Так как встреча с Борталио была назначена на шесть (вот ведь паразит, а изначально я предлагала в семь встретиться!), то ни о каком собрании моего маленького “кружка” и речи быть не могло. В назначенное изначально время. А вот собраться пораньше никто не мешает. Например, вместо третьего урока. И пусть только попробуют их учителя возразить! Нику на них натравлю, пусть покусает.

  С такими оптимистичными мыслями я и постучала в дверь двести пятого кабинета, где шел урок у десятого “В”. Без разрешения заглянув внутрь, я изобразила на лице глуповатую невинность и поинтересовалась премилым тоном:

  - Ой, извините, а Олежку нельзя попросить?..

  И хлоп-хлоп глазками наивно.

  Для чего я это делаю? Так урок ведет та учительница, с которой я по великому недоразумению еще не успела познакомиться. Видеть-то она меня видела, но не в учительской, а так – два раза в столовой, один раз в коридоре, когда я с кем-то из учеников общалась. Косилась она на меня при каждой встрече с таким выражением лица, словно видит перед собой пирог, который с любовью готовила целых два часа, и который вдруг оказался невкусным – вроде и выкинуть хочется, а вроде и останавливает что-то... В общем, странное у нее ко мне отношение. Пора менять.

  Для, так сказать, полноты впечатлений я еще и береточку сняла перед тем, как постучаться.

  Меня окинули взглядом, в котором смешалось все, что только можно испытывать в данной ситуации – удивление, возмущение, непонимание, желание отправить лесом и... тихая благодарность. Последняя появилась оттого, что десятый “В” – тот еще класс, одни оболтусы. И до моего появления они не слушали, они Общались. Именно так, с заглавной буквы. О возвышенном, ага. Правда, с моим появлением пришлось заткнуться. Иначе можно пропустить все самое интересное. Учитель, видите ли, изволит баловаться.

  Надо признать, выдержки у этой женщины-преподавателя было много. Вместо того, чтобы на меня накричать, она строго поинтересовалась:

  - А по какому, собственно, делу вы хотите его отвлечь от урока?

  Надо же, даже на “вы”... Я в восхищении.

  Испуганно округлив глаза, старательно пытаясь спрятать выражение лица, аля, “Поймали!” (то есть старательно нагоняя его на лицо), пролепетала тихо:

  - Ну... понимаете... Тут такое дело...

  Может, еще и ножкой шаркнуть виновато? Не, перебор будет. Вместо этого я только потупилась и замолчала. Долго ждать продолжения моего “монолога” не стали, а с хорошо скрываемым недовольством в голосе перебили:

  - Какое дело?

  Я постаралась покраснеть, ради чего вспомнила самые нелепые моменты в жизни. От такого моего вида по классу пронеслись шепотки и тихое хихиканье. Олег, которой я “спрашивала”, покраснел куда натуральнее, чем я. Между тем “беседа” продолжалась:

  - Ну... – снова протянула я, старательно глядя в пол. – Его... там... Меня...

  То, что могло в нормальном варианте звучать, как “Его там просят. Меня за ним послали”, в моем исполнении получилось... в общем, получилось. Хихиканье в классе стало громче, глаза учительницы – нехорошо прищурились. Она уже открыла рот, чтобы высказать что-нибудь по поводу моего спектакля, но тут уже сам Олег не выдержал. Красный, как рак, он вскочил со своего места и, глядя на своего преподавателя, с отчаянием предположил:

  - Меня, наверно... директор вызывает, вот!

  Рот захлопнулся. Взгляд с меня переместился на мальчика, став из нехорошего снова просто удивленным. Немного помолчав, пытаясь осознать полученную информацию, учительница поинтересовалась:

  - Почему это тебя должны вызывать к директору, Колобков?

  Честное слово, я не собиралась ничего говорить, а хотела только согласно кивнуть на предположения мальчика, мол, да, его Виктория Николаевна зовет. Но я просто не смогла удержаться...

  Покраснев еще больше (по крайней мере, надеюсь, что у меня это получилось), поспешила вставить раньше, чем что-либо ответил “Олежка”:

  - Понимаете... я... с ним... Мы... Так получилось...

  После каждого слова – все более многозначительная пауза, словно я сильно замялась и не могу подобрать нужных слов. Все это, помимо хихиканья, плавно переходящего в придушенный смех, со стороны большей части класса, сопровождалось еще и комментариями одного остряка-самоучки. Говорил он шепотом, но так, чтобы услышали все желающие. Знаете, интересные такие комментарии, я прямо чуть ли не в серьез покраснела! От польщения.

  Слова произвели должный эффект, и мне предстала занимательная картина: “Учитель в прострации”. Ну, это если не говорить о том, в каком состоянии был Олег. Сначала он замер, глядя на меня, как на чумную, приоткрыв рот от удивления. Затем до него дошли смешки и предположения, что именно мы с ним делали – к тому остряку присоединилось еще несколько голосов, которые строили собственные предположения на тему. От таких идей Олег на миг тоже выпал в прострацию. А затем только сообразил, что ситуацию надо спасать. Быстро запихав свои вещи в сумку, он кинулся к выходу, на ходу бросая:

  - Мы с ней окно разбили в учительской! Случайно! Щаз со всем разберемся!

  Такое откровенное вранье вкупе с обещанием разобраться спровоцировал новый приступ смеха у его одноклассников, который они уже не пытались скрыть. Вслед нам послышались предложения, как именно нужно разбираться. Учительница против нашего ухода не возражала...

  Схватив меня за руку, Олег потащил меня куда-то по коридору, на ходу пыхтя от возмущения. Я не сопротивлялась, блаженно улыбаясь, как если бы мне вручили большой шоколадный торт. Да, определенно, шалость удалась! И не важно, что из-за этого с моей репутацией станет... Новую создам!

  ”Дотащив” меня до четвертого этажа, Олег резко обернулся и, глядя на меня с возмущением и праведным гневом, вопросил грозным шепотом:

  - Это что такое там сейчас было?!

  Правда, он слегка осекся, заметив на моем лице такую откровенно довольную улыбку. Пребывая в прекрасном расположении духа, я заглянула в его глаза и, похлопав ресничками, доверчиво спросила в ответ:

  - А чем ты не доволен, Оле-ежка?

  Хотя, знаете, по-моему, ему больше подошло – “медвежка”. Нет, мальчик он очень симпатичный и активный (во всех смыслах слова), но его пухлые щечки вызывают у меня такое умиление, что просто слов не хватает! Да и комплекция у него, скажем так, не спортивная. Зато рост – загляденье. Уже сейчас, будучи в десятом классе, он выше меня почти на десять сантиметров. А это, знаете ли, не часто встречается даже у моих одногодок. В общем, не мальчик, а чудо.

  Кажется, за этими рассуждениями я пропустила какую-то крайне возмущенную тираду. В конце концов, поняв, что его речь не нашла ответа в сердцах (вернее – совести) слушателей, Олег только махнул рукой и устало спросил:

  - Зачем я тебе понадобился-то?

  Эх... Дела-дела. Вспомнив о них, родимых, пришлось возвращаться с небес на землю. Только все равно свершенная пакость грела душу. Сцепив пальцы, задумчиво протянула в ответ:

  - Зачем, зачем... А вот за надом, – Тяжкий вздох. Перебивать меня не стали, поэтому я продолжила, направившись в свой кабинет. – Понимаешь ли, Олег, есть такая вещь, как семья. И родственникам, членам той самой семьи, нужно помогать. И помогать не всегда тогда, когда тебе удобно...

  Я замолчала и посмотрела на молодого мага через плечо, заинтересовавшись, поймет ли он без моей помощи, какой отсюда следует вывод. В это время я отпирала класс, в котором и собиралась проводить внеплановое собрание.

  Немного подумав, Олег понимающе усмехнулся и спросил напрямик:

  - То есть, тебя сегодня в четыре здесь уже не будет, но тебе зачем-то нужно позарез со мной поговорить?

  Я кивнула в ответ, отпирая дверь и пропуская мальчика в класс. Кстати, большая роскошь – называть меня на “ты”. Только “своим” магам и позволяю, остальным за такое будет... много чего будет. И далеко не хорошо. Да-да, я злая и вредная!

  - Но не только с тобой, – все-таки решила уточнить.