Глава 21

Глаза рядового Хуана Рамона впитывали красоту самой прекрасной женщины.

Саусин Исрала завладела его вниманием, несмотря на двух гигантских калкорианцев, стоявших по бокам. Ее кожа блестела — казалось, она только вышла из океана или ванной. Её открытые груди, словно бронзовые холмики, едва прикрывались лоскутом ткани и требовали поцелуев. Он хотел устроиться на её коленях и пососать их, как ребенок. Саусин выглядела совсем юной, и лишь решительное выражение лица намекало на её возраст. Его сердце ёкнуло от суровости в её взгляде. Пышная пласианка выглядела хрупкой, но он сразу распознал сильную, властную женщину. Он тяжело вздохнул.

Рамон едва заметил экипажи других кораблей, собравшихся вокруг земного транспорта. Оживленный космический док застыл, чтобы понаблюдать за происходящим. Гул разговоров то нарастал, то затихал, но ослепленный Рамон остался невосприимчив ко всей болтовне.

Рамон поступил на военную службу сразу после окончания средней школы все еще не неискушенным девственником.

Каким бы невинным ни оставалось тело, воображение все компенсировало. Матери его друзей детства стали звездами его фантазий, они обладали мудростью и опытом — качества, которые его возбуждали. Ровесницы не вызывали у Рамона никакого интереса; они были такими же неопытными и не могли предложить ему ничего нового. Соблазнение молодых девушек казалось еще менее привлекательным в условиях строгих законов, по которым внебрачные связи карались смертью.

Любуясь Саусин, он представил, как её гибкое тело склоняется над ним, как раскрываются деликатные губки её лона и вбирают его твердый член, наконец-то, обрывая его девственность.

Его воображение было основано на нелегальных фотографиях и иллюстрациях, что покупали его товарищи по службе на земном черном рынке. Эти фотографии были известны среди мужчин как «тайные сладости». Рамон запечатлел в памяти изображения пышных бюстов, объемных ягодиц и запретных складочек.

Исрала была стройнее любой тайной конфетки, ее изгибы были менее заметны. И все же Рамон нашел свой идеал в ее умных глазах, в зрелом выражении лица. Он знал, ее опытная рука, наряду с другими восхитительными частями тела, с легкостью выведут его из ребячества и направят на путь настоящего мужчины.

Из транса его вывел стук сапог по входному трапу, рядом с которым он стоял на страже. Рамон встал по стойке смирно, услышав генерала Крофта.

— Саусин, я требую, чтобы вы увели калкорианцев из этого района и немедленно освободили мой корабль! — бушевал Крофт, его лицо было багровым, когда он пронесся мимо Рамона.

Два изрядно потрепанных солдата, один из которых был весь в крови от глубоких порезов, поспешили за генералом. У обоих была очевидная эрекция. Приятно было сознавать, что преклонный возраст этих двух мужчин не препятствует радостям плоти. Им должно быть сколько, лет сорок пять или пятьдесят? По возрасту они были древними стариканами в глазах наивного рядового.

«Наверное, они уже заметили Саусин, чтобы настолько возбудиться, — предположил Рамон. — Интересно, что случилось с парнем, что истекает кровью? Похоже, он проиграл схватку с тигром».

Голос лидера Пласиуса защекотал уши Рамона, словно звон сладких колокольчиков.

— Один из моих граждан был ранен под вашим арестом, генерал, и я требую возместить ущерб. Кроме того, калкорианцы выдвинули против вас официальное обвинение в похищении. Вы силой захватили члена их клана.

— Похищение! — рёв Крофта, более громкий, чем обычно, заставил Рамона моргнуть, прежде чем он снова погрузился в созерцание красоты Исралы. Остальные замечания генерала лишь слегка отвлекли его. — Амелия Райан подчиняется законами Земли, и она переступила их. Я возвращаю ее туда, где ей самое место, чтобы предъявить серьезные обвинения. Вы не имеете права покрывать беглянку.

Раздался низкий голос одного из калкорианцев:

— Амелия — матара моего клана, его сердце, и она носит нашего ребенка, будущего калкорианца.

— Мы не признаём обвинений Калкора к Земле.

К радости Рамона, Исрала снова заговорила, и ее звонкий голос стал пьянящим афродизиаком.

— Пласиус признает узы кланов. Я также признаю калкорианское гражданство нерожденного ребенка. Я должна рассмотреть все доводы относительно Амелии Райан.

В фантазиях Рамона Саусин обращалась к нему таким же твердым тоном. Она поучала его, наказывая жалящими шлепками по голым ягодицам, когда он не выполнял приказы. Он облизнул губы.

«Интересно, — подумал он, — каково это, быть отшлепанным Саусин Исралой?»

Рев Крофта снова прервал фантазию.

— Мы забираем ее обратно на Землю! Никаких обсуждений.

— Ты никуда не заберешь её, землянин, — тихо, но с угрозой в голосе произнес главный калкорианец. В Рамоне проснулся животный инстинкт самосохранения, и он наконец внимательно рассмотрел пришельцев.

Калкорианец и его более крупный спутник шагнули вперед, их лица были искажены от гнева. Рамон резко выдохнул, увидев торчащие из их верхних челюстей длинные клыки. Смуглокожие калкорианцы демонстрировали внушительные мышцы. Ублюдки были просто огромными.

Рамон нервно потянулся к оружию, но его холодное присутствие мало успокаивало. Он был не уверен, что крошечный пистолет с гранатными пулями остановит исполинов.

Скорее всего, он только разозлит их, если выстрелит, а потом они разорвут его глотку мерзкими клыками гремучей змеи.

«Да пошло оно, я не стану провоцировать их. Я свалю к чертям, если Крофт спровоцирует драку», — подумал он.

Волосы Рамона встали дыбом от животного рыка калкорианца.

— Мы будем сражаться насмерть за нашу матару и ребенка.

— Смерть вы как раз и получите, больные уроды, — генерал тоже вышел вперед. Он вытянул шею, чтобы посмотреть в глаза главы клана. — Вы в меньшинстве и безоружны. Хотите потанцевать? Что же, давайте.

Калкорианцы дёрнулись вперед, Крофт потянулся за пистолетом. Рамон приготовился бежать в укрытие. Исрала резко развернулась к массивным инопланетянам и прижала ладони к их груди. При виде обнаженного зада лидера пласианского племени у Рамона перехватило дыхание. Ее округлые ягодицы блестели, как полированный мрамор, заставляя его на мгновение забыть об обострившейся ситуации. Рамон едва удержался от желания подбежать к Саусин и потрогать ее идеальные мускулистые ягодицы.

— Никаких драк! — несмотря на мелодичный голос, она резко отдавала команды, не уступая генералу или лидеру калкорианцев.

Крофт, со своей стороны, был так же удивлен наготой Исралы и выпучил глаза. Его губы шевелились. Он положил пистолет на бедро и поднял руки вверх, словно защищаясь от наготы Исралы. Он попятился назад, наткнувшись на двух глазеющих подчиненных, которые выбежали с ним из транспорта. И чуть не опрокинул окровавленного солдата, торопясь уйти подальше от троицы инопланетян.

— Неужели вся вселенная испорчена? — закричал он. — У вас, безбожных инопланетян, вообще есть мораль? Хоть какое-то представление о пристойности?

Рядовой Коупленд, второй охранник у трапа, фыркнул. Этот звук отвлек Рамона, и он увидел, как Коупленд подзывает его к себе. Рамон огляделся убедиться, что никто не заметит его отсутствие. Беспокойство оказалось неоправданным; все внимание было сосредоточено на драме с участием калкорианцев. Он тайком пересек трап и подошел к Коупленду.

— Посмотри на этого придурка, бросившего вызов инопланетянам, — прошептал Коупленд. — Ни за что на свете не стал бы им угрожать. Ему бы вернуть девушку, пока они не размазали его по земле.

Слова Коупленда придали смелости Рамону высказать свое мнение:

— Если развяжется драка, я пережду в стороне, пока все не закончится. Я ни в коем случае не встану на пути у этих монстров.

— Он туп не только, когда дело касается калкорианцев. Послушай только, как он проповедует горячей пласианской цыпочке! Я всегда думал, что Крофт предпочитает мальчиков, — признался Коупленд. — Теперь я в этом уверен. Как он вообще смог оторвать глаза от столь шикарной задницы и запричитать о морали и порядочности?

— Я очень надеюсь, что он не испортит наши отношения с пласианцами. — Рамон почти не удивился, услышав дрожь в собственном голосе. — Я продам душу дьяволу, лишь бы остаться и смотреть на нее каждый день. Она просто великолепна.

— Она уже в возрасте, — ухмыльнулся Коупленд. — Если она столь горяча, можешь представить, как выглядят девочки помоложе?

Рамон отбросил мысль о молодых пласианках, отдав предпочтение мудрой Саусин.

Он забыл вернуться на свое место по другую сторону трапа, а Коупленд забыл напомнить ему об этом, и никто не заметил проскользнувшего за ними калкорианца.