— Ну что, Элемир, теперь поговорим как мужчина с мужчиной? — поинтересовался Ярослав, держа наготове меч.

— Поговорим, Ярослав, поговорим, — заверил тот. — Я бы, конечно, предпочёл сперва добраться до ведьмы. Но не беда, успею. Главного я добился — задержал вас достаточно долго. Демон уже ушёл или уйдёт совсем скоро!

Он победоносно улыбнулся идеально белыми зубами. Я негромко выругалась. Если демон улизнёт сейчас, ещё неизвестно, когда мы сможем его достать, да и сможем ли. Конечно, без яблони он стал слабее, но у него всё равно хватит сил на то, чтобы наворотить на острове множество дел. А если развяжется война, то та тёмная энергия, которую она принесёт, может полноценно заменить получаемые от яблони силы.

По-видимому, Ярослав подумал о том же самом. Он взмахнул мечом, шагая навстречу Элемиру.

— Я с ним разберусь! — крикнул он, не оборачиваясь. — Идите и делайте то, что должны сделать. Торопитесь! Я догоню вас сразу же, как только закончу здесь.

Элемир метнулся в сторону, пытаясь перехватить меня, но Ярослав снова преградил ему путь.

— Бегите! Я его не пропущу.

— Ну что ж, попробуйте, — зло усмехнулся Элемир. — Вам всё равно не удастся пройти мимо Горгоны.

— Спасибо за предупреждение! — от души поблагодарила я, устремляясь ко входу в замок.

Дара и Мэгги спешили следом за мной. А за спиной уже зазвенели мечи.

Правильно ли я поступила тогда? Возможно, мне не следовало покидать его в этот момент. Ведь это была не дуэль, а война. И кто сказал, будто на войне враги должны сражаться один на один? Не было ли в моём послушании доли предательства? Но у меня была задача, избранная не по собственной воле, и я поспешила к её выполнению. Впоследствии я успела жестоко пожалеть о том, что не дождалась тогда окончания поединка.

— Ну что ж, посмотрим, кто чего стоит на деле? — бросил Элемир. — Не по рождению, а по умению?

— Никогда не сомневался в твоих умениях, — отозвался Ярослав. — Но давай посмотрим.

Обычно первый этап поединка бывает не слишком ожесточённым. Удары не очень часты и не делаются в полную силу, ибо предназначены лишь для того, чтобы оценить противника, прощупать его сильные и слабые стороны. Однако на сей раз этот этап оказался необычно коротким. Ибо противники были хорошо знакомы друг с другом и каждый из дерущихся уже имел представление о манере, преимуществах и недостатках другого. Мечи стали встречаться всё чаще и чаще. Их встречи сопровождались громким, тревожащим звоном. Элемир сделал резкий выпад, и Ярослав едва успел увернуться; лезвие меча слегка задело кожу. Элемир не смог ранить противника, но зато получил возможность взять инициативу в свои руки; он стал наносить удары всё чаще и чаще, вынуждая Ярослава отступать и защищаться, практически лишив его возможности нападать.

Под ногой Ярослава оказался камень, и воин покачнулся, оступившись. С радостным возгласом противник бросился в атаку. Но оказалось, что это был лишь обманный манёвр; с лёгкостью уйдя от удара, Ярослав перекатился по земле и снова вскочил на ноги, принимая боевую стойку уже с другой стороны от противника. Настала его очередь перейти в наступление. Теперь Ярослав наносил один удар за другим. Он был непредсказуем, быстро орудуя мечом, направляя удары то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Казалось бы, целил в голову, но бил вместо этого по ногам, оставляя противника в постоянном напряжении. Теперь Элемиру приходилось каждый раз угадывать, куда в следующую секунду направится вражеский клинок.

Постепенно оба противника начали уставать, а чем сильнее усталость, тем больше шанс на случайный исход поединка. Мысленно приготовившись, Ярослав пошёл на очередной обманный манёвр, якобы целясь в правую ногу противника, но в последний момент резко поменял траекторию движения, собираясь ударить в грудь. Однако увлекшись манёвром, он неосторожно открылся, и это позволило Элемиру ранить противника в живот. Оба меча вонзились в тела почти одновременно, восторженно упиваясь обилием тёплой человеческой крови. Ведь именно ради этого они и были выкованы в своё время искусными мастерами. Меч Ярослава пронзил грудь Элемира лишь долей секунды позже, чем удар Элемира нашёл свою цель. Оба противника пошатнулись и упали на землю, не находя в себе сил, чтобы снова подняться на ноги.

— Ты…опять всё испортил, — прохрипел Элемир.

Из уголка губ потекла кровь, и подбородку стало горячо. Воин закашлялся, но кашель резко оборвался, а голова откинулась назад. По-прежнему открытые глаза смотрели в небо навсегда застывшим взглядом.

