— Глупенькая, — так же тихо рассмеялся брат. — Нашла чего бояться. Да будь ты хоть стоглавым кахгаром, мы бы все равно тебя не оставили. Но уж если тебе не повезло заполучить себе такие редкие способности, что ж… мы, пожалуй, потерпим. И, наверное, не станем сильно огорчаться по этому поводу.

Я тут же пихнула его в бок, он ловко увернулся, едва не свалившись с топчана и не отдавив мне голые ноги, но вдоволь навозиться нам не дали. Снаружи снова послышался неясный шум, и зычный голос Фаэса с откровенным раздражением всколыхнул занавески:

— Гай!! Чтоб тебя разэтак! А ну, выходи, вурдалак проклятый!! Живо!! И чтоб немедленно!! Понял?!! Тебя хочет видеть король!!

— Заходи, — неприязненно буркнул Фаэс, излишне резко отдергивая полог королевского шатра.

Я молча зашла, хорошо понимая его состояние, но совершенно не желая обсуждать, по какой причине мои парни битых полчаса заставили его, наплевав на все угрозы, прозябать на улице, дожидаясь, пока я соберусь. Что мне, голышом было наружу выскакивать? Или, может, впопыхах тесемки затягивать, норовя потом по дороге терять куски амуниции, как разваливающийся на ходу трактор? Ничего, подождет Его Величество, не засохнет. Потому что без полной брони и без спокойной уверенности я к нему никогда не приближусь.

На этот раз король ждал гостей в гордом одиночестве. Но и пригласил, надо признать, только меня одну, не пожелав видеть больше никого из Фантомов и отправив в качестве сопровождающего (ни много, ни мало) самого барр-кана. Правда, злого, как черт, взбешенного моими долгими сборами и, разумеется, издергавшегося за целую ночь тревожного ожидания. Особенно тогда, когда остальные Фантомы вернулись, волоча за собой убитого кахгара вместе с молодой рирзой, а обо мне до самого полудня не было ни слуху ни духу.

Его Величество на этот раз облачился в короткую кожаную куртку, небрежно наброшенную поверх ослепительно белой рубахи, и в полотняные штаны глубокого синего цвета. А что? Стильно, надо признать. Да и свободно струящиеся по плечам светлые волосы, обрамляющие и смягчающие его жесткое лицо, смотрелись весьма неплохо.

Интересно, он женат?

— Звали, Ваше Величество? — первой спросила я, хорошо помня особенности местной субординации: начинал разговор всегда младший по званию. И начинал, как правило, именно с вопроса. Дескать, нужен? Звали? Чего изволите? А уж старший сам решал, отвечать ли ему, послать ли визитера куда подальше или просто пристально посмотреть, как сделал это мой высокопоставленный собеседник.

Мы на какое-то время скрестили взгляды.

— Я гляжу, ты не торопишься с выполнением приказов, Фантом, — наконец, не слишком ласково заметил король.

Я тут же коротко поклонилась.

— Прошу прощения, Ваше Величество, но мне показалось невежливым бежать на ваш голос в одних подштанниках. Я совсем недавно вернулся.

— Я знаю. Где ты был?

— Пиво пи… э-э, дозором ходил, Ваше Величество, — вежливо ответила я.

— Тебя не смущают прогулки рядом с Прорывом посреди ночи?

У меня по спине повеяло холодком. Особенно от того, с каким рассеянным интересом король изучал исправленную мной карту и как ласково поглаживал пальцами край столешницы. Ого. Да он злится, никак? Несмотря на подчеркнуто спокойный вид, ровный голос и нарочито небрежный тон?

Блин.

Что не так? Что я упустила? Не понравился мой прощальный жест? Ну да, согласна: ребячество, конечно, но это же не со зла. Всего лишь попытка сгладить резкий тон моих ребят. Ничего больше. Мне показалось, он достаточно умен, чтобы это почувствовать.

Приняв мое озадаченное молчание за некий ответ, правитель Валлиона медленно подошел, изучая меня прищуренными глазами, а потом так же медленно, будто давая время осознать, поднял левую руку, снова засветившуюся белым.

Я вздохнула.

Ну вот, приехали. Кажется, меня не за того приняли. И пригласили лишь затем, чтобы припереть к стенке и задать пару насущных вопросов, использовав для этого свой загадочный дар и подстраховавшись целым десятком воинов из наружного караула, которые так озадачили меня на входе. Конечно, не могу не согласиться, что это — очень хороший способ уяснить для себя некоторые моменты, но боюсь, ничем благопристойным он не закончится. Особенно, если об этом узнают остальные Фантомы.

