Я стал собирать офицеров, комитеты, казаков, вести с ними горячие, страстные беседы.

- Правильно! Правильно! - раздавались голоса; толпа как будто бы понимала и сознавала ошибки, но я уходил, раздавался чей-нибудь бесшабашный голос:

- Товарищи! Это что же, генерал-то нас к старому режиму гнёт! Под офицерскую палку! - и всё шло прахом. «Нонче свобода!» Это звучное, славное слово стало синонимом самых ужасных насилий». (П. Н. Краснов «На внутреннем фронте»).

Когда Керенский задним числом понял - какую глупость он совершил, отдав легко половину власти наглецу Нахамкесу (а ведь мог просто прогнать авантюриста) и его Совету, оправдывался:

«Помимо того, что Совет добился восстановления дисциплины не только на заводах, но и в военных казармах, он внёс огромный вклад в организацию регулярного снабжения Петрограда продовольствием, а также сыграл в высшей степени плодотворную роль в подготовке преобразований реформ во всех сферах. Его представители также предприняли попытки, не всегда, правда, успешные, восстановить нормальные отношения между солдатами и офицерами».

То есть фактически организационной и хозяйственной работой в государстве занялся Совет во главе с Нахамкесом и Чхеидзе, а чем занялся Керенский с думцами, - мы уже видели.

Кстати, ни один исследователь истории пока ещё не объяснил - каким это чудным образом после февраля 1917 г. в столице вдруг появилось достаточное количество продовольствия?..

Итак, - в столице, в России проявилась новая власть, и закономерно, что этой власти необходимо было что-то предпринять с конкурентом, - со старой властью - с монархом Николаем Вторым и его наследниками, эту историю проследим в следующей главе.

Масоны посредством своих масонов-думцев решали вопрос уничтожения старой власти - монархии в России, и применили метод замещения верховной власти своим управляющим органом на примере французских революций, - 28 февраля Дума собралась и призвала к созданию Временного Комитета с неограниченными полномочиями.

Николай II узнал о беспорядках в столице Российской империи 25 февраля и должен был действовать быстро и решительно, ведь кроме взбунтовавшихся нескольких полков в столице, у него в распоряжении была огромная многомиллионная армия. Но растерявшийся, нерешительный Николай II поехал в Царское Село посовещаться с семьей, то есть с императрицей Алисой и Анной Вырубовой, главного советчика - Распутина уже не было в живых. Но за несколько дней произошли большие перемены, - железная дорога, которой фактически уже давно владели благодаря С. Ю. Витте еврейские олигархи, уже была под контролем заговорщиков.

«Первым, кто со всей определённостью поставил вопрос о масонских планах насильственного отстранения императора Николая Второго от власти путём дворцового переворота или, иначе говоря, о существовании накануне революции масонского заговора, а также ведущей роли, которую сыграли масоны в февральско-мартовские дни 1917 года, был эмигрантский историк С. П. Мельгунов, - объясняет в своём исследовании современный ведущий масоновед профессор из Санкт-Петербурга В. Брачев. - В вышедшей в 1931 году в Париже сенсационной книге "На путях к дворцовому перевороту" он убедительно показал, что подготовкой и организацией Февральского переворота 1917 г. руководили две группы или два кружка русских масонов. Во главе одного из них - военного - стоял А. И. Гучков. Другой, гражданский, возглавлял

А. Ф. Керенский. Последующие изыскания исследователей позволили во многом уточнить и детализировать картину масонского вхождения во власть в 1917 году. Но честь первопроходца в исследовании темы принадлежит, безусловно, С. П. Мельгунову.

В Третьей Государственной Думе А. И. Гучков был председателем комиссии по государственной обороне, что, собственно, и позволило ему завести обширные связи и знакомства не только в военных, но и в военно- морских кругах. А. И. Гучков был принят в масонскую ложу ещё в 1913 году. Решительное же отрицание этого факта самими масонами объясняется последующей «радиацией» А. И. Гучкова в 1920 году, то есть исключением из масонства - процедура, требующая от «братьев» безусловного отрицания какой-либо принадлежности исключённого к братству.

