Ника остановилась у кресла, пустовавшего рядом с троном. Все присутствующие здесь Матери главенствующих Домов встали и поклонились то ли ей, то ли Великой Жрице. Ника, украдкой, с интересом оглядела их. Все возглавлявшие влиятельные Дома Матери казались старше Ники, кроме одной. Эта Мать, носящая зеленые одежды, расшитые золотой нитью, приходилась ей почти ровесницей. Кроме этого Ника почувствовала некоторую неловкость от того, что все они были довольно скромно одеты, без того изобилия украшений, что были на ней.

Верховная Жрица медленно опустилась на трон, дав знать остальному собранию, что и они могут занять свои места. Устроившись на своем месте, Ника решила, что теперь можно и вздремнуть, сохраняя на своем лице выражение неусыпного внимания, как она это частенько проделывала на лекциях по философии.

Верховная Жрица гневно оглядела присутствующих и особо, как показалось Нике, посмотрела на нее, сделав какой-то знак рукой. Из-за колонны появились солдаты, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении женщинами. Они конвоировали старика, бредущего со склоненной головой. Введя его в круг кресел, они поставили его на колени перед алтарем и удалились. Старец стоял на коленях с понуренной головой, не смея поднять ее. Его длинные спутанные белые волосы падали на лицо. Выглядел он жалко.

— Признаете ли вы, собравшиеся здесь Матери Первых Домов Мензоберранзана, что этот мужчина совершил тяжкое преступление, ослушавшись повеление Совета, а значит, и воли великой Ллос, - гневно вопросила Верховная Жрица

— Признаем, - слажено ответили Матери со своих мест.

— Признаем, - поддакнула Ника, стараясь, устроится в каменном кресле поудобнее.

— Признаете ли вы, что он заслуживает жесточайшей смерти! - снова торжественно обратилась к совету Верховная Жрица.

— Признаем, - так же дружно отозвался Совет.

Клопси тревожно завозился.

- Ты угомонишься или нет? - зашипела на него Ника, едва удерживаясь, что бы не захихикать от щекотки. - И объясни, за что казнят старика?

Верховная Жрица стукнула посохом об пол и гневно воззрилась выцветшим взором на Нику, как и остальные Матери Первых Домов, не одобряя то, что она нарушает торжественность момента. Их лица были надменны и от того казались одинаковыми. Трудно было даже предположить, чтобы эти женщины когда-нибудь улыбались.

— Этот мужчина, - Жрица бросила на осужденного презрительный взгляд, - Этот мужчина, уже не первый раз пренебрег указаниями Совета. Но сейчас его непослушание не должно остаться безнаказанным, поскольку Мать того Дома, к которому принадлежит сей крамольник, сама не в силах усмирить своего раба, погрязшего в тяжких преступлениях и подлом предательстве.

Ника с миной осуждения покачала головой - мол, надо же быть такой растяпой, чтобы ни приструнить какого-то дряхлого деда. Жрица до того, внимательно оглядывая собрание, всем своим видом выказывая негодование, вдруг повернулась к Нике.

— Что вы скажете на это, Мать де Наль? - резко спросила она, негодующе поджав тонкие бледные губы.

— Я целиком и полностью осуждаю ту Мать, что не в силах справиться со своим слугой, - тоном примерной ученицы ответила Ника.

Жрица окинула ее холодным взглядом.

— И вы при всех признаете, таким образом, свое бессилие Мать де Наль, - вкрадчиво поинтересовалась она.

Остальные Матери с напряженным внимание подались в своих креслах вперед, чтобы не пропустить ни слова из сказанного. Их лица выражали явное, неприкрытое торжество и злорадство. Некоторые из них удивленно переглядывались.

Словно в тяжком раздумье Ника склонила голову, прошептав:

- Что происходит? Почему на меня такой наезд?

— Осужденный - лорд вашего Дома, Дорган де Наль

— Придушу, - сквозь зубы прошипела Ника. - Быстро сказал мне, в чем его вина?

— В том, что он повел битву не так, как предписывал ему Совет.

— Он ее проиграл?

