Не исключено, конечно, что существовала и третья возможность. Всегда можно заявить, что те, кто строил пирамиду Хеопса, на самом деле не знали, что они делают, и что конечный результат их труда — это следствие проб и ошибок, что точность, продемонстрированная при строительстве Великой пирамиды, всего лишь пример удачного стечения обстоятельств. Да, я понимаю, что подобные объяснения смешны, но как раз их не раз приводили египтологи и исследователи. Если мы считаем достижение строителей пирамиды Хеопса делом случая, тогда к чему вся эта болтовня. Впрочем, если любознательность все же возьмет в нас верх, тогда мы, пожалуй, сумеем с большим вниманием отнестись к предположению о том, что неспроста пирамида Хеопса построена с такой математической точностью.

Сегодня мы, если не обязаны, не тратим ни времени, ни сил на то, чтобы произвести отделку изделия с точностью до 0,0002 дюйма. Обычно цена изделия значительно возрастает, если в значении величины допуска после запятой появляется еще один ноль, т. е. оно равно не 0,001, а 0,0001. Чем боже высокой точности требует изготовление изделия, тем больше оно стоит, поскольку этот труд оплачивается дороже. Инструментальщики в час зарабатывают больше, чем станочники. Следовательно, чтобы уменьшить стоимость, инженер создает станок или инструмент с наибольшим допуском, не снижающим их функциональности. Габариты любого объекта — всего лишь исходные данные, и, хотя они и связаны с объектом, таковым все-таки не являются. Стало быть, мы со спокойной совестью можем сказать, что размеры и точность пирамиды Хуфу — это исходные данные, учитывающиеся строителями при создании, условно говоря, «изделия» и тем самым обеспечившие максимальную точность исполнения «изделия».

Коль строители оказались настолько умны, что справились с добычей, транспортировкой и установкой миллионов тонн кладки, вправе ли мы говорить, что они добились этого удивительного результата примитивными методами? Неужто они представляли пирамиду Хеопса только в законченном виде или все же предвидели все конструктивные сложности, которые им придется преодолеть? Неужели группа людей, сумевшая построить столь передовое и уникальное сооружение, не смогла бы создать передовые и уникальные инструменты, которые помогли бы им при ее строительстве? Пирамида Хеопса является, несомненно, результатом физического труда, сопряженного с инженерной мыслью. И поскольку имеющиеся данные позволяют предположить, что строители применяли сложные методы механической обработки, они должны были прежде всего создать передовые и уникальные инструменты. Учитывая это, мы вправе предположить, что они также строили пирамиду Хеопса, имея перед собой некую передовую и уникальную задачу.

Если мы взглянем на историю промышленности, то, как я уже говорил, увидим, что с совершенствованием станков повышалось и качество изделия. Точность и воспроизводимость современных станков такова, что при изготовлении некоторых частей изделий они не нуждаются в очень тонкой обработке. Станки рассчитаны на то, что на них будут изготовлять очень точные и стандартные изделия, причем степень точности обработки для конечного продукта отдельных узлов не имеет ровно никакого значения. Тогда не исключено, что строители пирамид создали передовое оборудование для добычи и обработки камня, не допускающее работы низкого качества. На первый взгляд это предположение может показаться притянутым за уши, однако, как я продемонстрирую в следующей главе, судя по находкам, относящимся к тому периоду, тогда применялись передовые методы механической обработки камня.

В случае с пирамидой Хеопса мы столкнулись с артефактом, являющимся примером высокого уровня в производственной и строительной сферах, не предусмотрен \юга техническими условиями современных зданий. В действительности мастеровые, изготовляющие строительные материалы и возводящие современные сооружения, не работают с такими допусками, какие приходилось, вероятно, соблюдать творцам пирамиды Хеопса. С этой мыслью я продолжил свое исследование и попытался представить, что бы потребовалось для возведения ее копии. Великая пирамида является творением высокопрофессиональных и знающих людей, замысливших и воплотивших проект с совершенно поразительным вниманием к деталям Ее строительство, безусловно «потребовало огромных ресурсов. Грэм Хэнкок ясно говорит об этом в документальном фильме, где принял участие и я. «Строители пирамид говорят нам через века: «Мы не дураки… Относитесь к нам серьезно!»» [48]. Его замечание итожит выводы, к которым я пришел еще в 1977 году: строители пирамид знали столько же, сколько и мы. Как они применяли свои знания, дело другое, но совершенно очевидно, что благодаря своим знаниям, они создали уникальное сооружение, до сих пор никем не повторенное. Правда заключается в том, что пирамида Хеопса, по любым — старым и новым — меужам, является самым крупным и точно построенным зданием в мире.

Меня больше всего заинтересовали в Великой пирамиде те открытия, которые связаны с методами, использованными древними строителями при обработке строительного материала — и в первую очередь гранита. Я обнаружил множество нестыковок между тем, что говорят египтологи о применявшихся здесь инструментах, и данными, полученными в результате изучения кладки. Иначе говоря, камни пирамиды Хеопса поведали мне историю, отличную от той, которую услышали от них другие наблюдатели. Камни уверяют меня, что при их добыче применялась механическая сила, а не ручной труд, как предполагают твердолобые египтологи.

В августе 1984 года в журнале «Аналог» была напечатана моя статья «Advanced Machining in Ancient Egypt» («Передовые методы механической обработки в Древнем Египте»). В ней я рассматривал книгу сэра Уильяма Флиндерса Питри «Пирамиды и храмы Гизы». После публикации упомянутой статьи я дважды посетил Египет и после каждой поездки преисполнялся еще большим уважением к строителям древних пирамид. В 1986 году, будучи в Египте, посетил Каирский музей, которому подарил копию своей статьи. Директор музея любезно поблагодарил меня и потерял ко мне интерес. Другой египтолог, желая познакомить меня с методами работы древних каменотесов, пригласил в «инструментальную кладовую» и показал мне несколько ящиков с примитивными орудиями труда из меди. Я спросил у своего сопровождающего о способе обработки гранита, поскольку этому вопросу была посвящена моя статья. По его словам, древние египтяне, прорубив в граните щель, вставляли туда деревянные клинья и поливали их водой. Дерево разбухало, и под действием давления камень раскалывался. Между раскалыванием камня и его механической обработкой дистанция огромного размера. Он не объяснил, как при помощи медных орудий удавалось разбивать гранит, но говорил так увлеченно, что я не стал перебивать его. В подтверждение своих слов он подвел меня к стоящему рядом менеджеру по туризму, который уговорил меня слетать в Асуан, где, по его уверениям, мне все станет ясно. Мне следует, говорил он, взглянуть на метки, а также неоконченный обелиск (см. рис. 14).

Я купил билеты и на следующий день прилетел в Асуан. (После знакомства с некоторыми египетскими обычаями у меня сложилось впечатление, что мой знакомый египтолог уже не в первый раз подводит своих собеседников к менеджеру по туризму). Сделанные в каменоломне метки не убедили меня в том, что строители пирамид добывали камень, применяя только те способы, о которых рассказывают сторонники традиционных теорий (см. рис 15). Например, в канале, проходящем вдоль обелиска, весящего около 3000 тонн, я заметил большое коническое отверстие, пробуренное на склоне холма в скальной породе, диаметром примерно 12 дюймов (30,48 см) и глубиной 3 фута. Оно было пробурено под углом, и его верхняя поверхность захватывала пространство канала (см. рис. 16). По-моему, древние строители использовали буры скорей всего для удаления лишнего материала по периметру обелиска, сначала выбивая перемычки между пробуренными отверстиями, а затем снимая острые выступы.