Жить сейчас очень тяжело. И учиться очень тяжело. Но уже тяжелее не будет, и если будут какие изменения, то уже в сторону улучшения.

Нам сейчас очень тяжело. Наступила суровая зима. На улице мороз. Дома холодно, ибо дрова надо очень экономить, и печка топится только для того, чтобы приготовить обед; темно, окна у большинства жителей заколочены, а если и не заколочены, то завешены, чтоб было теплей. У некоторых, особенно кто живет в верхних этажах, кроме всего этого, нет еще и воды. За водой приходится ходить. В связи с тем, что частые снегопады затрудняют расчистку улиц от снега, трамваи ходят очень плохо. Сегодня ходят, завтра нет. А большинство людей пользовалось трамваем, чтобы попасть на работу. Теперь же все они идут на работу и домой пешком, полуголодные, холодные. Идут, падают, плетутся, волочатся, но идут. А некоторые идут очень далеко: кто на Петроградскую, кто на Выборгскую сторону. Хорошо, что еще спокойно насчет тревог. Уже давно не было воздушных тревог. А артиллерийские обстрелы очень непродолжительны. Хлеба мало: рабочие получают 250 гр., служащие и иждивенцы по 125 грамм. 125 грамм, маленький кусочек, это очень мало. Все остальные продукты, полагающиеся по карточкам, можно достать, только стоя в очередях. А сейчас стоять в очередях очень мучительно: очень мерзнут ноги и руки, хотя не такой уж сильный мороз.

Учиться в школе очень трудно. Школа не отапливается, в некоторых классах замерзли чернила, хорошо еще, что школьникам дают без карточек по горячей тарелке супа.

Но все ничего. Скоро станет лучше. Дело только во времени.

Наши захватили, вернее, взяли обратно еще два новых города на Калин[ин]ском направлении. На Ленинградском участке фронта наши тоже потеснили противника, так что дорога от Тихвина до Волхова полностью освобождена от немцев. Сегодня нам в школе дали не желе, а простоквашу из соевого молока, четверть литра. Очень вкусно, я принесла домой и поделилась с мамой и Акой. Им тоже очень понравилось. Сегодня Ака стояла за мясом и получила прекрасное американское прессованное мясо, жирное, без косточек. Мама уже второй день не ходила на работу. Нет сил, и потом все равно их всех скоро уволят, т. к. госпиталь там ликвидируют. Раненые уже все рассредоточены по разным госпиталям. Мама опять будет без работы. Неизвестно, куда ей удастся устроиться.

Завтра уже 19-ое, а мы еще не получили конфет и масла.

Сегодня в 7 часов зажглось электричество, так что я пишу эту запись при свете электричества, но зато у нас не идет вода.

Сегодня у нас был вкусный суп с мясом и макаронами. Кошачьего мяса хватит еще на два раза. Да на 3 раза американского, а что будет потом неизвестно. Хорошо бы раздобыть где-нибудь еще кошку, тогда бы нам опять надолго бы хватило. Да, я никогда не думала, что кошачье мясо такое вкусное, нежное.

Со школой у меня дела, можно сказать, – дрянь. Геометрию я запустила, по алгебре по контрольной получила плохо. Черчение запустила. По химии получила отказ. Ну это все равно что единица. Только вот по немецкому имею хор[ошо] да по истории. В субботу буду делать по истории доклад о Гангутском сражении и, может быть, получу по истории отл[ично]. По литературе сочинение написала на плохо. Масса грамматических ошибок, да и само сочинение неважное. Завтра можно будет писать снова. Я думаю, что надо попытать счастья, авось напишу на хорошо. Но и так, если я писать второй раз не стану, двойки мне в четверти не будет, у меня там четверка стоит. Очень обидно было слышать от учительницы по литературе, что она обманулась во мне, что считала меня лучше, чем я есть на самом деле. Что я одна из наиболее антисоветски настроенных. Нет, она в этом не права, я в душе Советский Школьник, но на деле действительно этого про меня сказать нельзя, потому что я сейчас очень распускаюсь, мне лень собраться с силами, я слишком много думаю о себе. Вот ведь скоро кончается первая четверть, а я совсем не учу уроки, ст[р]ашно запускаю материал, и, конечно, это мне не пройдет даром. Я своими плохими успехами очень огорчу маму. Конечно, можно сослаться на то, что учиться трудно. Но кто же это отрицает. Вот в том-то и мог бы проявиться мой патриотизм, что я, несмотря на трудности, наперекор всему прилагала бы все усилия к тому, чтобы хорошо учиться.

