Глава 12

Следующий день начался с настойчивого писка видеовизора, разбудившего весь клан.

Брефт выпутался из клубка сплетенных на шезлонге тел, чтобы ответить на вызов.

— Записанное сообщение, — пробормотал он, усевшись за стол и включив монитор. Фленчик погладил Амелию по волосам, а Раджир лениво и сонно потянулся, пока нобэк изучал сообщение на мониторе.

Брефт что-то гаркнул по-калкориански. Его супруги по клану встали рядом с Амелией.

И стали поспешно натягивать одежду.

Амелия приподнялась на локтях.

— Куда это вы собрались? Что происходит?

Раджир сел, натягивая ботинки.

— Проспали до поздна. Мы с Фленчиком должны присутствовать на совещании.

Фленчик, оправив тунику, сел рядом с Амелией, чтобы надеть ботинки, а Раджир направился к двери.

— Я совсем забыл о собрании.

Брефт рассеянно его поправил:

— Ты хотел сказать «я совсем забыл о встречах».

Фленчик проигнорировал этот урок лингвистики.

— Перестань пялиться на меня, Раджир. Я спешу.

Амелия настороженно посмотрела на Брефта, который всё ещё был поглощен сообщением на визоре.

— Вы оставляете меня наедине с ним? — прошептала она Фленчику.

Фленчик натянул ботинки. И одарил Амелию улыбкой.

— Брефт не причинит тебе вреда. Он жесткий и требует повиновения, но будет защищать свою матару. — Он похлопал её по плечу. — Мы не задержимся надолго.

Он встал, и Раджир открыл дверь. Дневной свет проник в сумеречный полумрак апартаментов клана. Раджир вышел. И прежде, чем последовать за ним, Фленчик на прощание кивнул Амелии:

— Я принесу неллус.

Дверь за ними захлопнулась, оставив её пленницей Брефта.

Нобэк уставился на нее с любопытством. Обошел стол. Присел на его край и скрестил руки на груди.

— Я слышал, что ты сказала Фленчику. Неужели я настолько сильно пугаю тебя, малышка Амелия?

Она судорожно сглотнула. Её сердце заколотилось в груди.

— Думаю, ты представляешь опасность для любого, кто переступит тебе дорогу, — ответила она тихим шепотом.

Он кивнул:

— Так и есть. Не только от моего имени, но и от имени моего клана. — Он слегка улыбнулся, и Амелия с облегчением не увидела на его лице никакой ярости. — Тебе не нужно бояться меня, не больше чем Фленчика.

От нежности в его голосе она яростно вскрикнула.

— Порка — твоя идея, Брефт. Мне было очень больно.

Он усмехнулся, словно потакал капризному ребенку.

— Ты ещё больше вредила себе, отказываясь от еды. Кроме того, тебе нравятся наказания. Если бы ты была честна сама с собой, то призналась бы, что пострадала больше от унижения, чем от боли.

Амелия вскочила, сжав кулачки.

— Ты бессердечный! Ничего не знаешь о сострадании.

Брефт печально улыбнулся.

— Нянька у нас имдико. Нобэк всегда должен быть начеку, всегда готов защищать свой клан. И тем не менее, даже мне не чуждо сострадание.

— Но ты этого не показываешь.

— Для меня это нелегко. — Он опустил взгляд на руки, словно в них находились ответы, способные рассеять гнев Амелии. — Сражаться, убивать, умирать за Раджира, Фленчика и за тебя — это просто. Я сделаю это, не задумываясь.

— Как ты можешь быть таким?

— Меня отлучили от матери в очень юном возрасте и вместе с другими мальчиками готовили к сражениям. Ни колыбельных, ни объятий, ни нежной материнской груди, на которой можно было бы спрятаться. Только борьба и выживание. Мы охотились на опасных животных без оружия. Мы сражались друг с другом в кровавых турнирах, где побеждал лишь один сильнейший. По достижении половозрелости мы стали ловкими воинами.

Амелия вздрогнула:

— Это ужасно.

— Нет, это необходимость. Вселенная полна опасностей, и нобэки — защита Калкора. Прежде всего мы обязаны заботиться о безопасности своего клана. Меня учили быть верным клану ещё до того, как я стал его частью. — В его улыбке отразилась горечь, и Амелия снова увидела в нем матерого хищника. — При мысли о том, что кто-либо посмеет угрожать моему клану, я приходил в ярость. И жадно учился рукопашному бою, владению оружием, искусству устраивать засады на врагов.

Брефт притих. Через несколько мгновений Амелия собралась с духом и снова заговорила:

— А как же любовь?

— Никак. Я оставил это Раджиру и Фленчику, как только они приняли меня в клан.

— Трудная задача, учитывая, через что тебе пришлось пройти.

— Мне трудно было принять нежность Фленчика. Я жесткий, словно скала, а он уступчивый. Никогда не встречал никого похожего на него.

Его нежность вызвала подозрения Амелии.

— Супруги по клану — любовники?

Он пожал плечами:

— Наша потребность в сексуальной разрядке слишком велика. И существует слишком мало калкорианских женщин, чтобы наслаждаться традиционными ласками среди себе подобных. Мы так же не всегда находим совместимых с нами женщин других видов. Так что, доставляем наслаждение друг другу, когда нет другого способа удовлетворить потребности плоти.