Но и Ярославу было не намного лучше. Кровь хлестала из живота бардовым фонтаном. Он попытался зажать рану ладонями, чтобы хоть немного ослабить кровотечение, но руки оказались слишком слабы. Всё равно бы не помогло, отстранённо подумал он, стараясь подняться хотя бы на колени. С третьей попытки ему это удалось. Воин огляделся, как мог: картина перед глазами начинала расплываться. Увидев невдалеке кусочек тени, воин пополз туда и почти с наслаждением растянулся на подстилке из сухой травы. Подул ветерок, будто специально даря ему напоследок немного прохлады. Хорошо…Ярослав попытался оглянуться в сторону замка, но это уже не получилось. Надо было приподняться на локте, но от этого живот взорвался такой дикой болью, что воин едва не потерял сознание. Пришлось снова ровно лечь, положив голову на землю. Хотелось оставаться в сознании подольше. Как-то там Элена? Вот бы успеть увидеть её ещё раз перед смертью. Он ведь что-то хотел у неё спросить, очень важное, вот только что?.. Память ускользала. Мысленные образы становились такими же расплывчатыми, как и окружающий мир. Надо дождаться. Надо подольше продержаться в сознании. Это была последняя мысль, за которой наступила пустота.

Мы с Дарой подбежали ко входу в дом. Позади время от времени раздавался звон мечей, но отсюда сражающихся не было видно.

— Дара, я пойду внутрь одна, — твёрдо сказала я.

— Вот уж нет! — воскликнула она не менее твёрдо.

— Дара, послушай. — Я старалась говорить терпеливо, но получалось плохо: ведь времени совсем не оставалось. — Ты всё равно не сможешь мне помочь. Встреча с демоном — это во много раз опаснее, чем все наши недавние приключения вместе взятые. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Именно поэтому я не оставлю вас одну.

— Я не буду одна; Ярослав присоединиться ко мне при первой возможности.

— И третий вам тоже не помешает. Я буду очень осторожна, правда!

Я обняла Дару за плечи и привлекла себе.

— Спасибо, девочка, — искренне сказала я. — Присядь; я должна кое-что тебе сказать.

Дара послушно опустилась на высокий камень, должно быть, обломок когда-то возвышавшейся у входа колонны. Я положила руку ей на лоб. Мгновение — и девочка уже спала крепким сном.

— Прости, Дара, — тихо сказала я. — Но для тебя так будет безопаснее. Уж если должен найтись на свете такой безумец, который полезет прямо в жерло горящей печи, пусть это буду только я. Мы, ведьмы, хотя бы гордимся своей бесшабашностью. Мэгги, ко мне! — приказала я стоявшей поблизости собаке. Мэгги послушно подошла и села возле нас с Дарой. — Охраняй! — строго сказала я.

И шагнула внутрь.

Здесь было темно; лишь слабый свет пробивался сквозь крохотные щели в ставнях. Я не спешила оглядываться, хорошо помня слова Элемира. Значит, горгона. Ну что ж. У такого места бесспорно должен был появиться охранник, не менее тёмный, чем всё, что находилось вокруг. Горгоны, правда, в нашем мире не водились. Впрочем, как и демоны. Вероятнее всего эта тварь проникла на остров тогда же, когда и её хозяин, которого она теперь охраняла. Просто воспользовалась той же лазейкой, что и демон, пробралась сюда через энергетический проход, шедший через мёртвую яблоню, да так и поселилась в ближайшем к дереву доме, насквозь пропитанном темнотой.

Так, что мы знаем о горгонах? То, что это пренеприятные твари. Абсолютно устойчивые к магии; убить горгону при помощи колдовства практически невозможно. Можно только раздразнить. Что ещё? Вместо волос у них на голове копошатся змеи. К ядам эти твари тоже нечувствительны. А самое неприятное, их взгляд превращает человека в камень. На самом-то деле, конечно, не в камень; скорее в некое подобие мумии. Но от этого не легче. Важно одно: встретиться с горгоной глазами — значит умереть. И последнее, что мне известно, — это то, как с одной из горгон когда-то расправился некий Персей. Его рецепт прост: надо сражаться с горгоной, глядя при этом на её отражение. Просто в теории. И почти неосуществимо на практике. Как можно без соответствующей подготовки сражаться с противником, глядя только на его отражение? Тем более если сам противник не ограничен таким же образом? Помимо Кериса у меня на поясе висел и обычный кинжал. Не такой древний и знаменитый, зато острый. Я вытащила его из ножен и держала теперь наготове. В левую руку я взяла небольшое зеркальце, то самое, которое всегда носила при себе.