Но в любом случае ситуацию с «Социумом» нужно было брать под полный контроль. Зорина все больше беспокоил Белов с его непредсказуемостью и отвратительным характером. Никогда не знаешь, чего ожидать от этого улыбчивого и хитроумного субчика. Похоже, что все финансовые рычаги Беловской Бригады были в руках Виктора Пчелкина. Собственно, именно с ним Зорин и решал в последние полгода все дела по Фонду и по банку. Пчелкин был понятлив и, главное, жаден до денег. И предсказуем! С такими всегда проще работать, чем с такими упертыми, как Белов.

Виктор Петрович исподволь и все чаще при встречах с Пчелкиным пытался задеть его самолюбие, почти впрямую намекая на то, что такой умный деловой человек находится под каблуком у не слишком-то ценящего его таланты Белого.

 — Ну ты посмотри, Витя. — говорил он, — ты тянешь на себе весь груз, крутишься как белка в колесе, а решения принимаешь не ты. Ты просто прикинь, сколько вы денег потеряли из-за уперто-сти Белова. Он чистеньким хочет быть. А в настоящем деле так не бывает.

Пчелкин соглашался, но как-то уклончиво. Его надо было дожимать. В самый серьезный момент Белов мог соскочить, Пчелкина же жадность заставит идти до конца.

С другой стороны, сценарий мог все-таки пойти по сценарию «либералов». В этом случае «Социум», делая, собственно то же самое, то есть занимаясь обналичкой в крупных масштабах, станет важным козырем в его, Зорина, игре, если все же президента удастся переизбрать на очередной срок. И в этой ситуации управляемый Пчелкин выглядел предпочтительней.

Зорин был уверен — Пчелкин согласится играть по его правилам. Он нажал кнопку громкой связи:

—        Лёна, вызовите ко мне Исаева.

—        Он здесь, в приемной.

—        Пусть зайдет.

Петя материализовался тотчас же, как призрак вышел из стены.

—        Вызывали, Виктор Петрович?

—        Все бумаги подготовил?

—        Так точно, — по-военному бодро отрапортовал Исаев.

—        Договорись на завтра о встрече с Пчелкиным. Я знаю, тебе удалось с этими ребятами подружиться. Только будь очень осторожен и трижды оглядывайся, прежде чем что-то делать. Они ребята ушлые, им палец в рот не клади.

—        Не буду, — послушно согласился Петя.

Что он, дурак, что ли — палец волкам в пасть совать!

Все-таки это очень забавно — из крутой московской зимы попасть в настоящее лето. Точнее, если по-нашему, в золотую осень. Только все же потеплее. Саша с удовольствием, еще в самолете, сбросил кожаное пальто, оставшись в демократичном тонком свитере. Но все равно, по сравнению с Максом, который приехал его встречать в аэройорт в своем пляжном прикиде, он был одет, как полярник на льдине. Встречать его на лужайку перед особняком высыпала вся челядь во главе с хозяйкой дома. Иван, узнав папу, вырвался из рук Оли и бросился навстречу с восторженным криком.

—        Вырос-то как! — подбрасывая сына на руках, восхищался Саша. — Скоро за пивом можно посылать!

—        Да ну тебя, Саш, скажешь тоже. Пиво в холодильнике, — смеялась Оля.

—        Соскучился, Оль, по вам, — не выпуская Ваньки, Саша потянулся к жене и поцеловал в теплую ложбинку на шее...

—        Саш, может поспишь, все-таки перелет был тяжелый? — заботливо спросила Оля, радостно касаясь плеча мужа.

—        Что я сюда, спать что ли приехал? В Москве отосплюсь. Ну разве что с тобой? — чуть задумавшись, подмигнул Саша.

Оля покосилась на сына:

—        Нет, Ванька нас сейчас не отпустит. Потерпи.

И Оля улыбнулась исподлобья, чуть склонив голову, маняще и-нежно, совсем как когда-то давным-давно. Когда между ними еще не пробежала черная кошка.

Тут, словно в ответ на Сашины мысли из-под шкафа донеслось мяуканье. Это была Рыська. Или Марыська. Кошка сначала осторожно высунула мордочку, оглядывая комнату и затем одним прыжком оказалась около двери, норовя выскочить наружу.

