В это время появился Джено: он был взбешен. Не задержавшись ни на секунду, прекрасно понимая, что споры ведутся из-за него, мальчик направился в свою комнату. Там он увидел Суоми, сидящую на диване. Едва услышав, как вошел Джено, она поднялась ему навстречу:

— Как дела? Чем все закончилось с Ятто?

Астор Венти, опасаясь ухотруб, активировал головокружитель:

— Я вне себя. Фон Цантар использует шантаж, чтобы сохранить власть. Он держит в неволе моих родителей, подчинил себе Рене, и я не знаю, что делать. — Он рухнул на кровать и повернулся лицом к окну.

— А ты правда не знаешь, кем был Пауль Астор Венти? — спросила напуганная Суоми.

— Нет! Это тайна и для меня. Возможно, моим родителям это известно. Но я не могу думать, что моя семья всегда состояла из злобных магов и ведьм. Не могу поверить в это! — Антей закрыл глаза, словно желая избавиться от всех предчувствий.

— Не знаю, что тебе сказать. Я всегда ощущала в тебе какую-то странность… — прошептала девочка. В это время ее головокружитель погас, и она стала говорить свободно.

— Ты мне не веришь? Даже ты? — пробормотал Джено, немного повышая голос и ища в потухших глазах антей искренность, которую боялся потерять.

— Я тебя очень люблю, Джено. Но здесь кроется столько тайн… Твое происхождение… Я боюсь за твою жизнь и за свою тоже. Не думай, что я отдаляюсь от тебя, однако постарайся меня понять. — Антея вытянула руки, ища ладони мальчика.

Он еще раз воспользовался телемпией, чтобы предупредить девочку.

— Не теряй веры. Послушай свое сердце. Я здесь только для того, чтобы разыскать своих родителей и обнять брата, — простонал он: боль от ран еще чувствовалась.

— Отдохни, у тебя был тяжелый день. Надеюсь, мадам Крикен скоро вернется и расскажет тебе то, что ты еще не знаешь, — приободрила мальчика Суоми и укрыла его пуховым одеялом.

— Да, она мне не все рассказала. Но мне так хочется, чтобы Рене помог мне. А он совершенно безучастен. К тому же я думаю и о соколе. Интересно, куда он запропастился? — Мальчик посмотрел на старый снимок, где был его отец с Рене, и погрузился в молчание.

Суоми нежно поцеловала его и, погасив головокружитель, сказала:

— Поспи, если сможешь. Завтра будет нелегкий день.

Когда она собиралась уходить, вошла Доротея. Три головокружителя засверкали.

— Рене не отвечает! Я уверена, он хочет помочь тебе, но не может из-за Ятто. Надеюсь, ему удастся связаться со мной… или с тобой, Джено! — Она сняла оранжевые перчатки и погладила Астора Венти по лицу.

— Утро вечера мудренее, — тихо произнесла Суоми, направляясь к выходу. Кузина последовала за нею.

Джено остался один. Лежа в постели, он думал о своих родителях и загрустил. Он вспомнил золотого кречета, своего брата, Аноки и мадам Крикен.

Гулкий удар пробил полночь.

Антеи спали в своих комнатах.

Экономка с церемониймейстером при свете свечей проверили Программу на месяц, а потом пошли в свои комнаты. По дороге они встретили Доротею.

— Спокойной ночи, — сказала псиофа двум сапиенсам.

— Никто не знает, будет ли она спокойной, — ответила мисс Баттерфляй.

Экономка оказалась права. Этой ночи предстояло стать одной из самых длинных в истории Аркса.

На третьем этаже, в своей мрачной комнате Ятто проводил время в обществе Раньи Мохатдины. Арабская мудрая желала дополнительных объяснений по поводу предка Джено. Настойчивость сапиенсы разозлила суммуса.

— Хочешь слишком много знать! Ты должна доверять мне. Собираешься помогать — исполняй приказы, и все, — изрек Ятто.

Они продолжили разговор. Ранья поняла, что не должна противоречить суммусу, чтобы не сломать себе карьеру в Арксе.

На четвертом этаже, в Ложе психо, а точнее, в комнате с Большим О, протекал медиумический сеанс. У Стаса, Эулалии и Набира был усталый вид, но они хотели любой ценой привести в порядок трех великанов, чтобы восстановить полную билокацию. Добиваясь этого, они пытались сосредоточить все свои магопсихические способности. Греческая мудрая прижала руки к вискам и так вертела головой вправо и влево, что у нее расплелась коса. Она повторяла древние медиумические строфы. Набир, напротив, застыл в позе йога.

