Итак, игровая задача жизни Марианны, как ее представляет себе Мариво, состоит в обретении знатности и богатства благодаря душевному мужеству, направленному на восстановление тождества «реальности» и «формы» (по терминологии Шиллера), нарушенного по вине «случая» (нападения разбойников на карету, в которой ехали знатные родители Марианны), обрекшего героиню на бедность и сиротство. Из комедий сюда переходит некий намек, некое не получившее развитие допущение, что, если бы высокое происхождение Марианны подтвердилось, она могла бы породниться с самыми знатными дворянскими фамилиями. Эта вероятность предполагается врожденными качествами героини, отношением к ней непредвзято мыслящих персонажей, таких, например, как госпожа де Миран или влиятельный министр, в точных, верно найденных словах, обращенных к Марианне, сформулировавший самую суть проблемы: «Благородное ваше происхождение не доказано, но благородство вашего сердца бесспорно, и, если бы пришлось выбирать, я бы его предпочел знатности». Эта вероятность получает словесное выражение в страстной тираде Вальвиля, защищающего свою возлюбленную от нападок людей, кичащихся своим благородством как внешней формой, а не внутренним содержанием.
Однако все это не более, чем предположения и допущения. В той действительности, какую рисует нам автор, Марианна дебютирует как героиня авантюрно-бытового романа. Это значит, что «случай», воплощающий текучую эмпирию жизни, непрерывно ставит героиню перед неожиданностями, вынуждающими ее раскрыть свою сущность.
Впрочем, жизнь, в плавание по которой пускается Марианна, не хаотична. Она по-своему закономерна, и эта ее внутренняя организованность проявляется в маятниковом принципе развития сюжета: взлеты сменяются падениями, минуты надежды — приступами отчаяния. Появление де Клималя, лицемерного благодетеля, вселяет в Марианну надежду на будущее, однако его назойливые ухаживания дают ей понять, что ей придется либо согласиться на роль содержанки, либо вновь очутиться на улице без средств к существованию. Встреча с Вальвилем дает основание для новой окрыленности, однако разрыв с де Клималем ставит ее в почти безвыходное положение. Знакомство с госпожой де Миран — новый взлет; травля со стороны родственников Вальвиля — очередное испытание. Блистательная победа, одержанная Марианной в кабинете министра, возвращает надежду, которую ветреность Вальвиля готова, кажется, отнять навсегда...
В отличие от своих предшественниц, героинь авантюрно-бытового романа, таких, например, как Молль Флендерс или леди Роксана, Марианна не плывет по воле волн. Благодаря прирожденной способности вникать в мотивы, управляющие поступками окружающих ее людей, она обретает известную власть над событиями. В свою очередь интерес к психологическим мотивировкам оттесняет авантюрную занимательность на второй план, переводит роман Мариво в другой жанровый регистр — превращает в психологический роман, в котором «рассуждения» преобладают, по словам автора, над «простым пересказом фактов».
В самом деле, роман написан в форме письма, в котором Марианна, уже титулованная графиня, рассказывает своей подруге маркизе о событиях 20—30-летней давности. Временная, а следовательно и ценностная, дистанция позволяет ей в лучших традициях аналитической прозы, восходящей к творчеству французских моралистов — Паскаля, Ларошфуко, Лабрюйера и романам мадам де Лафайет, воссоздать причудливый узор взаимодействующих и переплетающихся мотивов. Этот труд оказался бы попросту не по силам герою-рассказчику, непосредственно вовлеченному в изображаемые события. Марианне предстояло стать графиней де *** , чтобы через призму обретенного опыта охватить взором всю панораму событий в их закономерности.
Взаимодействие мотивов выкристаллизовывается в рисунок более или менее сложный в зависимости от кругозора и жизненных установок персонажей. Так, мотивы, определяющие поведение госпожи Дютур, хозяйки бельевой лавки, просты, почти примитивны. Она поселяет у себя Марианну в расчете на деньги, которыми де Клималь собирается оплачивать содержание своей подопечной. Но вот она узнает о его намерении переселить Марианну и «благодетель» мгновенно превращается в «старого безумца», «хрыча с постной рожей», «сущего плута», вознамерившегося надуть порядочную женщину.