В 1916 году известный масон А. В. Оболенский разговорился со своим знакомым из евреев - служащим Сибирского торгового банка и тот взял и рассказал ему о подготовке в Петербурге заговора против царя. Так случилось, что, оказавшись вскоре у лидеров октябристов А. И. Гучкова, А. В. Оболенский решил проверить у него справедливость услышанного.

"Удивлённый подробностями, - пишет он, - моего рассказа, особенно о дне восстания, Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть его главных участников. Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель в Думе Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол сэр Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него"». (Последняя цитата А. В. Оболенского из исследования Виктора Кобылина «Анатомия измены. Император Николай Второй и генерал-адъютант М. В. Алексеев». СПб, 1998 г.).

Заговорщикам по понятным причинам была необходима поддержка военных, и в начале 1917 года военные их поддержали в лице генерала Крылова, Крымова, Рузского. И даже довольно симпатичный инициатор различных «очистительных» комиссий по спасению Отечества генерал М. В. Алексеев, похоже, устал от безобразия «верхов», от нерадивого правления армией и Россией Николаем II и принял участие в смене власти в России.

«Получив 27 февраля 1917 года первые сведения о фактическом перевороте в Петрограде, царь распорядился о немедленной отправке туда батальона георгиевских кавалеров в 700 человек во главе с генералом Н. И. Ивановым. По дороге к ним должны были присоединиться надёжные части Северного фронта. А в 5 часов утра отправился из Могилева на Петроград и царский поезд. Маршрут его был следующим: Смоленск - Лихославль - Тосно - Царское Село, - пишет Виктор Брачев. - 1 марта около 2 часов ночи поезд прибыл на станцию Малая

Вишера. И вот здесь-то как раз и произошёл первый сбой в планах царя. Главным виновником задержки царского поезда был масонский комиссар А. А. Бубликов. Командированный своими «братьями» - думцами в Министерство путей сообщения, он буквально засыпал местное железнодорожное начальство на пути следования царского поезда своими "революционными" приказами о его немедленном блокировании».

Валерий Шамбаров в своем исследовании указывает на роль ещё одного заговорщика:

«Царь под чьим-то влиянием опять принял худшее из решений - ехать в Царское Село, к семье, оторвавшись от Ставки и обезглавив её. Но заговорщики знали - не доедет. Для этого в министерстве путей сообщения сидел Ломоносов, который после скоропостижной отставки министра мог «рулить» единолично. И от Малой Вишеры зарулил царский поезд не в Питер, а в Псков, в штаб Северного фронта, к заговорщику генералу Рузскому».

Вероятнее всего, Ломоносов и Бубликов действовали в одной связке. А о «чьем-то влиянии» на царя можно только догадываться. Друг и соратник Ленина-Бланка Бонч-Бруевич (родной брат которого служил в штабе Рузского) писал: «Оппозиционная деятельность русских либералов имела непосредственную связь с масонством, через них проникала всюду и везде, в самые потаённые места самодержавного организма» (С. Мельгунов «На путях к дворцовому перевороту»).

«Однако коронным и, пожалуй, наиболее действенным номером А. А. Бубликова стала дезинформация о занятии тех или иных железнодорожных станций революционными солдатами и матросами. - продолжал объяснять В. Брачев. - Весьма характерен в этом отношении дворцовый комендант В. Н. Воейков. Получив утром 1 марта сообщение, что станция Тосно занята восставшими (на самом деле сообщение это не соответствовало действительности), вместо того чтобы проверить его, В. Н. Воейков сообщил царю, что считает дальнейшее продвижение поезда на Тосно опасным. Царь в ответ заявил, что хотел бы прибыть на станцию, где есть телефонный аппарат. Воейков отвечал, что такой ближайшей станцией является Псков». Заглянем в дневник жертвы - последнего российского императора Николая Второго: