Нет, вы представляете?!

Ошалело моргнув, я неверяще уставилась на наглую птицу, рискнувшую появиться перед самым носом у бубнящего ал-тара. Однако, что удивительно, господин Верол чувствовал себя в его компании весьма комфортно. Я, правда, уже не слушала, что он там говорил и о чем вещал, заставляя весь зал замирать в предвкушении чего-то грандиозного, но он едва взглянул на крылатого визитера. Так, покосился мельком, на мгновение задумался, а потом снова уткнулся в Писание, как будто важнее ничего не было.

Черт. Кажется, я чего-то не понимаю, потому что не может такого быть… никак… чтобы посланник Айда рискнул так нагло вмешаться в церемонию. Да и священник просто обязан был шарахнуться от него прочь… если, конечно (и от этой мысли у меня внутри все перевернулось) все это не было спланировано изначально… но это же бред! Нонсенс! Такого просто не может быть! За исключением того случая, когда то, что случилось со мной на Плато, вдруг стало достоянием широкой общественности. В частности, появление Богов, мое к ним отношение, двойное перерождение Лина и его статус Хранителя… может, Эннар все уже рассказал? Или ал-тар сам видел, если сумел попасть тогда в отряд Георса? Тогда бы это многое объяснило. Правда, остается открытым вопрос с гостями, но они, я думаю, не станут в голос возмущаться нарушением ритуала. И вообще: может, так действительно принято? И две птицы (белая и черная) просто по определению должны тут присутствовать? Чтобы, так сказать, стать символами волеизъявления Богов Во-Аллара? В конце концов, можно выдрессировать пернатых так, чтобы они сами прилетали и садились на кольца. А то, что сегодня прилетели не совсем обычные птицы, большинство присутствующих могло и не понять….

Перехватив быстрый взгляд господина Верона, брошенный на невозмутимого Лина, тенью маячившего за моей спиной, я напряглась еще больше. А когда вдруг услышала роковой вопрос: “Кто хочет возразить и воспрепятствовать этому союзу?”, то едва не вздрогнула. Твою маму… видимо, я рано расслабилась. И рано посчитала, что Боги устранились от Игры.

Кажется, еще не все закончилось?!

Я недобро прищурилась, сверля глазами важно раздувшегося ворона. Второго, белокрылого, почти не замечала: у Аллара вроде нет привычки гадить открыто. Тихое и незаметное вмешательство - да, но перед лицом всего света это маловероятно. Скорее, он сюда для соблюдения Равновесия явился. Чтобы, так сказать, не упустить момент.

“Спокойнее, Гайдэ, - внезапно прозвучал в моей голове бесстрастный голос Лина. - Не переживай: я не дам им испортить этот вечер”.

“Если кто-нибудь сейчас каркнет не по теме, я начну срочно осваивать профессию таксидермиста, - процедила я, глядя на ворона в упор. Тот в ответ только широко взмахнул крыльями, опасно всколыхнув пламя свечей, и с достоинством отвернулся. - У тебя рогатка есть?”

“Сколько угодно”, - хищно усмехнулся Лин, не обратив внимания на то, что заданный ал-таром вопрос так и повис в воздухе. Ни одного слова протеста вслух не прозвучало. Ни от людей, ни от Богов, ни от участников церемонии.

- Согласен ли ты, сын мой, хранить и оберегать эту женщину? - выждав несколько томительных синов, снова спросил господин Верол, при этом внимательно посмотрев на Эннара.

Обе птицы синхронно повернули головы и тоже на него уставились, с холодными интересом ожидая ответа. Зал тревожно замер. У меня гулко стукнуло сердце, а пальцы сами собой сжались еще крепче, готовясь в любой момент перехватить Эриол.

- Да, - твердо ответил король, отчего “голубь” тихо заурчал, а у ворона подозрительно блеснули глаза.

- Согласна ли ты, дочь моя, принять этого мужчину…?

Я ощутила на себя сразу три пристальных взгляда, два из которых были способны с легкостью разрушить хрупкий человеческий разум, и упрямо поджала губы.

- Да.

У посланника Айда снова нехорошо засветились глаза, отчего я совсем насторожилась и откровенно нахмурилась.

“Лин, мне показалось, или кто-то тут решил нам напакостить?”

“Гм, - отозвался Хранитель. - Я бы на их месте не стал рисковать: вы с Эннаром сейчас находитесь в фокусе Равновесия и являетесь одним из важнейших его элементов. Я - главный тому гарант. Так что не переживай: скорее, это визит вежливости. Да и обряд практически закончился”.