Так, пора объясниться, пожалуй. Иначе мы сильно поссоримся.

Я дождалась, пока король подступит совсем близко, и только тогда подняла на него невеселый взгляд. Кажется, этот человек не знает такого слова, как «доверие». И ему, судя по всему, неведомо, что такое отказ.

— Я — не Темный маг, Ваше Величество. И не Жрец, если вы подумали про мой внезапный отъезд в таком ключе. Нет, я не безумец, чтобы соваться к Прорыву в темное время суток, и не сумасшедший, который совсем не испытывает беспокойства по этому поводу. Но есть вещи, которые лучше делать под покровом ночи, Ваше Величество. И есть вещи, которые лучше спросить прямо, если желаешь получить такой же прямой и правдивый ответ.

Королевская длань замерла на уровне моей груди.

— Вы ведь позвали меня, чтобы о чем-то спросить? — как можно ровнее осведомилась я, краем глаза держа Фаэса в поле зрения. — Так спрашивайте. Для этого не нужно демонстрировать собственную силу.

— Где ты был? — недобро прищурившись, спросил король. — Где были вы все? Этой ночью? Этим утром? И все остальное время до полудня?

Я покосилась на его слабо светящиеся пальцы и пожала плечами.

— Местность смотрели, Ваше Величество. Думаю, вам понятно, что по ущелью к Прорыву не подобраться. И понятно, что нужны обходные пути. Вот их-то мы и искали.

— Все вместе?

— Нет, — честно ответила я, почувствовав растущую настороженность в голосе короля. — В основном, этим занимались мы с Лином. Остальные искали спрятавшихся Тварей и пытались понять закономерность, по которой они распространяются по округе.

Его Величество странно нахмурился.

— Ты полез в ущелье? Один?

— Нет, Ваше Величество. Я полез НАД ущельем. И отнюдь не один.

— Да фэйр у него под седлом, Ваше Величество, — не сдержался Фаэс. — Огромный, злобный, как демон, фэйр, которому по скалам карабкаться, что по дороге бежать. Однажды сам видел, как это чудовище сигануло через забор в два человеческих роста — долго ему было, видите ли, ворота открывать! Причем, сиганул он не один, а с хозяином на спине… с этим вот, монстром… и потом пошел себе дальше, будто ничего не случилось!

— Фэйр? — удивленно дрогнул повелитель, чуть опуская руку.

— Да, — снова ответил вместо меня эрдал, избавив от необходимости врать. — Мой Крой его признал. Так что фэйр это. Руку на съедение отдам.

Я настороженно покосилась: ох, не бросался бы он такими словами, старый служака. Клятвы в этом мире почему-то имеют особый смысл. Кровные клятвы — тем более. Вот так брякнешь чего сдуру, понадеешься, что впустую, а потом всю жизнь будешь расплачиваться за длинный язык.

Его Величество вдруг странно хмыкнул и покосился на меня с внезапно проснувшимся интересом.

— А ты и правда не маг. Совсем. Даже, можно сказать, наоборот. Однако артефакты на тебе имеются сильные. Вернее, один. Вот тут, — его палец, почти коснувшийся моей груди, едва не заставил меня инстинктивно отступить. — Можно взглянуть?

А вот теперь удивилась я. Ого. Он о чем-то просит? Не приказывает, а именно просит? Что ж, на вежливую просьбу и я буду хорошей девочкой.

Я послушно потянула за край цепочки и вытащила наружу свои перепутавшиеся, а потом и вылезшие вместе обереги. Причем, перепутались они так капитально, что я потратила целых десять секунд, чтобы отделить один от другого.

При виде когтя кахгара, заботливо подвешенного на веревочке, брови у короля взметнулись высоко вверх. Я знаю: такие вещи никто не носит просто так, для понта. Только — как добычу. Причем, честно добытую и собственноручно уничтоженную. Таким коготком, как у меня, могли похвастать очень немногие: чтобы завалить взрослого кахгара, нужен, как минимум, крепко сплоченный отряд. А поскольку таких когтей (а это был передний, самый опасный и крепкий) у Твари имелось всего два, и именно по ним проводилась оплата, то претендентов на его обладание всегда было великое множество. Но доставался он, как надо полагать, лишь тем, кто проявил во время охоты наибольшее рвение. Другое дело, что у меня имелись и другие когти, и даже высушенную присоску я все никак не соберусь выкинуть из своего мешка, но королю хватило и этого, чтобы удивленно взглянуть на мои неширокие плечи и, наконец, опустить занесенную руку.