—        Киса! — радостно завопил Ванька и бросился к бедному животному, забыв сразу и про папу и про маму.

—        Саш, а мы домой когда поедем? — спросила Оля, глядя вслед сыну. — А то Ванька уже с акцентом начинает говорить.

—        Скоро, Оль, скоро. В новом доме уже внутри все делают, чуть-чуть осталось. Да и холодно в Москве — бр-р... — Саша даже поежился.

—        Белов, не увиливай от ответа, — учительским тоном сказала Оля. Саша обнял ее:

—        Думаю, весной. Или, в крайнем случае, в самом начале лета.

—        Ну, это в самом крайнем, — вздохнула Оля...

Перед обедом купались в бассейне. Саша полностью одобрил конструкцию и боевые качества водяного пистолета. Они с Ванькой перестреливались из разных концов бассейна, как в настоящем гангстерском фильме.

Оля сидела на бортике бассейна и не очень одобрительно покачивала головой. Все-таки не по душе ей были такие игры, хотя она и понимала, что все мальчишки в мире обожают пострелять. Особенно когда так много смотрят телевизор. А Ванька, к сожалению, так и лип к ящику. ^ — Саш, ты мультики не забыл? — Оля , просила Сашу привезти старые отечественные мультфильмы. Пусть уж если Ванька сидит у телевизора, то уж лучше смотрит добротные русские мультяшки.

—        Привез целую коробку. Там, кажется все, что можно было найти. И «Ну, погоди!» и «Винни-Пух», и крокодил Гена с Чебурашкой. Вот ты и попался, Чебурашка, — Саша резко обернулся и сгреб в охапку тихо подкравшегося сына.

Ванька хохотал так, как будто его щекотали в четыре руки...

На обед Антонина расстаралась. Уха с расстегайчиками одним запахом могла свести с ума. А уж нежнейшие драники с поджаристой куриной котлеткой и вовсе напоминали о райском блаженстве. Впрочем здесь и были райские кущи: солнце, океан, сын, жена и покой. Покой? Разве что временный.

После обеда двинули на Бискайн-бульвар в Музей полиции. Саше уж очень хотелось посмотреть на шляпу Аль Капоне, о которой кричали все путеводители. Ванька, наотрез отказавшись было спать, все-таки вздремнул немного в машине, но, во всяком случае, совсем не капризничал.

Музей был посвящен истории американской полиции, но в экспозиции можно было увидеть также всякие орудия пыток и узаконенного убийства всех времен и народов. Здесь были разные гильотины в натуральную величину, висе: лицы и даже настоящий электрический стул.

— О, да здесь можно сфотографироваться! — с энтузиазмом воскликнул Саша.

Но, как это не смешно, к электрическому стулу выстроилась очередь.,. В довольно узкое пространство между подлокотниками с трудом втискивал свои телеса невероятно тучный мужик со счастливой улыбкой идиота на абсолютно круглой и столь же абсолютно безволосой физиономии. На ней не было даже ресниц. Не лицо — пустыня.

Вокруг безволосого суетился фотограф, что-то ему указывая, видимо, необъятная физиономия никак не хотела влезать в кадр. Наконец, блеснули вспышки, и толстяк стал выбираться с места казни. Это было едва ли не сложнее, чем усаживание. Если бы стул не был привинчен к полу, он был бы унесен на собственной обширной заднице этим человеком-монстром. Оля наконец узнала в нем то глыбообразное существо, которое она видела на улице в день своего приезда.

—        Оль, я тоже сфоткаюсь. Пацанам привезу. Белов на электрическом стуле! Вот прикол будет! — обрадовался Саша.

—        Саша, я тебя прошу, не надо, — очень серьезно и даже жалобно попросила Оля.

—        Ты что, Оль, прикольно же!

—        Саш, не надо, — на глазах Оли по- казались слезы. — Примета плохая:.

—        В смысле — к дождю? — засмеялся Саша.

—        Ну Са-ааш!

—        Ладно, если примета, то не буду, — и Саша едва успел перехватить Ваню, который, как и папа хотел «покататься» на электрическом стуле.

Шляпа Аль Капоне, как и прочие аксессуары гангстерского быта, были выставлены в отдельном зале. Все словно живьем взятое из американских фильмов двадцатых-тридцатых годов, времени зарождения и становления американской мафии.