Что?! Когда это он успел закончиться?!

Я даже не обратила внимания на то, что ал-тар, в какой-то момент наклонившись вперед, аккуратно повязал на наши с Эннаром запястья какую-то ленту. Видимо, в знак соединения наших судеб и как свидетельство того, что ритуал действительно состоялся. Но мне, если честно, было не до него - я все еще с подозрением смотрела на пернатых гостей, инстинктивно ожидая неприятностей. В конце концов, мы с Лином вернулись на Во-Аллар, можно сказать, вопреки решению Айда и Аллара. Более того, они до сих не высказали четкого своего отношения к данному факту. Наконец, не так давно сделали мне весьма многообещающее предложение, и я снова ответила на него отказом.

Так разве у меня нет повода для сомнений?!

- Гайдэ? - беззвучно шепнул обеспокоенный король, когда ал-тар отступил, чего-то от нас ожидая, а я никак не отреагировала. - Что-то не так?

В этот момент я снова перехватила изучающие взгляды обеих птиц, неожиданно ощутила мимолетное прикосновение к разуму, в котором не было ничего, кроме снисходительной улыбки и молчаливого одобрения. Как-то сразу почувствовала, что угрозы действительно нет, перевела дух, а затем медленно покачала головой.

- Нет. Все в порядке… пока.

И очень осторожно, почти незаметно наклонила голову, молча благодаря Богов… вернее, впервые благодаря их за то самое пресловутое невмешательство, которое меня когда-то так возмущало.

Пернатые гости ответили тем же, вызвав у меня облегченную улыбку. А затем дружно взмахнули крыльями, бесшумно слетели со своих насестов и, быстрее молнии пролетев над нашими головами, бесследно растворились в воздухе. Словно исполнили все, что хотели. Передали то, что было нужно. И убедились, что новый помощник Лойна добросовестно выполняет свои обязанности. После чего напряжение в воздухе сразу спало, Лин криво усмехнулся, а господин Верол облегченно возвестил:

- Да будет так!

Я машинально кивнула и вместе с уже официальным женихом повернулась к одобрительно зашумевшим гостям. Слегка напряглась снова, внезапно осознав, сколько же времени они могут у меня отнять. Но затем перехватила веселый взгляд Лина, который клятвенно пообещал, что до утра мы точно управимся, ощутила молчаливую поддержку Эннара, отыскала в толпе немало знакомых лиц, при виде которых на сердце сразу потеплело, и неожиданно поняла: все. Вот теперь я действительно свободна. А та Игра, в которую меня так ловко втянули, только сейчас, наконец, полностью завершилась.

Сложно, конечно, сказать, чья это на самом деле была победа. Кто проиграл, а кто остался при своем, но мне, я думаю, жаловаться не на что. У меня, наконец, появился новый дом. Верные друзья. Кровные братья. Любящий… ну, пока еще жених, с которым нам теперь придется многое наверстывать. А еще у меня есть настоящая Цель. Есть средства, чтобы ее достичь. Искреннее желание многое изменить и неплохие возможности, благодаря которым очень скоро Во-Аллар может стать еще удивительнее и краше.

И что тогда значат те полторы тысячи важных, разодетых в пух и прах гостей, которые смотрят на меня, как скароны - на последнюю оставшуюся в корзинке булочку? Что с того, что эта ночь, судя по всему, станет совсем не такой, как я когда-то планировала? Потому что нам с Эннаром, скорее всего, придется отложить давно назревающий разговор и, вместо того, чтобы наслаждаться заслуженной свободой, терпеливо отвечать на нескончаемые здравницы, которые на самом деле не нужны ни мне, ни ему? И когда уже наутро меня, скорее всего, снова куда-нибудь позовут?

Все равно - я точно знаю, что обязательно сюда вернусь.

А значит, ничто иное уже не имеет значения.

***

К счастью, Лин малость ошибся: уже к полуночи многочисленные поздравления благополучно закончились, длинная вереница гостей сошла на нет, прекратились вежливые реверансы и поклоны, собравшиеся незаметно разбрелись по всему залу, а наши с Эннаром руки под множеством внимательных взглядов торжественно развязали. Потому что именно с этого момента официальная часть церемонии считалась закрытой, и дальше каждый уже мог заниматься тем, чем хотел.