Спустя некоторое время он вышел из позы йога и, раздосадованный, повернулся к товарищам:

— Нам никогда не удастся починить Большое О.

Вдруг подул легкий ветерок.

— Здесь что-то происходит, — прошептала Эулалия, осматриваясь вокруг.

Неожиданно ледяной вихрь обволок Большое О, принеся с собой мельчайшие частицы льда и песка. Три камня раскалились, а сапиенсы прижались друг к другу, дрожа как листья. Проблески красного и серебристого света волнами прокатились из одного конца комнаты в другой и собрались вокруг магических камней. В свете, смешанном с пламенем, стали мгновенно вырисовываться три человеческие фигуры, материализовавшись на глазах у ошеломленных сапиенсов.

На больших камнях появились Аноки Кериоки, Спокойный Медведь и мадам Крикен со своим неразлучным котом Наполеоном на руках.

Доктор Бендатов простер к ним руки. Эулалия запрыгала от радости, а Набир сложил руки и склонил голову, приветствуя прибывших.

— Мы счастливы снова видеть тебя, Марго, — улыбаясь, воскликнула греческая мудрая, приближаясь к Крикен.

— Моя дорогая подруга, знала бы ты, как счастлива я, — ответила мадам.

— Какая честь! — Восторг Стаса по поводу прибытия Медведя был действительно искренним.

Экстрасапиенсы редко ступали ногой в Аркс, хотя могли делать это, когда хотели. Спокойный Медведь был одним из трех ныне живущих экстрасапиенсов, и, с тех пор как Ятто фон Цантар захватил власть, он больше не появлялся в Крепости разума.

— Я возвращаю вам своего внука Красного Волка и мадам. Стало тяжело осуществлять полную билокацию. Большое О плохо работает, — сказал Спокойный Медведь.

Тибетский святой, Эулалия и врач направились к Аноки:

— Что же ты натворил? Где ты был?

Красный Волк посмотрел на деда.

— Это долгая история. Есть вещи, о которых лучше не говорить, — заметил Спокойный Медведь.

— Поэтому не спрашивайте и меня, где я побывала, чтобы вернуть Аноки. С этим антеем просто произошел несчастный случай из-за перемещения энергии. Сейчас мы можем говорить свободно. Как вы знаете, Большое О — место, где есть звукоизоляция, и Ятто не может нас слышать, — объяснила Крикен, совершенно уверенная, что там не было шпионящих ухотруб.

— Да-да. Пока фон Цантар не догадывается, что вы прибыли. Ты сказала, что с Красным Волком произошел несчастный случай из-за перемещения энергии? — спросил врач.

— Да. Всем, особенно фон Цантару, нужно говорить, что Аноки не бежал, а во время упражнения в медитации попался в ловушку мощной энергии и был унесен из Аркса. А я, чтобы спасти его и вернуть сюда, нарушила Вводный кодекс и использовала прямую билокацию без разрешения суммуса. — Мадам Крикен поразила мудрецов.

На самом деле Марго не могла рассказать правду: Аноки Кериоки вошел в уффиосерво, чтобы, как Джено, выучить блокирующее слово, и во время левитации потерял сознание. Только вмешательство великого шамана Спокойного Медведя спасло ему жизнь.

— Марго! Что ты говоришь? — Эулалия чувствовала, что мадам лжет.

Крикен сняла серебряные очки и сказала:

— Да, это неправда, но все должны поверить в это. Я не могу дать других объяснений, иначе все мы окажемся в беде, включая Джено Астора Венти.

Набир попятился:

— Не нравится мне вся эта история. Я устал от тайн, которые постоянно приводят к этому итальянскому антею!

— Да-да… Набир прав, — подтвердил Стае.

— Спокойно, спокойно. Вам ничто не угрожает. Будьте разумны, дорогие сапиенсы. Марго сделала то, что должна была сделать, — вмешался старик краснокожий. — Поверьте мне, скоро вы поймете, что Джено заслуживает помощи. Нами был получен сигнал тревоги, поэтому мы здесь. У Астора Венти или у Суоми проблемы? — спросил он, поправляя головной убор из белых и красных перьев.