Он прошел по третьему этажу в комнату Эдис. Она включила маленький черно-белый телевизор, единственный телевизор в их доме. Дети все время жаловались на отсутствие цвета, и вечером, полностью захватив его, рассуждали о том, насколько лучше выглядела бы та или иная сцена в цвете, вот если бы еще и сам телевизор был больше, не таким крохотным чудовищем. Телевизор был единственной данью семьи Палмера современным средствам массовой информации.

— Если экран больше, с него вещают больше всякой чуши! — спокойно заявил им Палмер. — А цветной телевизор показывает все ту же помойку, только в цвете.

Пока Палмер смотрел, как Эдис переключает программу, ища «Новости», он понял, что он был более строгим отцом, чем был его собственный папаша. Но хотел надеяться, что делал это более осмысленно и справедливо.

Эдис посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Ты идешь спать? — спросил он просто, чтобы разбить тишину.

— Я должна посмотреть «Новости».

— Ясно.

Он присел на край стола и молча ждал, пока прошла половина рекламы о том, как можно занять деньги у банка, одного из конкурентов ЮБТК.

— Вы должны будете выплачивать небольшие суммы денег в течение…

— Прекратите обманывать людей, — обратился Палмер к экрану.

— Ваша реклама делает то же самое, — заметила Эдис.

— Чтобы вы могли купить приличный дом или покрыть расходы семьи, включая…

— Ну да, вы даже не знаете, чем рискуете, — опять вмешался Палмер. — Кроме того, вы сможете платить вашему психоаналитику, или снова получить вашу кредитную карточку, или заняться спекуляциями на рынке…

— И вы делаете то же самое.

— Войска смогли занять выгодную позицию на Лоунсам Ридж, являющемся центральным оплотом вьетконговцев, — сообщил диктор. — Погибли двадцать три американца, убиты и ранены пятьсот семнадцать солдат Вьетконга. Мы видим движение отряда по южному склону под тяжелым огнем ракет и минометов со стороны вьетконговцев.

— Да, они все коммунисты, — объявил Палмер диктору. — Все крестьяне там являются активными членами партии.

— Вудс, ты не можешь перестать спорить с телевизором?

— Мне действует на нервы такая пошлая ложь!

— Несколько позади развернут полевой госпиталь. Это тот же самый склон, который, если вы помните, три месяца назад переходил из рук в руки. Теперь он наш навечно. Тем временем в Вашингтоне…

— Сумасшествие стало королем, а сумасшедшая леди Берд — королева, — опять вылез Палмер.

— Вудс!

— На Манхэттене демонстранты развязали драку, и их разгоняли дубинками у здания женской тюрьмы. Это случилось ранним вечером, когда Эллен Гордон, девятнадцатилетняя…

— Какого черта, что это такое? — спросил Палмер. Он смотрел на лицо Кимберли. Его дали крупным планом. Он стоял почти по стойке «смирно» и держал свой плакат. Палмер слышал страшный шум и крики, сопровождавшие это сообщение. Потом на экране появилось изображение подростков, которые раскачивали полицейскую машину, затем дали короткое интервью с сержантом полиции.

— Это просто местные ребятишки. У них хороший настрой, и они настоящие патриоты.

— Но вы…

— Сержант, — окликнул его другой журналист, которого не было видно на экране.

— Разве не правда, что… — пытался продолжить первый комментатор.

— Сержант, всего несколько слов о…

Потом на экране снова появился Кимберли, но на этот раз уже без своего плаката.

— Расскажите нам, как все началось?

— Была арестована Эллен Гордон, и ее поместили вместе с преступными элементами в женской тюрьме, и они…

— Вы не можете говорить немного гром..?

— Ее изнасиловали…

Комментатор телевидения немного нахмурился, потом посмотрел прямо на Палмера и сказал:

— В Фарго, Северная Дакота, сегодня во второй раз родилось еще пять близнецов…

— В чем там дело? — спросил Палмер.

Она не сразу смогла ему ответить.

