— Месье, у вас есть братья и сестры?

— Да, — ответил он и затем спросил: — Mademoiselle, вам нравится Париж?

Удивленная такой переменой темы, Триша ответила почти машинально:

— Да. Жизнь здесь захватывает. В Париже, пожалуй, веселее, чем Лондоне.

Было видно, что это замечание понравилось ему, ибо он улыбнулся и потянулся рукой к внутреннему карману, пиджака:

— Вы курите?

— Изредка, — ответила она. — Не сейчас, merci.

Его рука сразу остановилась. Рив не проявил никакого желания закурить или обсуждать свои семейные дела, что означало одно — он ведет вежливый разговор до тех пор, пока не посчитает, что Джереми и его жена достаточно долго обмениваются своими тайнами. «Что ж, ему не обязательно продолжать светский разговор, словно она была одной из его капризных пациенток, которой он старается угодить», — сердито подумала она.

— Надеюсь, я не задерживаю вас, месье, — сказала она язвительно.

Прежде чем он успел ответить, в дверь тихо постучали, вошла медсестра и сообщила, что его ждут в регистратуре. Когда он покинул кабинет, Триша вышла, твердо решив, что не будет ждать его возвращения. Идя по коридору, она увидела в дверях палаты Джереми, который жестом пригласил ее войти. Она вздохнула с облегчением.

Она нашла Мари-Роз сидящей на постели, на ее лице уже не было повязок. Два пластыря скрывали шрамы на ее щеках, но нос, совершенно сплющенный, за исключением кончика, к счастью, был без шрамов. Она повеселела и передала Трише список вещей, которые ей были нужны, — хорошее туалетное мыло, косметические салфетки и крем для кожи. Джереми с радостью рассказывал сестре, что Рив собирается вернуть ей прежнюю красоту.

Когда они возвращались на виллу, Джереми сказал:

— Мари-Роз трудно. Бедняжка. Мне во многих отношениях легче, когда ты рядом, Триш. — Он остановил машину, подчиняясь белому жезлу стоявшего на посту полицейского, и повернулся к сестре: — Сегодня я получил письмо от своей фирмы, в котором меня просят на пару месяцев отправиться в Испанию, чтобы создать там представительство. По-видимому, немало людей устраиваются там, чтобы заняться фермерским хозяйством и выращивать фрукты. В фирме полагают, что эта страна в будущем может стать рынком для нашей продукции. Что ты думаешь по поводу моей поездки?

Полицейский дал знак ехать дальше, и Триша задумчиво посмотрела на брата. Его лицо было напряжено, он выглядел встревоженным и неуверенным в себе. Она хотела помочь, но считала, что это такое дело, которое он должен решить с женой. Наконец она осторожно спросила:

— Ты об этом уже сообщил Мари-Роз?

Он кивнул:

— Да. Когда мне несколько недель назад сделали это предложение, она была против. Сейчас, кажется, ей все равно, поеду я или нет. В данный момент она мечтает лишь о том, чтобы ее вылечили.

— Ты вряд ли можешь корить ее за это.

— Я ее не корю, но хочу знать, что ты об этом думаешь.

— Я не выскажу своего мнения, если ты этого хочешь, — решительно ответила она. — Я приехала сюда, чтобы сделать все, что в моих силах, но не помогать тебе принимать решения. Это ты должен решить с женой. А что ты сам думаешь?

— Мне эта идея по душе. С одной стороны, это трудная, но интересная работа, Я склонен принять это предложение. Когда мне предложили в первый раз, я категорически отказался, но с тех пор я многое обдумал. Мне нужен собственный дом, но при создавшемся положении я не могу ничего предпринять, пока Мари-Роз не поправится.

— В таком случае выходит, что ты уже решил принять это предложение?

Он посмотрел на нее с глупой ухмылкой:

— Ну, почти. В последнее время мы с женой действуем друг другу на нервы, и, пожалуй, временный перерыв пойдет нам на пользу.

Глядя на него, Триша была готова согласиться. Он сказал, что пригласил ее, чтобы помочь жене, но в глубине души он надеялся на ее помощь и совет. Хотя он был старше, Трише хотелось в какой-то мере заменить ему мать. Тем не менее она боялась позволить ему уехать, ибо она находилась в чужой стране и его присутствие придавало ей уверенность.