Более сложный рисунок роли у де Клималя. Он явно выходит за рамки традиционных сатирических портретов Тартюфов всех времен и мастей, лицемерием прикрывающих свои предосудительные наклонности: он способен на духовный кризис и нравственное перерождение. Вчерашний ханжа превращается в кающегося грешника, испрашивающего прощения у близких и завещающего Марианне пожизненную ренту, вдвое превышающую ту, которую он прочил ей как своей содержанке.
Во многом непредсказуем и Вальвиль, пылко и самоотверженно влюбленный и при этом безоглядно увлекающийся мадемуазель Вартон. Непредсказуема и сама Вартон, то чуткая и деликатная подруга, то эгоистичная и бесцеремонная соперница. Эти и многие другие образы романа — новаторские открытия Мариво, отражающие более сложный образ человека, возникший перед художественным сознанием XVIII века.
Однако самый противоречивый, динамичный, живой герой романа — это, конечно же,— Марианна. Будучи от природы неординарной личностью, она к тому же эволюционирует от героини авантюрно-бытового романа к героине романа испытания. Поначалу, особенно в двух первых частях, Марианна не столько выявляет, сколько оправдывает «эгоистические» мотивы своих стремлений, стараясь придать им видимость светской благопристойности. Применяясь к обстоятельствам (разумеется, до известных пределов), она ищет приемлемые с нравственной точки зрения оправдания своей жажды успеха, любви, счастья. Глубинным мотивом ее поведения остается стремление добиться обеспеченного и независимого положения — выйти замуж по любви за знатного и состоятельного молодого человека, а чтобы обратить на себя его внимание, надо хорошо выглядеть, прилично и со вкусом одеваться и т. д. и т. п. Марианна не заблуждается относительно истинных намерений де Клималя, однако поначалу вынуждена делать вид, что доверяет ему. Если бы она призналась себе, что де Клималь одаривает ее в расчете на ее благосклонность, что он попросту покупает ее своими подарками, ей пришлось бы, сохраняя верность своим представлениям о нравственности, незамедлительно и самым решительным образом расстаться с ним. Но Марианна молода и красива, она не отказывается от надежды выйти замуж за молодого дворянина... Поэтому на протяжении всего развернутого эпизода читатель не единожды задается вопросом: как долго сможет Марианна делать вид, что ее настойчивый «благодетель» желает ей лишь такого счастья, какого может пожелать своей дочери благонравный отец?
Кульминацией этой затянувшейся неопределенности становится сцена в карете, когда де Клималь пытается поцеловать Марианну как влюбленный, а она принимает от него ласку как от покровителя.
В традициях авантюрно-бытового романа Мариво поэтизирует усилия личности — яркой, энергичной, предприимчивой, жизнелюбивой. Провиденциальная вера писателя в конечную доброжелательность мира определяет принцип авторского отбора и соотнесения композиционных элементов. Мариво так отбирает и располагает события, что возникающие перед Марианной препятствия преодолеваются ею без ущерба для ее нравственного чувства. Магией художника он исправляет действительность, продлевая жизнь литературному жанру — авантюрно-бытовому роману: когда Марианна рискует вновь оказаться на улице без средств к существованию, ибо затянувшаяся игра с де Клималем близится к развязке, случайность в образе автора дарует ей долгожданную встречу с Вальвилем. В его особняке Марианна демонстрирует мастерство прирожденной актрисы, не впадая в преувеличения, которые позволили бы уличить ее во лжи. Эпизод построен на умолчаниях и глубокомысленных недомолвках, которые, по существу, скрывают от Вальвиля истинное положение вещей, однако интерпретируются им в желательном для Марианны смысле: Вальвиль все объясняет ее целомудренной скромностью.