А то, что же выходит! Разговоры, мечты о том, что я буду достойна звания Советского гражданина, все пустая болтовня. Первые же испытания на моем пути сломили меня, согнули. Я сдалась. Я тряпка. Трудности испугали меня. Я кутаюсь в сто одежек и ничего не делаю, зря ем хлеб и только ною – холодно, холодно.

Да, холодно. Но разве холод – это такая вещь, которую нельзя преодолеть? Нет, холод можно преодолеть.

Без десяти девять. В 9 часов мы должны тушить свет. По новому лимиту 15-тисвечовая лампочка может гореть только 3 часа в сутки. Завтра я делаю доклад по истории и отвечаю по химии, в прошлый раз я отказалась. Он поставил мне двойку. Надо знать кремний и углерод. Я очень боюсь по истории. Никогда докладов не делала, первый раз взялась. А вдруг я выйду и все забуду. Сегодня писала второй раз сочинение по литературе на тему: «Маниловщина».

Сегодня нам в столовой дали только один пустой суп. Странный тип этот Адамович.

Сегодня оттепель. На улице совсем тепло. Снег растаял, и так скользко, что невозможно ходить. Но это счастье, настоящее счастье, что не холодно. Когда голодно – это еще терпимо, но когда холодно и голодно – это уже совсем невыносимо.

Сегодня утром я так хотела есть, что попросила Аку купить и мне хлеба. Мама вскоре вернулась и сварила бульон из шкуры. Пришла Ака, принесла хлеба. Я выпила две чашки горячего бульона и съела больше половины хлеба. Я чувствовала себя такой несчастной, несчастней меня не было, кажется, человека на земле. Еще бы, ведь я два дня ничего для школы не делала. Я была в ужасе и, наконец, примирилась со своей участью, что получу опять двойки. Но мне повезло, мне ужасно повезло. Первый урок был физика, и меня первую спросили и как раз самое легкое: о звуке, самое начало. Он поставил мне, кажется, хор[ошо]. На геометрии он объяснял новое. Следующий урок была химия, и меня опять вызвали.

– Мухина, вы нам расскажете про кремний. Реакцию получения кремния, кремнистого водорода.

Долго я стояла у доски. Мне было все равно. Я знала, что получу двойку. Наконец он обратился ко мне. Я к этому времени написала обе реакции, вспоминала, вспоминала и вспомнила наконец. Дело в том, что я основательно выучила кремний к прошлому уроку, но он тогда как раз не спрашивал, а объяснял, и я еще подумала, что зря учила. Оказывается, не зря. Не выучи я эту тему тогда, сидеть бы мне на двойке.

Я не торопясь, совершенно равнодушно ответила ему все, что знала. И он больше ничего не стал меня спрашивать, посадил на место и поставил, кажется, хор[ошо].

На химии была диктовка. Двойки не будет. Диктовка легкая.

На географии была контрольная. Я только что пришла из буфета, где покупала лепешки, и он сразу пришел и роздал билетики. Я надеялась, что просмотрю записи по тетради и не успела. Мне попался билет № 1:

1. Население Англии.

2. Район Южного Уэльса.

3. Британские владения в Зап[адной] Африке.

И опять счастье. Такой легкий билет попался. Я почти все знала. Правда, напутала там немного, но все же мне повезло, и здесь счастливо избегла двойки.

После 5-ого урока помчались обедать. Нам дали суп с макаронами и филе. В супе мне попались 3 кусочка картофеля и 8 средних макаронин. Кроме этого, я купила еще порцию лепешек. Всего купила 4 лепешки.

Сытая и довольная, я вышла из школы на улицу. На улице было совсем тепло. На Загородном стояли трамваи. Посередине трамвайной линии.

Какое счастье, какое счастье! Мне хочется кричать во все горло. Боже мой, какое счастье!