— Иди в пень, Кудесник! — проворчала девушка.

— Ремня бы тебе всыпать! — вздохнул парень, и уже веселее добавил, — Сидит там, представь только, ждет. Думает, куда делась? Да, василечек?

— Отвали! — резко бросила девушка, и уже тише добавила, — Вообще, это ты виноват! Трудно было крышку прикрыть?

В голосе девушки зазвенели слезы, и Поликарп уже собрался наплевать на все и, так сказать, выйти из тени, но дальнейшая фраза пригвоздила его к месту.

— Он, знаешь, какой красивый! — всхлипнула девушка, — А тут я, вся в синем. Я же за сутки не ототрусь от этой твоей гребаной нежно-васильковой лазури! Он ведь суперский! Даже в этом идиотском рокерском наряде! А я вон, в синюю крапинку!

— Ну, Забавка, — виноватым голосом уговаривал Степа, — Ну, прости дурня, а? Ты же знаешь, я растяпа.

— Еще какой, — всхлипнула Забава, — 　 Ты когда с Анютой поцапаешься, лучше вообще сюда не приходи! И без тебя справлюсь! Тоже мне кудесник! Еще и краска эта идиотская! Супер-стойкая! Хорошо, что на волосы не попало. Я бы тебя точно грохнула, невзирая на дружбу.

— Врешь ты все, — проворчал Степан, — Давай помогу.

— Сама справлюсь! — обиженно ответила Забава, — Иди, доделывай, Кудесник, елки-палки.

— А с парнем зря ты так, подруга, — все же вернулся к разговору Степан, — Подумаешь, моська в синюю крапинку.

Кудлатов еще что-то говорил, но Соколов его не слушал. Все его внимание было отдано девушке, сидящей на небольшом стуле и тщательно стирающей следы краски с рук и лица. Забава выглядела… забавно, недовольно пыхтя, вытирая следы слез со щек и стараясь избавиться от пятен.

Поликарп шагнул ближе, обозначив свое присутствие. Едва заметно, снисходительно улыбнувшись, парень вложил в руки растерявшейся девушке букетик васильков, и, отобрав скомканную девичьими пальцами ткань, принялся стирать краску с лица Забавы.

— О, привет, Сокол, — вернулся Степан из своей подсобки. Парень нес в руках маску, собираясь вернуться в покрасочную камеру.

— Привет, Кудесник, — спокойно поздоровался Поликарп, не отрываясь от своего занятия.

— Я сама! — воинственно произнесла Забава и собралась сбежать со своего стульчика.

— Сиди уже! — твердой рукой Соколов заставил остаться девушку на месте, — И желательно молчи!

Каким-то чудом Поликарпу повезло, и Забава не спорила. Просто послушно сидела, старательно отводя взгляд и рассматривая букетик в своих руках. А Соколов тщательно убирал синие крапинки с кожи девушки, прочно фиксируя ее лицо, держа за подбородок. Забава успешно прятала взгляд и очень старалась не смотреть на парня. Но он был так близко, и так заботливо помогал ей, что долго игнорировать его девушка просто не смогла.

— Пойду, перекурю, — услышали молодые люди слова Кудесника словно издалека. Но ни парень, ни девушка не торопились отвечать.　　

Ярко-синие глаза вцепились в серо-зеленые. Расплавленное серебро с зеленью плескалось и тягуче-медленно окутывало васильковую гладь.

— Почему на звонки не отвечала? — совсем без претензий, спокойно спросил Сколов. А руки, отбросив тряпку за ненадобностью, легко поглаживали щеки и шею.

— Френдзона? — как утопающий за соломинку ухватилась Забава за обозначенную ею самой границу в их отношениях.

— Это не ответ и нет, меньше всего мне хочется стать тебе другом, — спокойный голос парня заставил Забаву застыть. Казалось, низкий, чуть хрипловатый тембр голоса заворожил девушку, вместе с легкими касаниями превращая ее в безвольную куклу, — Мы так и не поужинали. А ты обещала, — легко перевел Соколов тему, но девушку не выпустил из рук.

Твердые пальцы прошлись по шее, зарываясь в волосы на затылке, чуть собирая их в кулак, заставляя девушку поднять лицо навстречу серо-зеленым глазам. Руки, все еще со следами синей краски на нежной коже, сами собой легли на мягкую ткань мужского свитера.

— Красуля моя, — хриплый шепот, казалось, оглушил набатом. И крупная дрожь стала ответной реакцией юной девушки.

