—        В общем, Петя, так. Еще раз на работе замечу у тебя в глазах этот нездоровый блеск, — Зорин тяжело посмотрел на вмиг опустившего глаза Петю, — выгоню к чертовой матери! Что с тобой вообще творится? Баба, что ли какая не дает?

—        Баба, — послушно согласился Петя.

—        Да плюнь ты на нее, — разозлился Зорин. — Не до баб сейчас. Давай, с глаз

моих долой. Опохмелись и спать. Чтобы к утру был как стеклышко! Завтра понадобишься мне на целый день. Будешь держать руку на пульсе истории!..

На метро Петя добрался до «Охотного ряда». Служебную машину он решил не брать — неохота было общаться ни с кем даже с водителем.

Из автомата на Тверской, чуть проветрившись, Петя позвонил Павлючкову: — Похоже, все намечается на завтра. С самого утра, — сообщил он, в-очередной раз чувствуя себя мелким и отвратительным предателем.

Опохмелиться и вправду очень хотелось. А прямо перед носом швейцар открыл дверь в «Националь». Значит, так тому и быть. Дороговато, конечно, но сто грамм и кофе в баре можно себе позволить.

Внутренний дворик «Националя» был забран сверху стеклянным куполом и немножко напоминал аквариум. Усевшись в кресло, Петя заказал сто грамм армянского и двойной эспрессо.

Все последнее время Петя жил как уже приговоренный к казни преступник. Окровавленная Аида исправно являлась ему во сне. Она ничего не говорила,

лишь укоризненно качала аккуратно причесанной головой.

А однажды Аида сидела перед ним на стуле, как Шарон Стоун на допросе. Она загадочно улыбнулась, многозначительно закинула ноту на ногу. И Петя увидел, что под короткую юбку девушка не надела трусиков — мелькнуло что-то столь интимное, что Петя даже возбудился во сне. Как там Зорин сказал: «Баба не дает?» Во-во, не дает и не даст никогда. По причине пребывания в Аиде, царстве мертвых, от названия которого и произошло ее имя.

Не раз в голову Пете приходила шальная мысль съездить на Рублевку, поискать в лесу могилу Аиды. Но это бывало, лишь когда он совсем перебирал с алкоголем. Протрезвев, он начинал понимать всю абсурдность этой затеи. Какая на хрен могила?

Долгое время после смерти Аиды он тщательно просматривал криминальную хронику во всей желтой прессе, рассчитывая наткнуться на упоминание типа «В подмосковном лесу найден труп обнаженной девушки с ножевым ранением под лопаткой...», но ничего мало-мальски подходящего не находил. Хотя трупов было много. Слишком много.

Несколько раз он подумывал о том, чтобы признаться во всем Виктору Петровичу. Но, не решившись открыться сразу, он увязал все глубже и глубже, исправно поставляя информацию Павлючкову. И все больше и больше пил. Он тысячу раз клял себя за то, что по глупости дал себя так подставить и еще больше за то, что все-таки не признался сразу Зорину. Но тогда Он был слишком напуган, чтобы принять верное решение.

Конечно, Аиду он не убивал. Но какая разница? Если эти люди только для того, чтобы получить информатора, способны убить человека, то уж его, Петю Исаева, они живьем в землю закопают, если что. То есть, в конце-концов их он, безусловно, боялся куда больше, чем своего патрона. «Дружба» с пацанами, кстати, сразу после того случая кончилась. Петю больше не приглашали на веселые вечеринки. И общался он только с Павлючковым. Или по телефону или передавая микрокассеты с записями разговоров Зорина.

Коньяк его привел почти в норму. Оставалось залакировать кофейком и отправиться на боковую. Авось, в дневной сон Аида не влезет.

В баре тем временем посетителей  прибавилось. Играла тихая музыка из какого-то старого французского кинофильма. Кажется, из «Мужчины и женщины», определил Петя. Хорошо хоть Верди не запустили.

Через два столика от него пристроились две ярких девицы. Блондинка и брюнетка. Брюнетка сидела к нему лицом. Профессионалка — опытным глазом определил Петя. Блондинка сидела к нему спиной. Что-то в ее облике показалось Пете знакомым. Блондинка прикурила.

