией.

— Я знаю, о чём вы сейчас думаете, — снова раздался голос нашего торговца. — Верно. Вы думаете: где же можно купить эти чудесные товары? Это дело, ребята. Считайте, что вы их уже купили.

И в кадре вновь появилось столь необычное, выразительное лицо нашего торговца. Он многозначительно подмигнул зрителям.

— Итак, если вы это уже сделали, — добавил он весело, — не забудьте про счастливое выражение лица!

Весёлые голоса за кадром запели:

— Фирма «Джокер» меняет лицо Готэма!

Джокер выключил телевизор. Потрясающее шоу! Он представил себе всех жителей Готэма — молодых женщин, которые, собираясь на свидание, не решаются пользоваться косметикой; молодых людей, избегающих употреблять дезодоранты и кремы для бритья; целые семьи, переставшие доверять своим врачам.

Это был его, Джокера, звёздный час! Он создал величайшее из когда-либо показанных в Готэме шоу, которое будет длиться вечно!

Или, по крайней мере, до тех пор, пока останется в живых хоть один человек.

Ну что, Бэтмэн, а ты способен совершить что-либо подобное?

Брюс Уэйн выключил телевизор. Передача Джокера закончилась. Изображение на экране исчезло. Случилось то, что он и предвидел. Теперь он во что бы то ни стало и как можно быстрее должен найти какое-нибудь средство для предотвращения катастрофы.

В комнату вошёл Альфред, держа в руках вырезку из старой газеты.

Брюс прочитал вслух:

— Вооружённое нападение пятнадцатилетнего подростка. — Он взглянул на Альфреда.

— Чудесный мальчик!

Он продолжил чтение:

— Результаты психологического теста: большие интеллектуальные способности, неустойчивость психики, способности к наукам, особенно к химии, и искусствам, — затем задумчиво повторил: — К химии?

Он хлопнул ладонью по фотографии Джека Нейпира и снова взглянул на своего дворецкого.

— Пойдём-ка по магазинам, Альфред.

На первой странице газеты «Глоб» аршинными буквами был напечатан заголовок:

«ПАНИКА В ГОТЭМ-СИТИ! ОТРАВЛЕННЫЕ ПРОДУКТЫ УНЕСЛИ ТРИДЦАТЬ ЖИЗНЕЙ! КТО ЖЕ ТАКОЙ ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ ДЖОКЕР?»

На экране телевизора показалась дикторша. У неё был не слишком хороший цвет лица. Ай-яй-яй, какие у нас мешки под глазами!

— Ещё шесть смертей, — говорила она, — и никакой разгадки смертоносного оружия Джокера.

Камера показала диктора с огромным уродливым нарывом на носу.

— Схема та же, — добавил он. — Парфюмерия и косметика: одеколон, полоскание для рта, дезодорант.

Камера вновь вернулась к дикторше. Боже мой, сейчас она выглядела ещё хуже: волосы завились в мелкие кудряшки, а брови начисто отсутствовали, лицо было всё в морщинах и казалось лицом пожилой женщины.

— Или ещё хуже, — сказала она, — может вовсе не быть никакой схемы. Изучается весь ассортимент магазинов Готэма в поисках товаров-убийц.

Товаров-убийц? Боже ж ты мой, эти телевизионщики определённо умеют выбирать слова, даже если они выглядят, как смертельно больные люди. Джокер хлопнул в ладоши. С каждым днём его шоу становится всё занятнее и занятнее!

Гордон не верил своим ушам, когда мэр вызвал его к себе. Подумать только: Готэм стал зоной бедствия!

Харви Дент ещё говорил по телефону. Но мэр уже начал свою речь.

— Мы проведём этот праздник, даже если мне придётся самому взять в руки ружьё, чтобы охранять публику!

Дент повесил трубку. Мэр продолжал:

— Слышали ли вы, что я сказал, Дент? Праздник состоится! Вы должны немедленно выяснить, чем этот сумасшедший нас травит! Вам понятно?

Дент бросил на Гордона взгляд, означавший что-то вроде: «если-ты-его-не-убьёшь-это-сделаю-я».

— Мы над этим работаем, — ответил он.