Палмер продолжил:

— Я хочу сказать, что их работа комментировать происшедшее, а я с трудом могу разобраться кто, почему и где. А ты?

— Нет.

— Что?

— Нет.

— Что-то случилось? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Нет.

— Точно?

Она кивнула и начала подниматься. Палмер выключил телевизор.

— Если тебя все это так расстраивает, не стоит смотреть «Новости», — заметил Палмер.

Эдис повернулась к нему. Она уже переоделась ко сну, на ней была ночная рубашка и скромный халат, с тоненькой рюшкой у горла. Палмер пытался понять по выражению ее лица, что случилось.

— У тебя действительно все в порядке?

Она кивнула и вместо того, чтобы выйти из комнаты, снова села в кресло. Казалось, что у нее не было сил двигаться. Она тяжело дышал. Он нахмурился и снова спросил:

— Ты в этом уверена?

— Да.

— Мне кажется, что с тобой что-то происходит. Ну хорошо, я пришел сюда для того… — Он сделал паузу. — Мне попался чек на две с половиной тысячи долларов для этой, как ее там, «Операции Спасение». Это что, благотворительность?

Он ждал ее ответа.

— Или что-то еще?

Часть четвертая

Среда

Глава пятьдесят восьмая

Это был рабочий день, но стройка на Лексингтон-авеню почти бездействовала. Уже в течение нескольких недель среди железобетонных конструкций, которые поднялись почти до тридцатого этажа, не наблюдалось никакого движения. Возвели колонны и перекрытия, но отсутствовала электропроводка, система воздухозабора и канализации и т. д. В данный момент здание напоминало раковину из бетона, усеянного красно-ржавыми отметинами на металлических крепежных штырях. Любому прохожему, а их в обычный день набиралось до сотни тысяч, попадавшему на Лексингтон-авеню, могло показаться, что стройка замерла, впрочем, это случалось в Нью-Йорке, привыкшем к неким необъяснимым паузам, будь то из-за задержки материалов, забастовки рабочих или вообще необъяснимых причин.

Но опытный глаз архитектора, строителя, разработчика, генерального подрядчика (они также часто бывали в этом районе) сразу бы подметил иное. Существует особый темп при строительстве любого крупного здания, расположенного на большом земельном участке. Строительство мешает нормально функционировать городскому транспорту, и поэтому стройка должна идти в скором темпе. С этим также связан бюджет строительной фирмы. Все завязано по времени. В ходе строительства прибыли нет. Соответственно, чем быстрее можно списать расходы и получить прибыль, тем лучше.

«У Клэмена неприятности» — таково было мнение специалистов.

При нормальных условиях работы по электропроводке, воздухозаборной системе и канализации все должно было идти параллельно с возведением бетонных перекрытий и вместе с ними двигаться вверх, отставая всего лишь на несколько этажей. А сейчас огромная раковина покоилась в тишине, как выгоревший каркас. Никто не вызывал рабочих по системе внутренней связи. Не было никакого движения транспорта. Еще неделю назад отсюда убрали огромные краны. Над стройкой нависла зловещая тишина, так отличавшаяся от шума и суматохи последних месяцев.

Несколько сторожей проверяли нижние этажи и выдворяли бродяг из их временных пристанищ по случаю наступления утра. Вечером же они не обращали внимания на худых, небритых мужчин, кое-кто приносил с собой в бумажных пакетах бутылки с остатками выпивки. Бродяги находили себе здесь прибежище, прячась от дождя и ветра.

Утром в среду Сол Герачи сидел один в трейлере, приспособленном под офис, и смотрел в окно на четыре будки сортира зеленого цвета. Рабочие, которые сотнями работали здесь на заливке бетона и подготовке арматуры, разрисовали туалеты разными идиотскими надписями.

«Ирландская забегаловка», — читал он эту надпись в сотый раз. «Итальянское консульство». Сол прищурился, пытаясь прочитать третью строку. Кто-то написал ее прошлой ночью мелом, может, это сделал сторож. «Место рождения Гарри Клэмена», — наконец-то разобрал он.