«Не может быть!» — Петя помотал головой, пытаясь прогнать наваждение. Неужели Аида уже стала мерещиться ему наяву. Или это белая горячка так начинается?

Однако это была если и горячка, то не белая. К девицам подошел официант и поставил на их столик чашечки с кофе. Призраки не потребляют кофе! Блондинка повернулась к официанту и что-то тихо сказала. Петя увидел ее четкий профиль. Это была Аида.

«Идиот! — мысленно взвыл Петя. — Какой я идиот!»

Но одновременно он почувствовал такое облегчение, будто на секунду-другую перестало действовать земное притяжение: дунь на него, и он взлетит к стеклянному потолку. Звонить, немедленно звонить патрону!. Предупредить, отмотать все назад, как пленку в магнитофоне!

Бросив деньги на столик, он выскочил из отеля. Однако походив несколько минут в нерешительности взад-вперед мимо телефона-автомата, он вдруг вспомнил, что в кармане у него лежит мобильник. Найдя в электронной памяти номер Зорина, он уже готов был нажать зеленую кнопку, но остановился. Назад ходу все равно не было. Он сам сплел паутину, в которой теперь запутался.

Петя бросился ко входу в «Националь». Швейцар в ливрее любезно распахнул дверь. Петя быстрым шагом направился к бару. За столиком, где только что сидели Аида с роковой брюнеткой, никого не было. Только в пепельнице дымилась сигарета. Так была ли Аида?

От этих выборов у Пчелы уже двоилось в глазах. Рядом с ним, на его же подушке лежала белокурая голова девицы. Повернувшись в другую сторону, он обнаружил точно такую же голову, точнее, затылок уже и справа от себя. Зато на отдельной подушке.

«Е-мое! — сказал себе Пчела и аж присвистнул от удивления. Чуть приподнявшись, ой огляделся. Третьей головы не наблюдалось. — Уже проще...»

Надо было вспомнить, как оно все так получилось. Не без труда ему это удалось.

Вчера он завис по старой памяти в «Метелице», где теперь устроили вполне приличное казино, а по соседству и ресторан с танц-полом. Там-то он и положил глаз на белокурую девицу. Потанцевал с ней. Познакомился. Звали ее Леной. Пригласил за свой стол. Та согласилась, но пообещала переместиться чуть попозже.

«Чуть попозже» она и появилась. Но не одна, а в двух экземплярах.

—        Знакомься, Витя! Это Марина. Моя сестра-близняшка!

—        Очень приятно, — ответил Пчелкин и замолчал.

Впервые в жизни он не знал, о чем говорить с женщинами. Случай был неординарным. Сестры были действительно похожи как две капли воды. Ничего себе такие капли, аппетитные, прямо секс-капли. То, что доктор прописал. Не профессионалки — любительницы.

В общем, к Пчеле на квартиру они поехали вместе, втроем и очень неплохо, а главное дружно провели время. Любительницы могли дать фору и матерым профи. Вспомнив об этом, Пчела даже подумал, что знакомство с «каплями» следует продолжить. Правда, не сегодня. Й даже не завтра.

В последнее время он буквально стоял на ушах. Предвыборный финансовый ажиотаж ведь не освобождал его от прочих обязанностей по Фонду, по металлу и всему прочему. Часть обязанностей он все же переложил на Генриха Петровича, срочно вызванного из австрийской столицы. А сам сосредоточился почти исключительно на кремлевских делах-делишках.

Пчела уже и сам не помнил названия всех фирм в России, Европе и на всяких островах, которые — не острова, а фирмы — они пооткрывали для проводки и отмывки денег. Схема была проста, как пионерская песня.

Фирмой в России с какой-нибудь закордонной фирмой заключался фиктивный договор на поставку, например, партии компьютеров из Лиссабона. Российская фирма через «Социум» переводила безналичные рубли, полученные из бюджетных средств, на счет заграничного «партнера». Уже в долларах. Пока еще тоже безналичных. Потом контракт расстраивался по каким-нибудь форс-мажорным обстоятельствам. Деньги возвращались. Но так как это были поступления уже из-за границы, то безнал вполне законно можно было превратить в наличку.