Брюс Уэйн расхаживал по своему музею оружия. Смазывавший ружьё Альфред остановил его.

— Да, сэр. Вы видели записку мисс Вейл? Она встретится с вами в музее на десять минут позже, чем было назначено.

Какой музей и при чём тут мисс Вейл?

— Я… у меня с ней не назначено никакой встречи.

Альфред покачал головой так выразительно, как умел только один он.

Должно быть, Брюс просто забыл об этой встрече. Весь вчерашний вечер и половину сегодняшнего дня он не думал ни о чём, кроме этой страшной задачи по химии. Не слишком ли много внимания уделяет он Джеку Нейпиру? Но как можно так говорить, если кто-то собирается покончить со всеми жителями Готэма?

И всё же у него есть право на личную жизнь. Видимо, он назначил Вики встречу в музее. Она опоздает на десять минут? Но он, наверное, придёт ещё позже.

Интересно, знает ли Альфред, на какое время у них было назначено это свидание?

Какой же он, Джокер, молодец!

Он уже покрасил полосы в приятный чёрный цвет. Теперь предстояло покрыть белое, как мел, лицо макияжем телесного цвета. Не стоит сразу слишком пугать Вики, тем более, что ему непросто было заманить её в ловушку. Сначала он позвонил ей по телефону, представившись дворецким этого Брюса Уэйна, а потом заставил Алисию слегка протрезветь и, выдав себя за Вики, позвонить настоящему дворецкому, чтобы перенести встречу на другое время. Наверное, не было необходимости приглашать самого Уэйна, но Джокер не мог отказать себе в таком удовольствии. И потом, почему бы ему не прикончить этого плейбоя-миллионера и не устранить таким образом соперника?

Он накладывал последние штрихи макияжа и улыбался своим мыслям. Конечно, с гримом много возни, но на первом свидании нужно хорошо выглядеть.

— Джек? — заплетающимся языком позвала Алисия, прервав его занятие. — Куда ты собрался?

Пошатываясь, она вошла в комнату. Её лицо было закрыто белой фарфоровой маской, которую она последнее время не снимала. Фу, до чего она докатилась! Никакие увещевания не доходят до её бедного одурманенного мозга. Джокер покачал головой. Вот до чего доводит слишком роскошная жизнь.

Он стоял перед зеркалом, восхищаясь своим замечательным лицом. Не забыл ли он какую-нибудь деталь, способную произвести эффект? Ах да, этот необыкновенный цветок — он прикрепил его к лацкану пиджака. Алисия, спотыкаясь, отступила на шаг.

— Я иду в музей Флегельхейма, — объявил он. — Немного искусства папочке не повредит.

Джокер с трудом оторвался от зеркала. Пора идти. Не стоит заставлять мисс Вейл ждать слишком долго, особенно сейчас, когда он так великолепен.

Вики взглянула на часы. Она ждала уже двадцать минут!

Раздражение росло с каждым мгновением. Как могла она согласиться на встречу с Брюсом Уэйном, который и на глаза-то ей не показывается? Как получилось, что Брюс неожиданно занял в её мыслях столь важное место? Они провели вместе всего одну ночь, у них не было никаких обязательств по отношению друг к другу, за исключением одного, которое, возможно, существовало только в её воображении.

Она не знала, что и думать. С того дня, когда две манекенщицы умерли прямо у неё на глазах… Всё это напомнило ей Корто Мальтезе — мир насилия и неожиданных смертей, мир, в котором нельзя доверять никому и ничему. Она оказалась в эпицентре новой войны, где правит бал некий Джокер. Разница лишь в том, что на этот раз война началась не с разрыва ручной гранаты или выстрела наёмного убийцы, она началась с поставленного Джокером жуткого спектакля о гибели двух женщин, которых он заставил смеяться до смерти.

Вики задумчиво уставилась на стакан с заказанным напитком, стоявший на нежно-голубой скатерти. Ей нравилось кафе, расположенное на галерее, откуда открывался вид на музей. Но всё в этом музее казалось нереальным, заставляя ещё больше ощутить незащищённость находившегося за его пределами города, похожего на разбитую машину, которая вот-вот взорвётся.