Забава позабыла, что собиралась стоять глухой неприступной стены до конца. Уговаривала себя, не сдаваться легко на милость завоевателя. Не становиться очередной будущей бывшей девушкой шикарного парня.

Девушка уже поняла, что готова сдаться, не хотела искать причины отталкивать красивого настойчивого парня. И она сдалась бы, если бы ушатом холодной воды　 в нее не плеснулась реальность.

Тихая вибрация и громкая музыка из кармана рабочего комбинезона заставили вздрогнуть.

Вздрогнуть и отскочить от парня на метр.

Торопливо, пряча глаза, Забава вынула сотовый и, старательно отводя взгляд от высокой фигуры парня, ответила на вызов:

— Что такое, солнышко мое? — ласково, с нотками появившейся хрипотцы, заворковала девушка.

Поликарп секунду приходил в себя. Кто это, солнышко?

Разные мысли полезли в буйную голову. Но, отринув их все, Соколов решил не пускать ситуацию на самотек. Шагнув следом за девушкой, он придвинулся к ней ближе, беспощадно сокращая расстояние. Она стояла спиной к нему, и, сама не зная, загнала себя в угол. Хищник вышел на охоту. Вышел, заманивая и наступая на свою жертву, обреченную попасться в умелые руки.

Руки свободно легли на талию, скользнули к животу, накрывая его широкой ладонью.

Не скрыться.

Не убежать.

Подбородок устроился на плече, а губы заскользили по тонкой коже шеи.

Дернувшись, жертва интуитивно собиралась скрыться. Но хищник уже вошел в раж.

Перебросив волосы через плечо, не давая выскользнуть беглянке из крепких рук, Соколов тихонько скользил сомкнутыми губами по шее, спускаясь к плечу и вновь возвращаясь на место.

Прижимаясь к девчонке, он четко слышал детский сменно картавящий букву «р» голосок. И понял, что внутренне напряжение исчезло. «Мое солнышко» — это ребенок. И Ленка говорила что-то, что у Забавы есть сестра гораздо младше ее.

Слушая разговор, Соколов скользил ртом, вдыхая нежный цветочный аромат кожи. Абсолютно незабываемый и уникальный. Скользил, оставляя после касания едва влажную дорожку, с радостью подмечая, как девушка вздрагивает от откровенной ласки.

Секунду, еще одну и парень, наплевав на правила приличия, повернет девчонку к себе и накроет полноватые губы своим жадным ртом. Но он заставил себя выпустить девчонку из рук. Потому что побоялся испугать.

Забава, почувствовав свободу, отскочила от Соколова на пару шагов. И дальше бы умчалась, будь в мастерской больше места.

Лукавая, мягкая, искушающая улыбка играла на губах парня. А обескураженные ярко-синие глаза метали молнии, видя эту улыбку.

— Развратник! — произнесла Забава одними губами, приходя в себя после действий парня.

Поликарп закатил глаза, хватаясь руками за сердце.

— Паяц! — уже громче уличила парня Поликарпова, убирая телефон в карман.

— Ты травмировала мою подростковую психику, — доверительно произнес Соколов, — Теперь ты просто обязана следить за моим здоровьем. И начнем мы с ужина.

Забава оглядела свои руки со следами краски.

— Я не голодна, — попыталась возразить Забава. Но голодный желудок предательски сообщил об обратном.

— Я так и предположил, — заявил Полик и без какого-либо предупреждения шагнул к девчонке и, чуть присев, забросил ее на плечо, — Будешь дрыгаться — уроню.

— Ты псих! — возмущалась Забава.

— Я тебе больше скажу, — поведал Соколов, — Я еще и голодный. И немного злой. Пришла бы раньше ко мне в кофейню, все было бы иначе. Так что, терпи.

На выходе парней уже не было. Только Кудесник курил в гордом одиночестве.

— О-па-на! — встретил он приятеля веселой усмешкой, — Закапывать? Лопата вон, в углу.

— Где здесь поблизости можно прилично поесть? — улыбаясь, спросил Сокол.

— За углом бургерная, — подсказал Степан, — Только большой бургер ей без лука. И фри она не любит. И обязательно большую колу и молочный коктейль.

— Предатель! — уличила Забава друга.

— Какие мы грозные, — засмеялся Степан, — Сокол, послезавтра пусть пригонят тачку. Как и договаривались.