— Нет. Он победил…

Ника ничего не поняла. Старого, опытного военачальника собрались казнить за то, что он не послушал кучки куриц, ничего не смыслящих в военном деле, и выиграл сражение? Жрица все также выжидающе смотрела на Нику, тогда как другие Матери негромко переговаривались между собой. Ника подняла голову:

- Я очень хорошо понимаю ваше недовольство, - сказала она, - Ибо сама недовольна, и прежде всего собой, - она театральным жестом прижала руку к груди, подбавив в голос пафоса. - Ваши нарекания справедливы, но хочу напомнить, что этот… презренный, победил…

— Дворфов, - быстро последовала подсказка из-за корсажа.

— … победил дворфов, воинственную и жестокую расу, - сочиняла она на ходу, развивая тему. Подобный прием не раз выручал Нику на экзаменах.

— Он унизил Совет, посмев ослушаться его, - бросила со своего места одна из Матерей.

— Мы не можем оставить такой поступок безнаказанным. Иначе все мужчины начнут проявлять неповиновение, - поддержала ее другая в синем одеянии, с вышитой по нему белым шелком паутиной.

— Разве вы не видите, что Мать де Наль еще на что-то надеется, - с оскорбительной насмешкой выкрикнула особа в зеленых одеждах, Мать какого-то там Дома.

Нахмурившись, Ника подняла руку, призывая к молчанию, сорвавшуюся на нее свору баб, вспомнив, что все-таки она здесь главенствует.

— Скажите, почему Совет поручил именно ему, - она указала на старика стоящего, на коленях, - возглавить битву с дворфами?

— Ответьте мне? - потребовала она, так и не дождавшись ответа, и поочередно глянув на каждую из Матерей, повернулась к Верховной Жрице.

— Потому что он не проиграл ни одной битвы, - нехотя ответила та скрипучим голосом, тем не менее, сбавив обороты. - Но он унизил Великую Ллос. Что значит вся слава Мензоберранзана со всеми дроу, обитающим в нем, в сравнении с незапятнанным именем нашей благословенной богини? Не забывай этого!

— Что ж, тогда придется казнить, - покорно вздохнула Ника, заметив, как напряглась спина обреченного. - По-видимому, у кого-то из присутствующих здесь Матерей имеется в подчинении военачальник, не уступающий в искусстве сражении этому…- “Доргану” подсказали из-за корсажа, - Доргану, - повторила Ника, обведя рукой Собрание.

Она блефовала на свой страх и риск, ожидая, что вот-вот посыпятся имена тех, кто сможет заменить умудренного опытом опального полководца на его посту. Однако Матери хранили молчание.

— Мы не умаляем его заслуг, пойми, - миролюбиво произнесла Верховная Жрица, с интересом разглядывая Нику. - Но повторю еще раз, твой лорд ослушался Совет. Поступив так, разве он не игнорировал повеление самой Ллос. Ты считаешь это допустимым? Власть Ллос незыблема. Мы не можем попустительствовать даже небольшой небрежности в отношении к богине. Дорган должен быть казнен!

Произнося роковые слова, Жрица со значением смотрела Нике в лицо.

- Матушка, - прошептал осужденный, подняв голову и смотря на Жрицу.

— Я - Верховная Жрица! - ледяным тоном отчеканила старуха, стукнув посохом об пол. - Ты должен помнить об этом, преступник.

Ника на миг потеряла дар речи, как и способность хоть что-то соображать. Мысли ее перепутались. Она не могла понять того, что сейчас происходило на ее глазах. Получалось, что мать настаивает на смерти собственного сына? Куда она попала?

- Э-э… Я глубоко почитаю всесильную Ллос, - пробормотала Ника, чтобы хоть что-то сказать, потому что Матери не спускали с нее глаз, а она не хотела, чтобы они заметили ее замешательство. - Однако почему мы недооцениваем могущество самой богини? Вы обвиняете этого воина в том, что он ослушался ее волю в лице Совета. Но, может быть, Ллос сама снизошла к нашим войскам, чтобы помочь дроу победить? Подумайте о том, что может, во время жаркой битвы во имя ее, она, видя перевес на стороне противника, когда решающей может быть минута и просто нет времени сноситься с Советом и ждать, когда вы передадите ее повеление сражающемуся лорду, напрямую помогла ему.

— Нет! Никогда Ллос не снизойдет до общения с мужчиной, а если подобное происходит, то только для того, что бы пожрать его! - отрезала Жрица.