Брефт рассуждал настолько небрежно, что Амелия предположила, что однополые отношения — норма для калкорианцев и не требует лишних дискуссий. Она обдумывала эту информацию, желая проверить, не возникнет ли отвращение из-за пуританского воспитания.

Гомосексуализм считается на Земле преступлением, караемым смертной казнью. Однополые отношения вызывали отвращение больше всего, и те, кого уличали в подобных деяниях, подвергались самому жестокому наказанию.

Амелия никогда не встречала тех, кто предпочитал бы однополые отношения женщинам. При мысли о том, что мужчины клана Раджира имели столь близкие отношения, она ожидала приступа отвращения. Но образ того, как их великолепные тела сплетаются в акте любви, оказался довольно возбуждающим. Обнаружив, что испытывает любопытство, а не страх и отвращение, Амелия подождала, пока Брефт продолжит свою историю.

Брефт нахмурился, его взгляд потемнел от воспоминаний.

— Однажды я причинил боль Фленчику. Я намного моложе, чем он и Раджир. И присоединился к ним, когда плотские желания снедали меня намного чаще, чем их. Будучи воспитателем, Фленчик делал все возможное, чтобы облегчить требования моего юного тела, но даже он устал, пытаясь поспевать за мной.

Пока он рассказывал свою историю, Амелия представляла молодого Брефта, с более заметном на худощавом лице плотским голодом. Перед её мысленным взором разворачивалась панорама прошлого.

Уже обнаженный Брефт, в ожидании любви, с отчаянным желанием смотрел на Фленчика.

Имдико только что вышел из ванной, блестевшая от влаги кожа придавала его великолепному телу больше рельефности. От подобного зрелища Брефта охватила ещё большая жажда прижаться к влажной плоти любовника.

— Мне нужно ещё, — прорычал он.

Фленчик улыбнулся, его взгляд потеплел при виде их нового супруга по клану.

— Бедный Брефт. Молодые калкорианцы — просто животные. — Имдико похлопал нобэка по напряженному мускулистому плечу. Скользнул рукой вниз, потянув Брефта за больший пенис. Затем отпустил набухший орган, и отошел в сторону. — Я не в настроении. На этот раз сам позаботься о собственном освобождении.

От столь мимолетного прикосновения Брефт напрягся всем телом. Он с мольбой потянулся к Фленчику. Но имдико лишь с улыбкой покачал головой и отступил ещё на шаг.

— Я устал, опустошен. Устал поспевать за тобой.

Брефт осознавал, что Фленчик уставал от его юношеского плотского голода.

Как у лучшего врача на планете Калкор, с плотным графиком работы, у Фленчика почти не оставалось времени на отдых. В поисках медицинского решения проблемы неминуемого вымирания своего народа он часто забывал про еду и сон. Заботясь о здоровье Фленчика, Раджир настоял, чтобы тот взял недельный отпуск.

Но Брефт не давал имдико как следует отдохнуть. Сочувствие к изможденному Фленчику никак не унимало ноющую боль в чреслах молодого нобэка. Мастурбация приносила лишь пустое удовлетворение. Никогда не знавший прикосновения женщины, нобэк просто кайфовал от жесткого тела Фленчика, от его вкуса и тепла.

— Ты — имдико. — От дрожи в собственном голосе Брефт разочарованно и гневно продолжил: — Ты должен позаботиться обо мне. Это твой долг.

Он прижался к более крупному калкорианцу. Имдико, схватив Брефта за плечи, оттолкнул его в сторону.

— Сегодня я уже дважды доставил тебе удовольствие. Сейчас позаботься об этом сам.

Имдико отвернулся. От ноющей боли в паху Брефт застонал. И одурманенный отчаянием, бросился на имдико. Повалил на пол более крупного мужчину.

Фленчик брыкался под ним, но Брефт отлично умел подминать под себя врагов, намного крупнее его самого. Более массивный имдико практически не защищался, а Брефт не предоставил ему возможности сбежать. Как только Брефт уложил имдико лицом в пол, тот оказался в полной его власти. Нобэк объезжал извивающееся под ним тело, наслаждаясь собственным мастерством. Каждое усилие Фленчика уклониться от супруга по клану только усиливало желание Брефта.

Охвативший Брефта голод по своему супругу по клану не знал пощады. Он оседлал ягодицы Фленчика, толкаясь членом в расщелину между ними. И едва расслышал крик Фленчика:

— Брефт, остановись! — Но он лишь протиснулся между мускулистыми ягодицами и вжался в обволакивающий жар. Нобэк закатил глаза и напрягся. Почувствовал, как плоть имдико сомкнулась вокруг его стального члена. От сладострастного тепла Фленчика все мысли выветрились из головы нобэка.

Сейчас Брефт подчинялся лишь зову пульсирующей плоти. Он толкался в своего супруга снова и снова, следуя навстречу освобождению. Его тело напряглось перед молниеносной вспышкой оргазма. Наконец плотина прорвалась, спустив безжалостное давление, гнавшее его вперед. Его вздохи перетекли в стоны, когда сперма струями выплескивалась во влажное тепло внутри Фленчика.

Брефт постепенно приходил в себя. Ощущал, как от дыхания имдико поднимается и опадает его широкая спина. Его супруг по клану неподвижно лежал под ним. Брефт заставил себя подняться.