— Как скоро ты должен ехать? — поинтересовалась она.

— В течение ближайших нескольких дней.

— Так скоро? — с тревогой спросила она.

— Да, паспорт уже готов, и, кроме кое-каких мелочей, все готово к срочному отъезду. — Машина подъехала к вилле, и он выключил двигатель.

В наступившей тишине Триша вслух высказала свои мысли:

— А ты этим не развязываешь руки Риву д'Артанону?

— Вот здесь, Триш, ты и вступишь в игру. — Он положил одну руку на руль и заглянул в ее широко раскрытые вопрошающие глаза. — Я полагаюсь на тебя, ты вставишь ему палки в колеса.

— Палки в колеса? — изумленно повторила она. — И как же, по-твоему, я сделаю это?

— Используя свои уловки. Ты англичанка и представляешь для Рива спортивный интерес. Ты, вне всякого сомнения, внесешь разнообразие в его жизнь — ты не такая, как девушки, которые влюбляются в него.

Триша была потрясена.

— Джереми, ты шутишь! Я ведь понятия не имею, с чего начинать, к тому же француженки знают все, что касается мужчин. Они с рождения знают, как заполучить нужного мужчину так, что он и не заподозрит об этом. Они обладают вечной женственностью.

Его глаза скользнули по ее стройной хорошенькой фигуре и заглянули в красноречивые голубые глаза. Маленький ротик от удивления и отчаяния приоткрылся, показывая белые жемчужные зубы, ее лицо было так свежо и невинно, что он невольно усмехнулся:

— Ты именно такая, ты тревожишь мужские сердца, если брату позволительно так выразиться.

— Лесть тебе ничего не даст, мой мальчик! — Триша предприняла робкую попытку дерзить. От одной мысли, что она станет играть на чувствах такого мужчины, как Рив д'Артанон, ей стало не по себе. С одной стороны, это был не тот тип мужчины, с которым можно флиртовать. Он слишком опасен и в любом случае сразу раскусит ее. Она вспомнила, как он чисто по-французски проницательно, оценивающе смотрел на нее блестящими темно-серыми глазами, словно чувствуя ее враждебное к себе отношение. Он не пощадит того, кто одурачит его.

— Извини, Джереми. Я буду помогать тебе, как могу, но ни о каком заигрывании с Ривом д'Артаноном и речи не может быть.

Он беззаботно махнул рукой:

— Ты же не должна доводить его до того, чтобы он сделал тебе предложение, просто подыгрывай ему. Знаешь, Триш, здесь ты можешь весело провести время, к тому же ты поможешь мне, если правильно разыграешь карты.

Триша решительно отогнала ощущение тревоги. Джереми во многом еще был настоящим ребенком, и таким милым. Она не трусила, но в ее представлении хорошее времяпрепровождение не вязалось с улыбками и заигрыванием с мужчиной, за очарованием и красивой внешностью которого мог скрываться тлеющий вулкан. Однако ее беспокоил лишь Джереми, которому брак подарил недостойную жену, а она оказалась в незавидном положении человека, помогающего ему выпутаться из сложной ситуации. Джереми выскользнул из машины, и она последовала зa ним. «Ах уж эти братья! — подумала она. — Слава богу, что у меня только один».

Следующие несколько дней Джереми изо всех сил старался угодить ей. Он был очень внимателен к ней между визитами к Мари-Роз, которая поправлялась и крепла с каждым днем. Между посещениями больницы Джереми и Триша наслаждались прелестями Парижа, посетив Лувр, чтобы познакомиться с произведениями искусства, включая Мону Лизу и Венеру Милосскую, затем перекусили в парке Тюильри и нежились на солнце. Джереми знакомил ее с системой французского движения, а именно: с автобусами, такси и подземкой, которая называлась «метро». Триша обнаружила, что парижское такси не очень дорого, а маленький флажок со словом «Libre» ^[7]означал, что такси ждет очередного пассажира.

Больше мили они ехали по прекрасным Елисейским Полям, пока не достигли Триумфальной арки, в центральном своде которой покоилось тело неизвестного солдата. Здесь зажигают вечный огонь каждый вечер в торжественной обстановке. Лифт вознес их на вершину арки, откуда перед Тришей открылся прекрасный вид на двенадцать авеню, удалявшихся от арки, стоявшей словно в центре спиц колеса.